Борис Иванов - Абсолютная гарантия

И тем людям, что прикатили прямо к воротам КПП «сто девятнадцатой», чтобы из рук в руки принять слегка ошалевшего от неожиданно обретенной свободы Гая, он тоже не задавал лишних вопросов. Двоих из них он, впрочем, знал; своего адвоката Бена Кантарию и вертлявого очкарика, имени которого вспомнить так и не удалось. Бен почти сразу же отчалил, сделав Гаю страшные глаза – в том смысле, что, мол, держи ухо востро. Очкарик же, раз двести повторив, что «главное – это правильно вести себя, когда с тобой будут говорить по делу» и дружески похлопав Гая по плечу, пропал среди не слишком многочисленных провожающих «Белого Дракона». Остальные сопровождающие – двое хитроватых бездельников неопределенной этнической принадлежности – видимо, дали присягу влить в Гая и вылакать самим все запасы спиртного на борту «Дракона» и говорить в дороге исключительно о бабах. То, что эти двое имели четкую установку отсечь его от всей остальной части пассажиров транспорта, Гай понял моментально и противиться такому подходу к делу не стал. В конце концов, от добра добра не ждут.

Пересадку на геостационаре Джея он помнил уже смутно – но она явно была, так как «Дракон» к рейсам на Терранову точно не имел никакого отношения. Дальше в памяти Гая присутствовал явный провал, из которого он выкарабкался только этим вот утром, имея в голове кроме тяжести еще и смутное воспоминание о предстоящем важном разговоре.

– Ну, как? Вы, я вижу, не в лучшей форме сегодня?

Вопрос этот застал Гая как раз в тот момент, когда он, ероша полотенцем мокрые волосы, вышел из душевой. Задал вопрос мрачного вида тип, дожидавшийся его на балконе номера – несолидно, по-птичьи как-то устроившись на перилах. Был он темен лицом, имел ярко выраженные, рубленые черты лица, выдававшие в нем потомка выходцев с Кавказа, и одет был в несколько легкомысленную гавайку, потертые джинсы и мокасины -дорогие, такие, что носят плантаторы из Малой Колонии, – по крайней мере, в кино. Коротко стриженные волосы типа были того цвета, что называют «перец с солью», и выдавали довольно солидный для людей его профессии возраст. А по профессии тип явно был бандитом. Или другим каким сукиным сыном. Во всяком случае, не парикмахером.

– С кем имею? – мрачно осведомился Гай, натягивая обнаруженную на полке настежь раскрытого платяного шкафа водолазку.

Еще там было несколько нераспечатанных пакетов с фирменными спортивными шмотками, огромное количество «клинексов» и комплектов одноразового белья. В отдельном пакете были сложены одежда, которая была на нем в день ареста, и вещи, изъятые у него тогда. Целую жизнь тому назад.

С ней было покончено, с той жизнью. И напоминания о ней были мучительны. Гай застегнул пакет и отодвинул его в глубь шкафа. Себе он оставил из всего этого хлама только надетый на тонкую цепочку неброский, кованого металла оберег, в котором только знающий обряды человек мог угадать очертания Седого Зайца – беса-хранителя всех бегущих и скрывающихся. Бог его знает, почему он приобрел его тогда – за несколько дней до того, как беда нашла его – в часовенке Пестрой Веры, в обмен на какое-то в шутку сделанное пожертвование. Их много было развешано там – всяческих талисманов и оберегов – на шеях изваяний соответствующих богов, на подсвечниках или просто на крючьях, вбитых в серо-коричневый камень стен. Гай усмехнулся, вспоминая те дни. Ведь не собирался он ни бежать, ни скрываться. Тогда. А теперь? Что будет теперь?

Он надел оберег на шею.

Тип с балкона продолжал молча наблюдать за его манипуляциями.

– Вы бы проходили в комнату, если уж вломились... – порекомендовал Гай непрошеному гостю, натягивая легкие, спортивного покроя брюки. И добавил с сомнением: – Или у нас с вами номер на двоих?

– В холодильнике – водка со льдом, – сообщил ему тип. – Закуска – в микроволновке. Опохмелитесь, Стрелок… Разговор будет серьезный.

То, что его кличка в Метрополии была Стрелок, не знал никто – даже соседи по бараку на Седых Лунах. Такая информированность собеседника Гая огорчила.

Он извлек из холодильника мгновенно запотевший штоф и пластиковый подносик с корнишонами, а из микроволновки – многоэтажный бутерброд, истекавший кетчупом и расплавленным сыром. Со всем этим он стал устраиваться за журнальным столиком, стараясь не обращать внимания на гостя. Тот наконец покинул балкон и решительно расположился в кресле напротив.

– Вам налить? – неприязненно осведомился Гай, шаря взглядом по убранству своих апартаментов в поисках подходящих емкостей.

