Илья Новак - Demo-сфера

— Преисподняя мгла, — бормотал старик. — Сюда сочатся все соки, сукровица... Го-о... господи, я п-почти ожидал увидеть... Увидеть к-красное, черное и желтое...

— Что это там впереди? — спросил Магадан.

— Дно души... Это средад.

Бремя всей мировой материи сошлось в месте, к которому они приближались. Две фигуры стояли спинами к сфере, среди лежащих тел только одно шевелилось, но так слабо, что Магадан решил: вреда тот, который выжил, не причинит.

Шунды Одома сунул руку в рюкзак и достал пистолет. Он шел, глядя на пару клонов, медленно, с трудом переставляя ноги сквозь мучительное вещество мирового дна. Он не был мертв, но жив он не был тоже, он коченел, видя перед собой лишь тех, кто, держась за руки, стояли перед средадом. Время каплями сеялось к поверхности сферы, ее лишенная цвета мягкая субстанция захватывала секунды, посверкивая ледяными искрами оцепеневших мгновений. Средад оставался неподвижен, но казалось, что он беспрерывно пульсирует, стремясь вырваться из того пространства, которое занимает сейчас, и лишь тиски холода мешают ему. Сверху Дан тоже видел сферу и фигуры рядом. Среди мертвецов, до половины вмерзших в лед, лежала Ната — клоны успели раздеть ее. Еще живая, она шевелилась, пытаясь отползти.

Магадан разглядел квадратную платформу, медленно опускавшуюся из тьмы вверху, и тут Раппопорт упал на колени. Скинув с шеи ремень, он несколько раз ударил терминалом о лед; когда корпус сломался, вытащил нечто округлое и принялся колотить им, как камнем, сипя:

— Я его убью... Теперь хватит, он уже...

— Заткнись, — произнес Одома, не замедляя шаг. — Магадан, распутай модуль.

— Сам з-заткнись! — выкрикнул Раппопорт. — Не по-о... подходи ближе! Если он тебя... Это дьявол, они его с-создали, и он...

— Заткнись!

— Дьявол! Он и его грешники, к-которых к нему отправляли, победили своих б-богов... А ты, мальчишка, ты...

Досадливо поморщившись, Шунды обернулся, выстрелил в грудь Раппопорта и вновь пошел вперед. Одновременно выстрелил и колесничий — но вверх. Услыхав визг пули над ухом, Дан распластался на платформе. Протянул руку, дернув рычаг, отключил лебедки. Платформа зависла в нескольких метрах над сферой.

Магадан проехал мимо лежащего на боку старика. Тот глядел перед собой, часто моргая, пытался дотянуться до круглой серебристой шайбы с прозрачной стенкой, сквозь которую виднелось что-то пористое, коричнево-зеленое, будто внутренность трухлявого пня. Там посверкивали искры. Вернувшись, колесничий перехватил пистолет за ствол, наклонился и несколько раз ударил рукоятью по винчестеру. Тот разбился, на лед высыпался сухой порошок. Искры погасли. Стараясь не поворачиваться спиной к средаду и платформе над ним, Магадан распутал модуль. На платформе точно кто-то был, но он спрятался, лишь иногда быстро выглядывал из-за края. Шунды остановился в нескольких метрах от клонов. Магадан поднял пистолеты. Лежащий неподвижно Дан сжимал оружие обеими руками, не зная, что делать дальше — стрелять или сначала попробовать опуститься ниже.

Ася и Ник, держась за руки, глядели на Одому. Они одновременно открыли рты и произнесли, так что женский и мужской голос слились воедино:

— Ты сдвинешь нас?

— Сдвинешь? — переспросил Шунды, едва шевеля губами.

Два голоса сказали:

— Сдвинь нас. Сотри.

Выставив перед собой оружие, Данислав медленно пополз к краю. Магадан остановился позади Одомы, не спуская глаз с платформы. Потом немного откатился, чтобы лучше видеть.

Шунды сел на корточки, положил рюкзак, глядя на клонов, стал расстегивать клапаны.

— Вы говорите. Ни один клон не говорил. Значит, вы — ИскИны?

— Да, — сказали они. — Теперь мы решили делать только нулевое колебание. Сотри нас, мы не будем двигать себя и мешать.

Одома, скривив губы, откинул клапан, потом второй.

— Вы инсталлировали себя в клонов?

— Это не Маленькие, — возразили они.

Рюкзак превратился в квадратный кусок материи, расстеленный на льду. Посреди него стояла серебристая коробочка с кнопками.

— Что?

— Не Маленькие. Не клоны.

— Не клоны? — спросил Одома.

— Ты сотрешь нас?

— Не клоны?!

— Силы бомбы не хватит, чтобы стереть Его. Хотя можно передвинуться внутрь и попробовать...

— Кто вы такие?! — Одома поднялся пистолет и прицелился в лоб Аси.

— Оригиналы, — сказали голоса. — Первые Маленькие.

Шунды сел, вытянув ноги, так что бомба оказалась между ними, и бросил пистолет. На платформе Дан подполз почти к самому краю, приготовился выстрелить — и тут увидел, как титан, едва различимый далеко впереди и вверху, начал клониться, заваливаться от стены.

