Фред Саберхаген - Брат Берсеркер (Брат Убийца)

Снизу донесся шум тяжелых машин, команды. Контроль Повреждений не терял времени. Раненых явно отослали наверх в парк, чтобы не мешали аварийникам с ремонтом. В парке теперь было около двух десятков пострадавших.

Среди раненых была девушка лет восемнадцати-двадцати, и от обычной хлопчатобумажной униформы на ней остались лохмотья. Она прислонилась к дереву, не могла дальше идти. Сквозь разорванную форму...

Деррон зажмурился, сгорая от стыда, отвернулся. Хорошо же он выглядит со стороны: древний тиран, забавляющийся страданиями людей, глазеющий на девушку в разорванной одежде и оценивающий ее привлекательность! Нет, так ему скоро придется решать, на чьей стороне он сражается!

С балкона вниз вела лесенка, и Деррон мигом слетел на траву. Человек с ожогами купал распухшую руку в прохладном ручье, остальные пили. Кажется, кровью никто не истекал, но девушка вот-вот должна была упасть.

Стащив куртку, Деррон набросил ее на плечи девушки, помог отойти от дерева.

– Где у вас болит?

Она покачала головой, что-то пробормотала. Лицо ее было ужасно бледным, возможно, сказывался шок, и Деррон попробовал усадить девушку на траву. Она садиться не хотела, и они протанцевали странный танец, сохраняя равновесие. Девушка была высокая, стройная, действительно очень привлекательная, но не стандартная красавица. Волосы ее были подстрижены, как у большинства женщин в последнее время – такая прическа пропагандировалась правительством.

Она пришла в себя довольно быстро, с удивлением посмотрела на куртку, на Деррона.

– Вы офицер, – тихо сказала она, глядя на воротник со знаками различия.

– В некотором роде. Вам лучше где-нибудь прилечь.

– Нет... я шла домой... или куда-то... Вы не скажете, где я? Что происходит? – она говорила все громче.

– Кажется, попадание ракеты. Слушайте, как офицер, я приказываю – садитесь.

Она вновь не захотела садиться и они опять протанцевали несколько па.

– Нет. Сначала я должна выяснить... Я не помню, кто я и где я, и почему!

– И я тоже. – Это была чистая правда, уже довольно давно Деррон не говорил так искренне. В парк вбегали люди, прохожие, врачи, старались помочь раненым. Девушка изумленно озиралась.

– Ну хорошо, милая, тогда я проведу вас в госпиталь. Здесь недалеко. Нужно спуститься лифтом. Пойдемте. Девушка охотно пошла рядом, держа Деррона за руку.

– Как вас зовут? – спросил Деррон в лифте. Пассажиры косились на девушку и куртку.

– Я... не знаю! – Обнаружив, что имя пропало, она испугалась по-настоящему. Рука потянулась к шее, но удостоверения там не было. Правда, многие не любили их носить, невзирая на требование правительства.

– Куда вы меня везете?

– Я же сказал, в госпиталь. Вас нужно осмотреть, перевязать. – Деррон был не прочь пошутить, чтобы остальные перестали глазеть.

Они вышли на нижнем уровне. Еще несколько шагов – и они очутились у аварийного входа в госпитальный комплекс. Уже прибывали другие жертвы взрыва, многих доставляли на носилках, приемный покой был забит людьми. Пожилая сестра начала снимать куртку Деррона, и остатки униформы девушки окончательно расползлись: она слабо взвизгнула, и сестра поспешила захлопнуть полы куртки.

– Придется вам вернуться за курткой завтра, молодой человек.

– Прекрасно.

После этого, в толчее санитаров с носилками, среди сновавших людей, Деррон только и смог, что помахать девушке на прощанье, а потом его вытеснили в коридор. Он пошел прочь, улыбаясь, вспоминая медсестру и куртку, словно отличную шутку. Давно ему уже не приходилось улыбаться.

Улыбка еще не покинула его, когда он нырнул в дверь комплекса Хроноопераций, чтобы взять в своем шкафчике запасную куртку. На табло информации ничего новенького не появилось. Деррон в очередной раз подумал, не попросить ли о переводе, чтобы не сидеть по шесть часов в день в смертельном напряжении. Но, кажется, те, кто рапортов не подавал, переводились так же часто, как и другие.

Деррон зашел в соседний спортзал для офицеров, сыграл в ручной мяч с однокашником. Чаном Амлингом, теперь капитаном Секции Исторических Исследований. Амлинг был из тех, кто на интерес не играет, и Деррон выиграл стакан эрзац-сока, но предпочел выигрыш не требовать. В спортзале все разговоры вертелись вокруг сегодняшней победы сектора. Когда кто-то упомянул взрыв ракеты, Деррон только сказал, что видел пострадавших.

