Константин Рогов - Призраки

«Вот так, Гэб. Время четко обозначить позиции. И ради Бога, пойми меня правильно!»

Помолвки в глубине — не более чем дань моде. Скрепляя отношения в виртуальном пространстве, партнеры остаются абсолютно свободными в реальном и даже более того — Грейс знала, что люди в реальности несвободные порой заключают другие браки в глубине. Официально это не многоженство и не многомужество, а просто еще одна причуда жителей Диптауна. Грейс не думала, что мода на виртуальные помолвки приживется, хотя, с другой стороны, романтики есть везде, а глупцы часто считают, что, храня верность своим возлюбленным, они тем самым доказывают свою любовь. На то они и глупцы.

Грейс пришел на ум пример из прошлого. «Родители». Она чуть заметно вздрогнула, и постаралась загнать непрошеное воспоминание обратно.

Браки распадаются по самым разным причинам. Моногамия — не панацея.

— Я понимаю и полностью разделяю ваше решение, — голос Гэбриэля звучал несколько монотонно. — Искренне рад за тебя, Грейс… И что же дальше? Планируете перенести обет верности в реал или ограничитесь виртуальной помолвкой?

— Быть может, через некоторое время. — Курт посмотрел на Грейс. — Нам надо еще многое узнать друг о друге.

— Это верно, — Гэб кивнул. — Надеюсь, у вас все получится, ребята.

Грейс не смогла уловить в тоне бывшего приятеля сарказм, и ей сразу стало легче. Гэбриэль выглядел так, будто и в самом деле рад за нее. И он не из тех, кто бьет в спину.

Порой он пугал Грейс до смерти, но человека так хорошо ее понимающего ей еще встречать не приходилось. К сожалению, понимание — это еще не все что ей нужно.

«Прости, Гэб».

Церквушка стояла на том же самом месте, что и месяц назад. Средних размеров здание, украшенное безвкусными шпилями, проповедовало эклектичный подход к архитектуре столь же успешно, как и протест против общепринятых норм. Пикетчиков, в прошлом месяце осаждавших заведение Дика, нигде не было видно, и Рэндом облегченно вздохнул. По крайней мере, на этот раз ему не придется пробиваться через толпу враждебно настроенных религиозных фанатиков.

Он расплатился с водителем и желтое такси шумно урча умчалось прочь.

Угловатые буквы прямо над входом:

«UBIK»

Надпись, наспех выведенная каким-то шутником чуть ниже, сообщала:

«Безвреден, при использовании согласно инструкции».

Шутником с равным успехом мог быть как кто-то из числа пикетчиков, так и сам Дик.

Рэндом открыл дверь и шагнул вперед — в тяжелое облако ароматов старого дерева, пыли и цветов.

Лучи света падали наискось, проходя сквозь громадные цветные витражи под потолком. Огромных размеров зал был почти пуст, лишь угрюмый человек в откровенно зловещем скине потягивал спиртное из граненого стакана. Бутылка, стоящая на его столике, была то ли наполовину полной, то ли наполовину пустой, но Рэндом почему-то преисполнился уверенности, что скоро эта неопределенность исчезнет вместе с остатками выпивки.

Человек за стойкой, царапавший что-то в блокноте, нехотя поднял глаза, чтобы посмотреть на вошедшего.

— А! Вот и наш собиратель историй пожаловал! — протянул он, раздвигая губы в мрачном подобии усмешки. — А я ведь тебя с прошлого месяца здесь не видел. Что, малыш, как пикетчиков увидел, так сразу очко заиграло?

Этот коренастый, плотный мужчина с черной бородкой и пронизывающим взглядом карих глаз никогда не обременял себя ни условностями, ни излишней вежливостью. Положение некоторых людей позволяет им вести себя так, как им заблагорассудится.

«Ну и ладно…»

— Привет, Дик, — Рэндом взгромоздился на высокий табурет. — Мне бы пива.

— Пива он захотел, ишь ты! Как неприятности — так сразу в кусты, а как пивка выпить — не в паршивую ресторацию подался, а ко мне прибежал?

— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал Рэндом. — Я не ссориться сюда пришел. Ты сам подумай, ну кому охота с этим связываться? Если TLOS привяжется, то или сразу сам в гроб ложись, или в секту их вступай, а иначе спокойного житья в глубине тебе не будет. Меня же ни туда, ни туда пока не тянет.

— Молодняк. Сопляки! — Дик презрительно сплюнул. Хозяин. Может себе позволить. — Мельчает народец наш, чем дальше, тем трусливее. — Он пристально оглядел Рэндома. — Ты сколько не спал, парень?

— Сутки. — Рэндом пожал плечами. — Немного больше.

— Сколько принял?

— Твоей отравы? Одну часов девять или десять назад и одну только что, перед тем как нырнуть.