– Ну, хотя бы для знакомства...

Тип двинул к нему по столу, из воздуха, надо полагать, возникшие коньячные полубокалы с позвякивающими в них кубиками льда.

– И чтобы у вас не сложилось впечатления, что я хочу вас отравить...

– Насчет знакомства – это вы очень своевременно вспомнили... – Гай, морщась, вытряхнул лед из своей чарки в стоящую поодаль бочку с каким-то неприятного вида представителем местной флоры и разлил водку. – Вы меня вот даже по кличке знаете, а сами представиться не спешите... Ваша фамилия, верно, Воланд?..

Со старой литературой Метрополии тип явно знаком не был, а чувство юмора ему заменяла непробиваемая невозмутимость.

– Откуда вы взяли, что я – еврей? – мрачно спросил он, рассматривая Гая сквозь толщу живительной влаги,

– Шутка. – Стрелок не стал входить в явно бесполезные объяснения, – Ваше здоровье! – И, подавив приступ тошноты, опрокинул порцию «огненной воды» в себя.

Тип поднес емкость к губам, и водка словно исчезла из дорогого стекла – только лед звякнул о дно.

– Копперхед, – представился он и забросил в рот корнишон. – Это не фамилия. Кличка. В Метрополии так называют...

– Знаю, сведущ в зоологии... – кисло поморщился Гай.

Сведущ он был не только в зоологии, но – теперь, после «школы» Седых Лун – и в кликухах основных столпов галактического криминала. И сейчас внутренний голос подсказывал ему, что, кажется, он влип в порядочное дерьмо. Но нет худа без добра: голова его начала светлеть и вращаться на плечах без скрипа.

– Слушаю вас дальше... – неразборчиво пробормотал он, уже без отвращения прожевывая здоровенный кусок сандвича.

Он хотел добавить, что, в принципе, любой здесь может назвать себя хоть Папой Римским. Ведь ничего о том, что перед ним сидит тот самый Копперхед, на лбу у собеседника не было написано. Но вовремя подняв глаза на его физиономию, он понял, что будет не прав.

– Тебе не нравится аванс, Стрелок? – Копперхед сделал жест, подразумевающий сразу все: и нежданную свободу, и этот номер в неплохой гостинице, и нечаянные хлопоты неведомых адвокатов, и даже билет в один конец по галактической трассе. И охлажденную водку – тоже,

– Бесплатный сыр, – рассудительно заметил Гай, приканчивая сандвич, – выдают только в мышеловках... Причем достается он, как правило, той мышке, что приходит второй. Чем же все-таки я вам могу служить, мистер?

– Приятно, когда человек не любит уклоняться от сути дела... – похвалил его тип и приглашающе пододвинул бутылку Гаю. – Нам нравится твоя манера работать, парень. И я захотел присмотреться к тебе поближе... Дать, так сказать, возможность попробовать себя в деле. А там поговорим об условиях...

У Гая свело скулы. Получилась неплохая улыбка – из тех, что доводят народ пожиже до нервной икоты.

– Если вас интересуют мои услуги как частного детектива, то лицензия моя аннулирована, – уведомил он типа и разлил по новой.

На этот раз Копперхед позволил себе развеселиться.

– Да... – заметил он, откидываясь в кресле, – ты, Стрелок, парень с чувством юмора... А я – то все ломаю голову: все легавые сошлись на том, что на твоем «личном кладбище» числятся девятнадцать душ. Девятнадцать из тех только, что в больших шишках ходили. Девятнадцать мокрух – и все без сообщников... А ущучили тебя только на одной – двадцатой...

– Того дурня я тоже не убивал, – зло отреагировал Гай. – Говорю это тебе честно. Меня подставили...

– Все мы никого не убивали... – рассудительно заметил Копперхед. – Но долги отрабатывать надо?

– Надо, – обречено согласился Гай.

– Ну так и выпьем же за то, чтобы за нами не оставалось никаких долгов... Закуси, Стрелок. В сейфике, что у тебя в спальне, найдешь кое-какие бумаги... Заказчика встретишь на днях. Подойдет в городе. Вот его фото... Запомнил?

Копперхед щелкнул зажигалкой и предал огню изображение смахивающего на прищурившегося бульдога типа. Явного потомка чингизидов.

– Узнаешь у него все, что тебе нужно для дела. Кроме цены. О ценах вопрос решаю я – Копперхед. И только Копперхед. Это главное. А пока освоишься, поболтаешься по городу...

Он бросил на стол перед Гаем листок с парой строчек, нацарапанных электрокарандашом.

– Вот код замка и номер ячейки. На Терминале заберешь из камеры хранения сумку, в сумке – пушка и кое-какой инструмент на первое время... Из того, что здесь хранить не стоит.