После душа Деррон и Амлинг и еще пара офицеров пошли в бар на Жилом Уровне. Амлинг предпочитал это место остальным. Майор Лукас, главный психолог-историк Сектора, занял позицию в уютной кабинке и принялся рассуждать о психологических и прочих качествах новых девушек с местного надуровня, называемого Розовой Подвязкой, с той области, где частное предпринимательство процветало при минимуме вмешательства властей.

Амлинг опять заключил пари на метание дротиков в мишень, на игре в кости и еще на чем-то, где в условиях пари фигурировали девушки из Розовой Подвязки. Деррон к разговору особо не прислушивался и, в отличие от обычных визитов в бар, сегодня улыбался и даже шутил. Он выпил один стакан, свой максимум, и отдыхал, приятно расслабившись среди шума разговоров.

В офицерской столовой он съел обед с аппетитом – это редко случалось с ним. Добравшись, наконец, до своей комнаты-ячейки, он сбросил туфли, растянулся на койке и тут же крепко уснул, даже не вспомнив про снотворное.

Ночью он проснулся, разделся, лег как следует, но тем не менее пробудился раньше обычного, чувствуя свежесть и прилив сил. Маленький циферблат на стене отсека показывал 06:30 Всепланетного Чрезвычайного Времени. Этим утром четвертое измерение на Деррона не давило, и по дороге на вахту он заглянул в госпиталь.

Со вчерашней курткой через руку, он проследовал в указанном сестрой направлении и нашел девушку в кресле в холле. В этот ранний час она могла побыть там наедине с собой.

Она сидела перед телевизором, наивно хмуря лоб и внимая передаче по каналу "Да Здравствует!" – так в обиходе именовали канал госвещания. На ней было новое простое платье и больничные тапочки.

Услышав шаги, она быстро повернула голову, улыбнулась и поднялась навстречу.

– Это вы! Приятно увидеть знакомое лицо! Деррон взял протянутую ладонь в свою. – Приятно, когда тебя узнают. Сегодня вы намного лучше выглядите.

Она поблагодарила за помощь. Деррон запротестовал – пустяки! – Выключив звук телевизора, они сели поговорить. Деррон назвал себя. Улыбка пропала.

– Если бы я помнила свое имя!

– Да, я говорил с сестрой... У вас потеря памяти, но в остальном вы в порядке.

– Да, я себя хорошо чувствую, не считая памяти. Кажется, физически я не пострадала. И у меня появилось новое имя – Лиза Грей. Для истории болезни пришлось меня как-то обозначить, и они взяли очередное имя из списка, у них есть такой список на подобные случаи.

Наверное, многие теряют память во время взрывов и несчастных случаев. Кроме того, многие документы, карточки потерялись при эвакуации с поверхности.

– Лиза – красивое имя. Вам идет.

– Спасибо, сэр. Деррон задумался.

– Знаете, я слышал о таких случаях. Люди, попав на путь ракеты, то есть вероятностной волны, теряли память. Это как погружение в прошлое, стираются записи, как на школьной доске.

Девушка кивнула.

– Врачи так и предполагают. Они сказали, что в момент удара я была в группе эвакуируемых с верхнего уровня. Наверное, со мной были родственники, они могли погибнуть вместе с документами. За мной никто не пришел.

Обычная история для Сиргола, но теперь Деррон видел за фактом боль живого человека. Он решил, что лучше переменить тему.

– Вы завтракали уже?

– Да. Здесь есть маленький автомат, если вы хотите перекусить. Я бы, пожалуй, вылила еще немного сока.

Через минуту Деррон вернулся с картонным стаканчиком оранжевой жидкости, называемой фруктовым соком, стаканчиком чая и парой стандарт-булочек и выгрузил еду на низенький столик, пододвинул кресло для себя. Мельком взглянув на озадаченное лицо Лизы, он спросил:

– Вы что-нибудь помните о войне?

– Почти ничего... Наверное, эту часть памяти стерло. Что такое берсеркеры? Кажется, что-то ужасное, но...

– В общем, это машины, – Деррон отхлебнул чая. – Некоторые размерами превосходят любой корабль землян. Но берсеркеры бывают любого размера и формы, главное – все они смертельно опасны. Первые берсеркеры были построены тысячелетия назад разумной расой, о которой мы никогда не слышали. Они предназначались для войны, сведения о которой до нас тоже не дошли.

Их запрограммировали на уничтожение любой жизни на их пути и только Святители знают, как далеко берсеркеры забрались, выполняя программу. – Деррон начал рассказ легким тоном, но теперь слова лились, как из неисчерпаемого источника горечи. – Иногда люди побеждали берсеркеров в сражении, но хотя бы несколько машин всегда выживало. Они прятались среди астероидов у темной неисследованной звезды, строили новые берсеркеры и возвращались. Их невозможно уничтожить, как саму смерть...