Антон Наш - Карты судьбы

— А я с братом, — подключилась Эмма. — Он выслушал, но назвал это девичьими фантазиями. Что за дурацкая привычка, вообще. Не знаешь, что ответить женщине, обвини во всем женскую логику.

Комплексы отца и недостатка внимания — и эти люди собрались менять мир. А ведь они серьезны. Сейчас, судя по всему, их целью является Академия. Кем же нужно быть, чтобы, пусть ради благой цели, прийти вырезать своих бывших друзей и знакомых? Потом придет очередь и остальных военных школ. Если уже не пришла. Без подкреплений, особенно в условиях замедлившейся прокачки, наступление остановится, а потом вперед пойдут уже демоны. Мир, нарушивший баланс, может быть уничтожен, и уже всем придется встать в строй, если они захотят спасти свои жизни. Неужели, это настоящая свобода, ради которой можно пойти на любые жертвы?

— А вам не кажется, — жаль, все‑таки свалились в обычный спор, — что вы как‑то слишком жестко заходите? Может, еще можно что‑то придумать мирным путем? Помажем, скажем, ранку йодом, зачем сразу ампутировать?

— Думаешь, мы не пробовали? — сожаление на мгновение появилось голосе Эммы и тут же пропало. — С кем мы только не говорили, но нас никто не захотел понять, пока… Впрочем, не важно, если люди даже чисто теоретически не могут попытаться увидеть проблему, то не остается другого выбора, кроме как силой заставить их это сделать.

— Да, будут жертвы, но чем раньше мы их принесем, тем больше в итоге людей выживет, — закончил серьезным тоном Кирилл.

— Ваши золотые карты, не буду спрашивать, откуда они у вас, — мне показалось или Эмма покраснела, все‑таки мы долго были рядом, я ее хорошо чувствую, но сейчас меня пока интересует другое. — Как вы так быстро получили шестидесятый?

— Шесть уровней я получила, когда ты победил брата, — глаза Кирилла расширились, похоже, об этом он не знал. — А потом я решила воспользоваться старым предложением Кирилла и ускоренно прокачаться.

— Скотобойня, — он сказал только одно слово, но мне стало все понятно. Так в простонародье назвали ферму, куда свозились все пойманные дикие демоны. Если их собирается достаточное количество, то рядом начинают автоматически появляться новые. В итоге бесконечный конвейер по добыче богатств Инферно, падающих с убитых демонов. Это все в идеале, а на самом деле новые монстры появляются не так чтобы часто. Конечно, на них можно было бы относительно безопасно прокачаться до шестидесятого и снять все замки, все‑таки там не работают никакие ограничения по прокачке. Это же не битва, где должны соблюдаться правила, а просто место убийства. Одним словом, скотобойня. Но сколько же времени Соболев копил там демонов для сына, что их хватило аж до шестидесятого уровня? — Хоть здесь от отца была польза, уже полгода как был специальный запас на случай необходимости моей скоростной прокачки. А когда появилась Эмма с золотой картой, я не пожалел пары саблезубых тигров и каменного гиганта и для нее. Все ж такие шансы не так часто выпадают.

— И тебе позволили просто так взять и потратить животных для разведения, чтобы прокачать чужого человека? — с точки зрения национальной безопасности это еще мягко сказано.

— А кто меня остановит? Охрана и спорщики отправились на тот свет, остальные же честно выполнили свою работу. Жертвы неизбежны, не стоит их бояться.

— Эмма! — я все‑таки не выдержал. — Ты же видишь, он просто псих! Почему ты с ним?

— А ты думаешь, я такая чистая? Я утащила твою золотую карту, я взяла прикрытие брата, чтобы вывести себя, и некому было вытащить его. Я убила их, когда они собирались увезти меня домой в Англию. Мне надоело это лицемерное сытое прожигание жизни. Сначала, когда Кирилл рассказал мне о своих идеях, я рассмеялась ему в лицо. Но с каждым днем, глядя на тебя, на остальных наших ребят и понимая, как вы отличаетесь от тех, с кем я провела полжизни бок о бок, я поняла разницу между тем, каким человечество могло бы быть и каким становится. Но я держалась, я верила, что такие как вы смогут заразить остальных, и они тоже проснутся. А потом я увидела брата, готового пойти на все ради выполнения приказа, и тогда стало ясно, что вы тоже обречены, вы внутри системы. И, чтобы всем выбраться, ее нужно сломать, — она покраснела, но, если в начале речи чуть ли не кричала, то под конец уже успокоилась. Черт, темы для разговора кончаются, чувствую, скоро меня опять начнут убивать. Кстати, удивлен, как они еще столько со мной разговаривали. И как же жалко, что мне не убедить Эмму: молодые девушки слишком верят в свои идеалы, чтобы простые слова могли что‑то изменить.

