Руди Рюкер - Реал

Они постояли еще немного, тихо и печально переговариваясь в полголоса. Джейн вспомнила, как много Курт всегда говорил о старом дубе, как превозносил его фрактальность, и искривленность, и высокоорганизованную самокритичность.

— Я помню, как отец говорил об этом дереве вот что, — подал голос Фил. — Он рассказал нам о том, как за неделю до своей смерти школьный психолог миссис Джанг видела во сне этот дуб, как дерево вырвало с корнями из земли бурей, и дуб летел по воздуху, а потом в яме на его месте нашли золотые монеты. «Я хочу, чтобы обо мне вспоминали так же», сказал тогда отец, «что когда меня вырвет с корнем, то под моими корнями тоже найдется золото».

Фил вздохнул.

— Жаль, что это так скоро случилось. И не знаю, найду ли я там под корнями золото.

— Конечно, найдешь, — подала голос Изольда. — Он оставил после себя настоящее золото: своих учеников.

— И потом, никто не знает, что дальше выйдет из вово, — сказал Рекс. — Не нужно недооценивать своего отца, Фил. Он не был особо целеустремленным, но всегда копал очень глубоко.

— Отец тебя очень любил, Фил, — сказала Уиллоу, словно объявляя о новейшем открытии.

— Когда не был сильно пьян, — пробормотал Фил.

— Что?

— Ничего такого.

— Кстати о вово, взгляните-ка вот на это, — сказала Джейн и торопливо достала что-то из сумочки. — Это дала мне Уиллоу.

На худенькой руке Джейн лежал какой-то изогнутый металлический предмет — кольцо, завязанное восьмеркой в узел, но без малейшего сварного шва или трещины. Словно маленькая скульптура.

— Это обручальное кольцо Курта, — сказала Уиллоу. — Гимми нашли его на полу спальни. Если посмотреть поближе, то можно разобрать гравировку: «Курту от Уиллоу». Только вот кольцо теперь все перекручено. У меня от его вида мурашки по коже бегают. Я не хочу оставлять его себе.

— Я думаю, его так перекрутило в четвертом измерении, — предположила Джейн.

Джейн всегда быстрее понимала идеи отца, чем Фил.

— В четвертом измерении можно скрутить замкнутую петлю, подняв часть петли ана из нашего пространства, потом сдвинуть поперек, а потом снова протолкнув ката в наше пространство.

Ана и ката были специальными терминами, придуманными Куртом как четырехмерные аналоги вверх и вниз. Джейн внимательно взглянула на Фила.

— Это может означать только то, что нечто, сожравшее нашего отца, пришло из более высоких измерений.

— Черт, здесь молди, — перебила Джейн Кевви, принюхиваясь.

— Вон там, где стоят Тре и Терри. Но кто позволил им пригласить молди?

Рядом с Тре и Терри Диезами действительно высилась пластиковая фигура молди в образе пожилого мужчины лет шестидесяти, с практически цилиндрическим туловищем, белоснежной бородой, большой головой с высокими скулами, кожа на которых отчасти напоминала пергамент. Даже не чувствуя еще исходящего от фигуры запаха, можно было сразу же определить в нем молди по тому, как гибко он двигался. Рядом с молди стояла Йок с бутылочкой содовой в руке, весело болтала и смеялась. Йок была похожа на фотомодель.

— Я знаю, кто это — Кобб Андерсон! — воскликнул Фил, пользуясь тем, что разговор принял другое направление. Сын своего отца, знаменитого мечтателя Курта Готтнера, он досыта наслушался рассказов о высших измерениях, в особенности за последнее время. — Поговорим потом, Джейн, — бросил он сестре и заторопился к той группе, довольный тем, что имеет шанс снова побыть рядом с Йок.

— А, привет, Фил, — улыбнулась ему Йок. — Кобб, это Фил Готтнер, Фил, это Кобб Андерсон. Кобб доставил меня с Луны. Он здесь, чтобы навестить одного своего родственника в Санта-Крузе. Своего праправнука.

Фил был поражен услышанным.

— Так ты, Йок, прилетела с Луны?

— Вот тебе раз! А почему, ты думаешь, мне пришлось целый час подниматься по этой лестнице? Я видела, с какой жалостью ты на меня смотрел. Но ничего, с каждым днем я набираюсь сил.

— Привет, Фил, — поздоровался молди Кобб Андерсон, насильно схватив и пожав руку Фила. Имиполексовая кожа Кобба была прохладной и чуточку скользкой на ощупь.

— Тре рассказывал мне, каким великим человеком был твой отец. Надеюсь, ты не возражаешь, что я явился на поминки? Я рад любой возможности оказаться в кругу людей и делать то, что делают обычные люди. Я не занимался обычными вещами уже Бог знает сколько лет.

Голос у Кобба был раскатистый и очень искренний, с тихой хрипотцой в самом низу регистра. Но как Кобб ни старался, его голосовая мембрана так и не могла до конца полностью имитировать настоящий человеческий голос.

