Андрэ Нортон - Луна трех колец

– Веди к нему! – сказал один из людей.

Бессмысленные, казалось бы, звуки облекались в слова. Может, я читал их через мозг Майлин, которая не выражала ни удивления, ни страха.

– То, что вы оставили от него, лежит там, – она повернула голову, указывая глазами на то, что они искали. Кто-то сидел, вернее, полулежал на земле. С отвисшей губы стекала слюна. Я моргнул и плотно зажмурился, но когда снова открыл глаза, увидел то же самое. Кто из людей видел себя, не как в зеркале, а так, будто их тело живет отдельно от разума, от их сущности? Я счел бы такое немыслимым. И вот теперь я стоял на четырех лапах и смотрел чужими глазами на СЕБЯ!

Майлин подошла к этому полуваляющемуся телу, взяла его за плечи и подняла. Но, похоже, моя оболочка была именно только оболочкой, которую ничто не одушевляло. Она жила, эта шелуха, так как я видел поднимающуюся и опускающуюся грудь под рваной туникой. Когда Майлин поднимала его, он стонал. Я зарычал: один из меченосцев остановился и уставился на меня.

– Спокойно, Джорт, – раздались в моем мозгу слова Майлин, и я угадал, что она сказала это мне, а не тому волочащемуся существу, которое она, наконец, поставила на ноги и поддерживала, потому что оно явно собиралось снова упасть. Люди смотрели на странное, бессмысленное, неохотно двигающееся создание.

– Ваша работа, оруженосцы? – спросила их Майлин. – Таким оно пришло ко мне, а вы знаете, кто я.

По-видимому, они знали и глядели на нее с опаской, даже со страхом. Я увидел, что двое сделали жест, как бы отгоняя дурную судьбу.

– Итак, я накладываю ваш долг на вас, люди, – она внимательно смотрела на них. – Осколда. Это существо под плащом Умфры, вы не отрицаете этого?

Один за другим они неохотно кивнули. Меченосцы вложили мечи в ножны.

– Тогда делайте с ним то, что полагается делать.

Они переглянулись, и я подумал, что они станут возражать. Но даже если бы они и были склонны к этому, манеры Майлин подавили протесты. Один из них подвел каза и привязал к его спине существо, которое больше не было человеком. Затем они повернули на юг.

– Что это? Почему так? – из моего рта вырвалось только тявканье, но Майлин, видимо, читала мои мысли. Как только воины уехали, она быстро подошла, встала передо мной на колени, взяла в руки мою голову и сказала, глядя мне в глаза:

– Наш план сработал, Крип Ворланд. Теперь дадим им немного отъехать и поедем следом.

– Что это? – я старался думать, а не издавать звериные звуки. – Что со мной сделали и зачем?

Она снова поглядела мне в глаза, и ее поза выражала недоумение.

– Я сделала то, что ты пожелал, звездный скиталец, я дала тебе новое тело и постаралась спасти старое, чтобы ты не истек кровью под ударами их мечей. Итак, – она медленно покачала головой, – ты не верил, что это можно сделать, хотя и дал свое согласие, однако, дело сделано и теперь лежит на весах Моластера.

– А мое… то тело – я получу его обратно? И кто я теперь?

Она ответила сначала на второй вопрос. Тут была лужица, в темноте напоминающая блюдце с водой. Майлин взяла меня за загривок, подвела к луже и провела над ней жезлом. Вода успокоилась, и я посмотрел в нее, как в зеркало. Я увидел голову животного с густой гривой между ушами, сбегающие вниз плечи, красный с золотым отливом мех.

– Барск!

– Да, барск, – сказала она. – А твое тело – они обязаны взять его и поместить в убежище, иначе рано или поздно встретятся с темными силами. Мы пойдем за ними и, оказавшись в Долине Забвения, будем спасены от Осколда.

Это ведь были люди Осколда, которые являются в этой местности смертельной ловушкой для тебя, будь ты еще в своей прежней коже. Спасшись от Осколда, ты снова можешь стать самим собой и пойти, куда захочешь.

Она говорила правду. Она знала. Я уцепился за последнюю ниточку надежды.

– Это сон, – сказал я себе, а не ей.

Ее глаза снова встретились с моими, и в них было то, что оборвало эту нить.

– Не сон, звездный странник, не сон, – она встала. – А теперь поедем, но не слишком быстро, чтобы никто ничего не заподозрил. Осколд не дурак, и я думаю, что Озокан своим безрассудством толкнул отца на такую глупость. Я спасла тебя единственным способом, который я знаю, Крип Ворланд, хотя по-твоему это плохо.

