Сергей Сухинов - Война сказок

– Кажется, не глупее некоторых, – обиделся хоббит. – Ты смогла бы пробраться из Огайо, где находятся наши исконные места, сюда, на побережье? Да так, чтобы никто из громил этого не заметил? Ладно, рассказывай дальше. Я-то, конечно, про все эти… Э-э… ВЭЭМы давно знаю, хочу только тебя проверить.

Девочка рассмеялась.

– Не обижайся, Сэмбо, ты очень умный хоббит. Итак, после выпечки заготовки будущих биороботов помещают в те самые белые синтез-стенды, которые ты видел внизу в цехе. Там в заготовки вставляют металлический скелет и небольшой искусственный мозг. И биоробот почти готов! Остается только научить его кое-чему – этим занимаются люди, которые называются программисты…

Хоббит с таким интересом слушал Саманту, что даже перестал мотать ногами в воздухе. Спохватившись, он вновь принял независимый, равнодушный вид.

– Это-то я давно знаю! Подумаешь, какой секрет… Только вот слова ты все какие-то странные произносишь. Я их, конечно, уже слышал – мы, хоббиты, давно ваши человеческие языки выучили, но все равно до меня как-то не все доходит…

Девочка вздохнула. Ну как хоббиту объяснить, например, что такое программа?

– Ты говори, говори, – поторопил ее Сэмбо, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Я домой, в норку, хочу. Меня еле уговорили сюда, на вашу территорию, пробраться, чтобы я разобрался, что к чему.

– Дальше я и сама пока не очень понимаю, – призналась Саманта. – Биороботы – тролли и орки – они как бы немного живые… Когда работа над ними заканчивается, их увозят куда-то в закрытых грузовиках и отпускают на волю. Куда – об этом знает только начальница Станции. Говорят, «уродцы» начинают самостоятельную жизнь – создают себе жилища, делают оружие. И через полгода, когда по планам должна начаться Игра, они начнут действовать…

– Как это – действовать?

– Этого я тоже толком не знаю… Я многого здесь не знаю и не понимаю. Например, зачем друзья бабушки устроили меня сюда, на Станцию, да еще и под чужим именем? Сейчас я Саманта Монти, звезда калифорнийской школы для вундеркиндов… Если бы ты знал, Сэмбо, как мне стыдно всех обманывать! И что я могу здесь сделать? Месяц практики уже прошел, пройдет еще два – и мне придется уезжать, так ни в чем и не разобравшись…

– Я о том же думаю, – грустно поддержал ее Сэмбо. – Неохота к своим с пустыми руками возвращаться… Но у меня есть одна идея! Дело-то очень простое, я бы с ним и сам справился, да только слов ваших мудреных не знаю – могу и опростоволоситься… Ну да ладно, слушай внимательно…

Девочка, сгорая от любопытства, низко наклонила голову к хоббиту, которого просто распирало от гордости. Выдержав важную паузу, он что-то зашептал, энергично размахивая руками. И никто из них не заметил, как тень в проеме дверей стала чуть гуще, будто бы там, на лестничной площадке, чья-то фигура заслонила свет тусклой лампочки.

Меч, со свистом рассекая воздух, серебряным кругом промелькнул точно в том месте, где только что стоял Пекарь. Мгновением позже туда же обрушились две здоровенные сучковатые дубины – неповоротливые тролли запоздали и едва не выбили меч из рук Черного Всадника.

Уилл бросил в сторону своих партнеров по бою разъяренный взгляд. Огоньки его глаз, светящиеся в бурой мгле под шлемом, стали такими пунцовыми, что тролли невольно отшатнулись, едва не сбив друг друга с ног.

– Так нечестно, – заявил Уилл. Одним движением могучей, окованной железом руки он повернул своего черного коня в сторону Пекаря – тот стоял у старой сосны, посмеиваясь и опираясь мускулистыми волосатыми руками на длинную палку. – Я говорю вам, сэр, так нечестно! Еще никогда мы, назгулы, не пользовались чьей-либо помощью, кроме собственного меча! Эти олухи мне только мешают, и поэтому я заявляю решительный протест…

Не договорив, он дернул поводья и бросил своего страшного коня в сторону Пекаря. Саманта охнула и прижалась лицом к плечу Робина. Сейчас копыта сомнут отважного биохимика…

Но вместо предсмертного вопля она услышала громкий звон. Многочисленные зрители откровенно захохотали – кое-кто даже заулюлюкал, выражая свой восторг.

Осторожно открыв глаза, Саманта увидела, что черный конь сиротливо стоит у сосны, озадаченно поматывая головой, закрытой чешуйчатым покрывалом из металлических пластин с двумя узкими прорезями для глаз. Уилл, раздраженно ворча и постанывая, ползал среди сухих корней дерева в поисках слетевшего шлема. Без него он казался безголовым – только два пунцовых огонька глаз светились над местом, где у человека находилась бы шея.