— А вы не боитесь, что, пока вы мне тут все рассказывают, военные соберутся и позовут на помощь кого‑то посерьезнее?

— Пусть тебя это не беспокоит, — вальяжный тон, чувство собственного превосходства, в этом весь Кирилл. Но чего же такого я не знаю, что он так спокоен? — Но в одном ты прав, пора заканчивать, у нас есть более важное дело, чем разговаривать тут с тобой. Так ты с нами?

И как обидно, в любой другой ситуации можно было просто сказать 'да' и потом тихо уйти, но не сейчас. Если я с ними, то придется помогать в зачистке Академии, а на это я пойти точно не готов. И что же делать? В этот момент в интерфейсе коммуникатора, который я после учебного дня так и не вытащил из уха, тихо запищало.

— Командир, мы все тут, видим тебя. Что будем делать? — ребята! И сразу как‑то легче стало на душе. Свои рядом, а значит, мы еще поборемся. Говорить нельзя. Стараясь не спровоцировать конфликт, делаю знак рукой, чтобы доложили обстановку. Эмма сразу уставилась на меня с подозрением, она наши сигналы тоже знает и сейчас пытается понять, показалось ей или нет.

— Территория Академии окружена странным светящимся кругом, каждый, кто заходит туда, не важно с внешней или внутренней стороны, застывает. Военные снаружи пытались переправить группы телепортами, но стоит оказаться внутри круга, как их сразу же накрывает отделившееся от основной защиты щупальце, сдвигает в сторону, чтобы их не смогли по тем же координатам вытащить обратно. Они так потеряли три группы, и сейчас временно оставили попытки пробиться внутрь, видимо, ждут подкрепления.

Защита — это явно дело рук Кирилла и его золотой карты Иллюзий, а значит, часть его сил уходит на ее поддержание, то есть полноценно вмешаться в схватку с Эммой он сможет, только оголив тылы и подставившись под удар военных. Да, две золотые карты — это сила, но все‑таки, мне кажется, есть в этом уравнении что‑то еще. Чего‑то не хватает.

— Кирилл, он с кем‑то общается знаками, — не выдержала Эмма. — Мне кажется, это вполне однозначный ответ.

— Согласен, — тот кивнул. — Давай закончим с ним и двинемся дальше.

— Строй, — и под удивленными взглядами из того же самого окна, откуда буквально пятнадцать минут назад вылез я сам, быстро выскочили и подбежали ко мне Арамис и братья.

— Вот, значит, куда ты убежала, — зло сплюнул Сергей. — Помогаешь этому папенькиному сыночку вырезать своих бывших друзей. Хотя какие у такой гадюки, как ты, могут быть друзья?

— Да что ты понимаешь? — начала переходить на крик Эмма.

— Тихо! — одновременно крикнули Виталий и Кирилл. Что‑то все это начинает напоминать мне театральную постановку, жаль только, что все взаправду и на кону моя жизнь. Да и не только моя.

И тут как‑то неожиданно все началось: вот мы еще говорим, а вот уже схлестнулись в смертельной схватке. Я даже не смогу сказать, кто первый напитал силой свою карту для атаки.

— Лови, — уклоняясь от атаки, я бросил кирпич Виталию, как главному в нашем отряде по защите. — Используй его как основу для прямого отражения атак. Не смотри на уровень, если атака попадет в него, нам она уже будет не страшна.

Виталий только молча кивнул, а кирпич погрузился внутрь кружащего вокруг него куска скалы. Рядом привычно ощущались силы Ветра и Света — с ними течение боя стало гораздо проще контролировать. Конечно, без кирпича нас бы быстро задавили грубой силой, но, раз уж я такой предусмотрительный и запасливый, то стоит ли об этом теперь говорить.

Кирилл опять не стал особо вмешиваться, лишь изредка кидая помутнения рассудка, которые пока получалось развеивать голой силой благодаря моей более высокой скорости активации карт. Раздражало, что это происходило каждый раз, как только мы начинали давить на Эмму. Оказалось, что моего опыта и кирпича, способного защитить нас от прямых атак, достаточно только, чтобы нивелировать разницу между золотой картой и нами. Чтобы переломить ход боя в нашу пользу, не хватало какой‑то малости, и ей была как раз сама Эмма, вернее, ее отсутствие. Мы слишком привыкли работать впятером: придать точности своей атаке, замедлить вражескую, в этом ей не было равных.

И тут в рисунке боя что‑то поменялось: откуда‑то появились ветви деревьев, попытавшиеся атаковать Эмму и Кирилла, правда безрезультатно, тут же упав на землю, промороженные насквозь, и разлетевшись ледяным звоном.