Я пошел за ней из ложбины, как преданное ей животное, потому что обнаружил, что, хотя в теле барска живет человеческая сущность, я теперь настроился на новый лад в соответствии с формой, которую носил, и смотрел на мир уже более правильно. Те четверо, что шли со мной, были не слугами, идущими за хозяйкой, а чем-то большим – компаньоны разных пород были в союзе с той, которая понимала их, и они полностью ей доверяли.

Мы подошли к одному из фургонов, какие я видел тогда, в палатке с клетками. Мои спутники доверчиво подошли, прыгнули в фургон, открыли лапами неплотно прикрытые дверцы клеток и улеглись там. Я остался на земле и зарычал. Клетка… Я в этот момент был больше человеком, чем животным, с меня достаточно клетки в башне Озокана.

– Ладно, Джорт, – Майлин мягко улыбнулась, – так я тебя назвала, потому что на древнем языке это означает: «Тот, кто является большим, чем кажется», и было прославлено как боевое имя Мембера из Йитхэмена, когда он выступил против Ночных Волков. Я тебе расскажу об этом нашем герое.

Меньше всего на свете мне хотелось сейчас слушать фольклор Йиктора, когда я слепо ехал в будущее, казавшееся таким далеким, что только с усилием воли я мог думать о нем. Однако, я сел рядом с Майлин и изучал мир своими новыми глазами, которые все еще приносили мне странные сведения.

Потом я начал понимать, что в желании Майлин рассказать было не только намерение отвлечь мои мысли от моего бедственного положения, она мысленно говорила, и способность моего мозга воспринимать становилась полнее и крепче. Возможно, те телепатические возможности, которыми я пользовался в своем человеческом теле, все еще работали. Надо сказать, что я оценил ее рассказ. Речь шла об Йикторе, но не о сегодняшнем, а о древнем, о куда более сложной цивилизации, тогда укоренившейся здесь.

Тэсса были ее последними представителями. Многое из того, что она говорила, лежало за пределами моего понимания, упоминания о незнакомых событиях и людях вызывали во мне желание пройти в двери, которые изображались, и увидеть то, что лежало за ними.

Фургон шел не по тропе, а более открытым путем через дикую местность.

Мы были у восточных склонов ряда холмов, которые составляли барьер между владениями Осколда и равнинами Ырджара. Но возвращаться в порт в моем теперешнем обличье я совершенно не желал. Майлин продолжала уверять меня, что наша окончательная цель – таинственное убежище среди высоких холмов, куда отнесут мое тело. Она объяснила мне, что по местным верованиям умственные расстройства вызываются некими силами, такие люди становятся священными, и их надо поместить как можно скорее под опеку жрецов, умеющих о них заботиться. Но мы не могли подойти слишком близко к этому месту, чтобы люди Осколда не заподозрили какой-то хитрости – она говорила мне об этом и раньше. Наконец, я спросил:

– А каким образом ты сделала меня барском?

Она помолчала, а когда заговорила снова, ее мысли были настороженными и отчужденными.

– Я сделала это, хотя давно дала клятву, что не сделаю. За это я отвечу в другое время, в другом месте, перед теми, кто имеет право требовать ответа.

– Зачем же ты сделала это?

– На мне лежал долг, – ответила она еще более отчужденно. – Моя вина, что ты попал в такое положение, и я должна была уравновесить шкалу.

– Но при чем тут ты? Это дело рук продавца животных…

– Я тоже виновата. Я знала, что у тебя есть враг, а, может, и не один, и не предупредила тебя. Я считала, что дела других не касаются Тэсса. Я за это должна отвечать.

– Враг?

– Да.

И она рассказала, как Озокан приходил к ней с человеком с корабля Синдиката, Геком Слэфидом, и уговаривал ее завлечь Свободного Торговца в раскинутые ими сети. Хотя она открыто не поступила по их желанию, но ее любопытство послужило их целям. С этого началась цепь событий, приведших к моему похищению.

– Это неправда. Это была случайность, пока…

– Пока я не соткала для тебя лунную паутину? – перебила она. – Ах, теперь тебе это кажется величайшим вмешательством. Но, возможно, когда будущее откроется перед нами, а потом станет прошлым, ты найдешь, что я сделала для тебя то, что принадлежит только Тэсса.

Она замолчала, и я почувствовал, что ее мысли ушли за барьер, через который я не мог пройти. Ее тело сидело здесь, но глаза смотрели внутрь, она ушла, и я не мог последовать за ней.

Казы беззаботно шли вперед, словно в их мозг были вложены директивы, которым они следовали, как навигатор по карте, с постоянной скоростью. Над нами сияло жаркое солнце. Я стал изучать свое новое тело, к которому пока не вполне привык – наверное, потому, что все еще не мог внутренне поверить в случившееся.