— Гробишь себя ни за что ни про что, — проворчал Дик, но почему-то смягчился. — Эх, молодость-молодость. Светлого, как обычно?

— Было бы отлично.

— На. Пей.

Рэндом отхлебнул пива. Холодное. Вкусное. Только в глубине такое и найдешь — не пиво, а мечта. Впрочем, так и должно быть. Здесь все воображаемое. Мир грез.

— Пикеты давно сняли?

— А как я из пугача своего пальнул пару раз, так сразу и сняли, — Дик хрипло расхохотался — словно воронье закаркало. — Сразу сбежали и носу теперь сюда не кажут. Потом, правда, заваливала сюда бабенка одна из ДСН, лекцию мне прочла о недопустимости насилия в Диптауне, о психологии толпы и прочем дерьме, но это ерунда. Она даже штраф выписывать не стала. Я так думаю, что этим узкозадым в Службе Надзора тоже TLOS сильно надоел. Такая пакость кому хошь надоест, да только не у каждого смелости хватит вслух об этом сказать.

— А посетителей у тебя, я смотрю, все равно не прибавилось, — обронил Рэндом, оглядывая зал.

Дик, похоже, понял это по-своему.

— Ты про того парня, что ли? Это Изя. Не трогай его, малыш, он в порядке, просто устал очень. Тяжелая выдалась неделька.

Рэндома осенило:

— Он на тебя, что ли, работает?

Дик оскалился:

— Так, страховка от неприятностей.

— И помогает?

— Да пока справляемся.

Рэндом сделал несколько крупных глотков, размышляя. Он еще не был уверен, стоит ли рассказывать свою историю Дику. Есть правило, которое соблюдает каждый уважающий себя собиратель историй: никогда не рассказывай о том, что еще не имеет концовки. История без конца — паршивая штука, даже хуже, чем бородатые анекдоты в юмористических передачах по семейному каналу. С другой стороны, а зачем он сюда шел-то? Пиво, что ли, хлебать?

Вытащив из кармана тяжелые прямоугольники карточек, Рэндом молча рассыпал их по стойке.

Дик ухмыльнулся в бороду.

— Малыш, меня это не интересует. Поверь мне, женское общество куда приятнее картинок.

— Посмотри внимательнее.

Скрюченные пальцы мелькали проворнее паучьих лапок.

Дик быстро сложил снимки в подобие колоды, машинально перетасовал и выложил на стол двумя ровными рядами, словно карты для пасьянса; пробежал по ним цепким взглядом, выхватил одну, лежащую с краю, и поднес к глазам, словно стараясь разглядеть получше.

— Это?..

Рэндом пожал плечами.

— Грейс? Может быть. Не знаю.

— Откуда у тебя снимки?

— Сам сделал с экрана. У меня есть запись, минут на пятнадцать, где Грейс с этим парнем. Курт, наверное. Я не знаю, никогда его не видел.

— Не знал, что они баловались любительскими съемками.

— Вряд ли они ими баловались, — Рэндом глубоко вздохнул, готовясь выложить самое главное. — Запись была сделана два месяца назад.

— Изя! — Рев хозяина бара, птицей заметался по залу, укрытому куполообразным потолком. Баюкавший бутылку человек встрепенулся. — Закрой дверь. Повесь табличку — «спецобслуживание», «технический ремонт» или еще что, какую хочешь. Проследи, чтобы нас не беспокоили, а ты, малыш, шагай за мной.

Дик сгреб карточки и нырнул в дверь за стойкой. Рэндом поставил пустой стакан и последовал за ним по темному коридору, заставленному какими-то коробками, мимо закрытых дверей — в ярко освещенную комнату, где бывать прежде чести не удостаивался. Дик любил поддерживать ореол таинственности, как вокруг своего заведения, так и вокруг своей персоны.

Большая часть помещения была заставлена приборами, о назначении которых Рэндом мог только догадываться. Диплом об окончании курсов по дип-дизайну, увы, не панацея от невежества. Зачем в глубине какие-то приборы? Все равно не настоящие. Но, наверное, нужны для чего-нибудь, раз уж они здесь. Хотя, с Дика вполне станется притащить сюда весь этот хлам только для того, чтобы пускать людям пыль в глаза.

На раскладушке в углу мирно посапывал светловолосый мальчишка лет десяти. Спать в глубине? Этого Рэндом тоже не понимал. Счета за оплату погружений пожирали значительную часть его бюджета. Впрочем, кто его знает, что это за мальчишка? Может быть на самом деле это сорокалетний мужик, какой-нибудь крупный бизнесмен или преуспевающий хакер, нацепивший скин сопливого подростка.

«Ага. А вот стал бы он спать здесь у Дика, на продавленной раскладушке? Взял бы любой клипарт, подобрал кровать…»