Под Драконьим хребтом - Иван Воронов

выпрямил. Видимо, мужчиной его называют не так уж часто. Тем более, при свидетелях. Оставшиеся пять воинов заметили изменения в парне и еле слышно прыснули смешками. Авраам недовольно посмотрел на Марину, затем на Крена. Но за отсутствием претензий у обоих решил конфликт решенным и повел Марину в сторону дома.

– Всю жизнь провести с твоей иронией, Марина? – Авраам вздохнул.

– Ну почему же? – Марина похлопала ресницами, – Рано или поздно ты научишься отвечать мне колкостью на колкость, и я посчитаю задачу выполненной.

– Тебя это только раззадорит еще больше, – Авраам посмеялся.

– Второй день знакомы, а ты уже меня изучил?

– Да. И уверен, дальше будет только интереснее.

Вместе с последними словами Авраам перехватил взгляд Марины и подмигнул ей. Девушка поймала себя на мысли, что благодарна ему за спасение из ситуации с Креном. За ненавязчивость в эти два дня. За отсутствие расспросов об утренней прогулке неизвестно куда.

– Марина, вот ты где! Снова встретила рассвет под своими деревьями?

– Доброго Солнца, отец, – Марина обняла подошедшего к ней старика.

– Алим, ваша дочь закусилась с нашими воинами.

– Юная девушка, это правда?

– Отец, я только поздоровалась, а потом оно само как-то…

– Само как-то. Надеюсь, принести извинения Аврааму ты догадалась?

– Нет, – Марина посмотрела на Авраама в надежде, что извинения не нужны.

– Да все в порядке, Алим, – Авраам скрестил руки на груди, – Марина моя будущая жена. Она должна показать воинам, что не простая доярка. Пусть и не с первой попытки.

– Авраам, – Марина надеялась, что не покраснела, – Спасибо.

– Хорошо! Марина, пойдем со мной, – Алим направился вглубь дома.

– Ну беги, твой отец зовет, – сказал юноша у самого уха Марины.

С последними словами Авраам поцеловал Марину в щеку. Возмущенная от гнева или от возбуждения она стала догонять Алима, своего отца и Главу Западного перехода. Чувства смешались в непонятную девушке субстанцию, потому что Авраам – первый мужчина, с кем у нее случится интимная близость. Его внимание и забота заводили девушку, и этот факт сильно ее бесил.

– Отец, он поцеловал меня! До церемонии!

– И теперь ты хвастаешься этим, юная девушка? – отец обернулся.

– Что? Нет, я не хвастаюсь! Церемонии еще не было, а Авраам позволил себе поцелуй в щеку!

– Марина, – Алим улыбнулся, – Сегодня вечером вы станете мужем и женой. Если юноша проявляет чувства, разве должны мы наказывать его за это? Возможно, он поцеловал тебя публично?

– Нет… Никто не видел.

– Возможно, он сделал это грубо? Против твоей воли?

– Нет, не грубо. Мне понравилось…

– В таком случае…

– Какие-то проблемы, Алим? – в коридор из соседней комнаты вышел здоровенный мужчина одного возраста с отцом.

– Доброго Солнца, Исмаил. Никаких проблем.

– Это хорошо, – Исмаил точно слышал слова Марины, но промолчал, – Алим, разрешишь поговорить с будущей невесткой наедине?

– Не вижу острой необходимости, у нас есть работа до церемонии, – попытался отказать Алим.

– И все-таки, это не отнимет вашего времени.

– И все-таки, нам нужно идти.

– Алим, ты забываешь о правилах, которые мы обсуждали…

– Память и в самом деле стала подводить меня. Поэтому я и нуждаюсь в дочери.

– Алим, ты хочешь довести ситуацию до конфликта? У меня простая просьба с простым решением. Где эти хвалебные манеры Западного перехода?

– Отец, – вмешалась Марина, – Я схожу с Исмаилом. Мне нетрудно.

– Моя Принцесса, ты не понимаешь…

– Алим, я прошу о помощи, твоя дочь согласна мне помочь, – Исмаил победоносно улыбался, – Не мешай.

– Отец, я справлюсь.

– Хорошо, – Алим явно переживал и чувствовал себя не в своей тарелке, – Марина, потом зайди в мои покои. Сделаю кое-что и буду ждать там, – отец скрылся с глаз.

– Юная Марина, пойдем со мной, – Исмаил поманил ее в ближайшую комнату, – Не люблю говорить посреди коридора. Такое ощущение, что у вашего дома везде есть уши.

Они зашли в комнату, Исмаил пропустил девушку вперед себя и закрыл дверь. Комната оказалась спальней, отведенной для Исмаила, пока он гостевал в их семейном доме. Большая кровать для двоих, на которой разбросаны кожаные ремни и какие-то тряпки. Широкое окно, откуда видно небольшую поляну, упирающуюся в скалу Драконьего хребта. Под окном прямоугольный стол и около него сундук для вещей, который служит и стулом. Стены пустые, без картин. В комнате достаточно светло, пока идет вторая половина дня, и настоящий мрак утром, потому что Солнце прячется за скалами. От утренней тьмы спасают только свечи на столе и в изголовье кровати.

– Чем могу быть вам полезна?

– Марина, я человек действия. Не люблю ходить вокруг да около. В Восточном переходе есть неписаное правило. Все девушки, выходящие замуж, должны доказать Главе, что они не были испорчены до церемонии. Иначе церемония окажется ложью перед Богиней. Так как ты выходишь за моего сына, то станешь частью нашей деревни, Восточного перехода. Значит, должна следовать нашим правилам.

– Но… Как вы собираетесь проверять, что я «не испорчена»?

– Мне известен только один способ. Раздевайся.

– Что? – девушка не смогла вздохнуть от возмущения, – А если об этом узнает ваш сын? Что он скажет?

– Что однажды он будет Главой Восточного перехода и сам начнет проверять девушек. Это не удовольствие, а обязанность, чтобы не навлечь гнев Богини.

– Я… Я не буду этого делать! Пока церемония не состоялась, я остаюсь частью Западного перехода! У нас другие законы и правила.

– Юная Марина, ты начинаешь раздражать меня.

Исмаил подошел к ней и схватил за запястья. Марина набрала воздуха в легкие, чтобы закричать, но Исмаил заломил ей руки и ударил кулаком по животу, отчего девушка согнулась пополам, выпустила набранный воздух и больше вздохнуть не смогла. В следующий миг Марина оказалась на кровати. Руки связаны ремнями, рот заткнут грязной тряпкой. Исмаил нещадно рвал одежду, игнорируя мычания и слезы девушки.

– Можно было по-хорошему, но ты же девушка с характером, верно? Знаешь законы обеих деревень, верно? На самом деле, так мне нравится даже больше.

В голове Марины пульсировала мысль о бегстве. Она четко видела, как Исмаил спустил свои штаны. Как она оказалась голой, прикрытая лишь остатками порванной одежды. Девушку пронзила боль. Она все думала о побеге и молила Богиню, чтобы мука быстрее закончилась.

Марина старалась выплюнуть тряпку, громко мычала и металась по кровати. Она то и дело пыталась свести колени, чтобы преградить путь насильнику. Пару раз Исмаил даже терял равновесие и отстранялся от девичьего тела. Он боялся бить ее еще сильнее, чтобы не выступили синяки, поэтому только разводил ноги своими сильными руками и натягивал ремни потуже.

Исмаил снова лег на девушку сверху, обездвиживая ее