Как и все назгулы, Уилл неважно видел при свете дня. Минут пять он, подбадриваемый зрителями (а на поляне в лесу собралась почти половина сотрудников Станции), безуспешно рыскал в траве – и наконец наткнулся на шлем. Мигом надвинув его на мглистое облачко над плечами, назгул поднялся, опираясь на длинный меч, и рванулся к лошади. А тем временем Пекарь, ловко орудуя длинной палкой, успешно отбивал наскоки двух огромных троллей, беспорядочно размахивающих дубинами так, что ветер свистел. Пекарю было явно скучно, он откровенно зевал, вызывая этим восторг и аплодисменты, и, стоя на месте, одним движением отводил в сторону могучие удары.

– Ну, так и я бы смог, – завистливо прошептал Робин, следя блестящими от возбуждения глазами за боем. Его смуглое, как у индейца, лицо дышало подлинным упоением от необычного зрелища. Саманта невольно поймала себя на том, что любуется этим четким медальным профилем с высоким покатым лбом, тонким, чуть горбинкой носом и полуоткрытыми сочными губами. Длинные прямые волосы спускались Робину на плечи и делали его чем-то похожим на юных средневековых рыцарей, которыми она восхищалась в детстве, перелистывая старинные фолианты.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Саманта чуть повернула голову в сторону и увидела, что Элдис, сидящий невдалеке на высоком пне, не сводит с них насмешливых и неприязненных глаз. Несмотря на прохладный осенний день, он, как всегда, был одет в легкий супермодный наряд. На сей раз его худая нескладная фигура была затянута в трико из серебристого с черными разводами шелка, а на плечах молочным светом сияла гэла – короткая накидка в форме спиральной галактики. Гэла, сотканная из дорогих нитей паутины венерианских крапчатых жуков, обладала способностью собирать рассеянную энергию солнечных лучей, отдавая ее при понижении температуры в виде тепла – так что Элдис мог позволить себе демонстрировать свой супернаряд и при десятиградусной температуре. И все же смотреть на него сейчас, под низкими серыми облаками и при порывистом ветре, было как-то неуютно.

Робин по-своему истолковал обмен взглядами между своими товарищами. Ревниво встряхнув темной гривой волос, он вышел вперед, засучивая рукава грубой кожаной куртки.

– Эй, Пекарь, дайте и другим размяться! Я уже закоченел, глядя, как вы развлекаетесь…

Кто-то из зрителей обидно засмеялся. Биохимик, повернув к мальчику добродушное красное лицо, покрытое крупными каплями пота, неожиданно прыгнул вперед на добрых три метра, ускользая от размашистых ударов троллей.

– Ну что ж, малыш, разомнись, а мы посмотрим!

Робин и мигнуть не успел, как у него в руках очутилась тяжелая дубовая палка, любовно отполированная руками Пекаря. И сразу же он очутился среди двух огней – вконец разъяренные тролли шли на него плечом к плечу, занося дубины для сокрушительного удара, а сбоку скалой надвигался Черный Всадник, успевший оседлать своего звероподобного коня. Мальчик расставил ноги пошире для устойчивости, легко перебросил палку из руки в руку… и с ужасом почувствовал, что не знает, как встретить противников. То, что казалось минуту назад простым в исполнении Пекаря, – прыжок в сторону от разящего клинка, удар одним концом палки в живот первого тролля, а другим по голове второго, – казалось сейчас совершенно невозможным…

Робину показалось, что его ноги приросли к земле, в горле же стало горько и сухо. С трудом он заставил себя сделать два шага вперед, чтобы встретить троллей, пока сзади не напал Уилл. Откуда-то слева на него со скоростью курьерского поезда понеслась огромная сучковатая дубина, грозя размозжить голову. Быстрым движением кисти Робин встретил дубину концом своей палки, стараясь отвести удар вверх – и еле устоял на ногах. Ему почудилось, что он голыми руками пытается остановить мчащийся грузовик, но все же мощная палица просвистела у него над самой головой. Острая радость пронзила мальчика – ага, все-таки могу! – и только чей-то отчаянный визг за спиной помог ему вспомнить о втором тролле. Стремительно повернувшись, он едва успел развернуть палку так, чтобы хоть немного самортизировать удар палицы. Дубовое древко сухо треснуло, но выдержало, а сам Робин полетел на землю и несколько раз перевернулся через голову. Придя в себя, он с трудом разлепил забитые пылью глаза и увидел прямо перед собой слоноподобные ноги рассвирепевшего тролля. С зычным криком тот размахнулся, чтобы прикончить дерзкого мальчишку.