— Конечно, я ничуть не возражаю, что вы пришли сюда, мистер Андерсон, это честь для меня. Мой отец был бы счастлив. Вот только в этой школе Басс полно людей, которые не очень любят молди. Хотя вы ведь не совсем молди. Я хочу сказать, что вы начинали свою жизнь как человек.

— Я теперь, как плакальщик с Вал-Марта, — пророкотал Кобб, — хотя тебе это ни о чем не говорит. Чистый пластик.

Кобб повернул свою массивную голову, неторопливо осматриваясь по сторонам.

— Теперь, когда ты подсказал мне, Фил, я начинаю замечать несколько холодных взглядов. Наверное, мне лучше немного прогуляться по окрестностям. Этот городок ведь называется Пало-Альто, верно? Любопытный гадюшник. Я понимаю, почему мой праправнук не захотел сюда идти.

Кобб улыбнулся, поклонился и, быстро повернувшись, отправился, словно заскользил, по направлению к воротам.

— Не понимаю, каким образом мог Кобб доставить тебя с Луны? — спросил Фил у Йок.

— Я прилетела внутри Кобба. Как мясо вэнди в калифорнийском корндоге.

— Йок уже успела погулять по улицам Санта-Круза и кой-чего поднабраться на променаде, — подала голос Терри. — Мы познакомились с ней, когда я была на Луне, и я пригласила ее погостить у нас, когда она прилетит на Землю.

Терри была поджарая и сильная женщина, с хорошим загаром и прямыми темными волосами. Губы подкрашены розовой помадой. В волосах медленно ползают крошечные золотистые ДИМ-головки.

— Терри научила меня нырять и плавать с аквалангом, — сказала Йок. — Мне нравится плавать под водой. Вокруг столько жизни. Я хочу побывать на южных островах Тихого океана и скоро туда отправляюсь. Земля такое красивое место. И не только вода. Еще и небо!

Йок подняла руку и указала вверх. Мелкие курчавые облака ползли на фоне огромных, уходящих в облачные высоты гор, высящихся на фоне редких голубых небесных заплаток.

— Как вам, людям из земной грязи, удается вообще чем-то заниматься? Стоит мне только взглянуть на небо, как я сразу же обо всем забываю. Такое приятное вечно меняющееся зрелище, на котором отдыхают глаза.

Йок снова взглянула на Фила.

— Кем ты работаешь, Фил?

— Я не тех. Работаю поваром в ресторане трехзвездочной гостиницы в Сан-Франциско. Ресторан «Лоло». Мой отец был зол на меня за то, что я выбрал такую профессию. Но я хороший повар и знаю свое дело.

— На Луне у нас практически нет ресторанов. Большинство людей едят питательную пасту из пищевых кранов. И сырые овощи и фрукты, которые выращивают на недельных деревьях.

— Тогда, Йок, земная пища — это еще одно, с чем тебе предстоит познакомиться, и от чего ты, я надеюсь, получишь удовольствие. Я очень люблю готовить специальные блюда для…

— Привет, я Кевви Инч, — перебила Фила Кевви, внезапно вырастая между ним и Йок. — Мы с Филом живем вместе. А ты кто?

— Я Йок Старр-Майдол. Прилетела с Луны.

— И чем ты тут занимаешься?

— О, я просто туристка, расширяю свой кругозор. Больше всего люблю океан.

— Ты не работаешь?

— Как сказать? Мне никто не платит, — ответила Йок. — Но я считаю себя кем-то вроде софт-художника. Придумываю разные алгоритмы, которые усовершенствуют природные процессы. На Земле, пока я нахожусь здесь, мне хотелось бы попытаться смоделировать какие-нибудь местные вещи.

— А я присматриваю за стариками-жмуриками, — сказала Кевви. — Знакома, наверное, со всеми пожилыми людьми в Сан-Франциско. У них есть маленькие ДИМ-машины, которые о них заботятся, но поговорить им совершенно не с кем. Это что-то вроде секс-услуг, только заниматься сексом не нужно. У меня есть подруга, которая работает в секс-услугах, по имени Клара Бло. Несколько недель назад мы с ней занимались сексом в стиле бактерий. Ты никогда не пробовала заниматься сексом в стиле бактерий, Йок?

Фил внутренне застонал. Упомянутый вид секса был новым увлечением Кевви, которым она была одержима и говорила о нем постоянно и с удовольствием. «Секс в стиле бактерий» было новое сленговое название для довольно давно практикуемого принятия наркотика под названием слив на пару с другим партнером, при этом тела людей разжижались и стекались вместе. Фил категорически отказывался принимать слив, потому как полагал, что даже единожды испытанное удовольствие может заставить его сойти с Прямого Пути и толкнуть прямиком к наркотической зависимости по типу 24-7-365, иначе говоря двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю 365 дней в году. Вначале Кевви тоже придерживалась Прямого Пути, как и Фил, но шесть месяцев назад начала плескаться в ванне под сливом, и с каждым разом дело становилось все хуже и хуже.