Внимание Магадана было приковано к платформе. Позади него исполинские ступни соскользнули с полки и ударились о лед. Клон рушился лицом вниз. Дану показалось, что титан падает прямо на него, он отпрянул, приподнявшись, и тут же снизу быстро прозвучало три выстрела. Две пули попали в лебедку справа, она затрещала, посыпались искры. Платформа дернулась, немного опустилась, накренившись, замерла.

Человек на платформе опять исчез из виду, но колесничий был уверен, что не промахнулся. Шунды, сидя на льду, разговаривал с парой клонов. Остальные, лежащие в стороне, были неподвижны, кроме одного тела, которое медленно ползло, — заинтересовавшись, Магадан покатил туда, но остановился, почувствовав движение сзади. Колесничий оглянулся: исполинская голова опускалась прямо на него.

— Магадан! — позвал Шунды, не оборачиваясь. — Не могу их убить! Это они, понимаешь? Их тела. Натуральные! Пристрели их сам, а потом я поеду внутрь...

В ответ прозвучал вопль. Шунды обернулся, чтобы увидеть, как валится великанское тело и голова опускается на Магадана; увидеть зев рта, и фигуру того, кто сидел на затылке клона. Великан упал, колесничий исчез в разинутой пасти. Лед озера не дрогнул, ничто не шелохнулось.

Соскользнувший по склону мягкой кожи Жиль Фнад побежал к Шунде, тот вскочил, попятившись, поднял пистолет, закрывая собой Асю и Ника, дважды выстрелил — звуки донеслись до платформы подобно отдаленному грому. Когда она накренилась, Дан съехал к краю, голова свесилась вниз. Он вцепился в рычаг и замер. Пуля пробила грудь с левой стороны и вышла под лопаткой. Дно содрогнулось, лед вздыбился, пронзив глаза, разъял зрачки, наполнил их — видом, а мозг — пониманием истинной природы реальности: теперь на красно-белой поверхности, как на торце ледяного цилиндра, вложенного в каменную трубу, стояли не люди. Данислав увидел младенца там, где был Шунды Одома, и демона без кожи с трепещущими когтистыми крыльями — там, где под гигантской головой исчез колесничий, — на месте Жиля Фнада не было ничего, лишь пустое место, а там, где лежала Ната, он увидел... Сейчас Дану было достаточно либо разжать пальцы правой руки, стискивающей рычаг, — в левой он все еще держал оружие, — либо вытянуть свое тело назад. Ната задрожала, перевернулась на спину и наконец заметила его. В этот миг Дан умер. Его жизнь разделилась — он подтянулся, бросив оружие, дернул рычаг и заставил платформу подняться к куполу. В броне от ‘Фурнитуры’ имелся карман с роботом-медпакетом, который обработал рану. Пройдя сквозь шлюз, Дан кое-как слез с купола, долго шел через руины завода и в конце концов потерял сознание. Спустя почти сутки его подобрала объединенная мегасетка из двадцати трех сенсолдат, которую в Псевдозону отправили Континентпол, ТАГ и ‘Фурнитура’. После семи дней реанимации и месяца в госпитале Дан выздоровел окончательно. Раппопорт был недоволен им и перевел на офисную работу, так что всю недолгую оставшуюся жизнь Данислав просидел за столом в кабинете на океанской платформе посреди залива Дрейка. Впрочем, это, возможно, была уже не настоящая жизнь — потому что в ту секунду, когда рука напряглась, чтобы подтянуть тело обратно, он умер. Но потом разжал пальцы, упал с платформы — и остался жив.

Выстрелы опрокинули Жиля Фнада на лед. Болеподавитель в позвоночнике погасил волну боли, притупил до легкого покалывания. Жиль встал и пошел дальше, сощурив глаза и не дыша. Даже искусственная неопреновая, с примесью кевлара, кожа Фнада не выдержала прямого падания. Но подкожная броня защитила его. Она вспухла, из дыр расходящимися струями брызнул аэрозоль-наркотик. Шунды окутался облаком мельчайших капель, закашлялся, не в силах вдохнуть, выстрелил еще раз и промахнулся. Ноги его начали подгибаться, из глаз полились слезы, в голове вдруг стало очень горячо. Фнад, улыбаясь, поднял руку над головой, согнул запястье, выдвинув плазменный нож, который стал похож на клюв длинношеей птицы, и ударил сверху вниз. Лезвие вонзилось в отверстие, оставшееся от эго-форминга. Одома повалился на колени, очки слетели с лица, обнажив глаза, обычные детские глаза, — лицо сразу стало совсем мальчишеским, — упал на бок и остался лежать неподвижно. Облако быстро рассеялось. ИскИны молча смотрели на Фнада. Он перешагнул через тело Одомы и сильно толкнул сначала Асю, потом Ника — они опрокинулись назад, искрящаяся поверхность разошлась под ними, впустив внутрь, и сразу затянулась. Жиль довольно огляделся. Сфера, уродство конечной материальности, лежала перед ним. Это было то, чего хотел Фнад, к чему он стремился всю жизнь. Невысоко над озером висела платформа, видны были тонкие вертикальные канаты, края лебедок — можно подняться, привести сюда что-нибудь... напалм или просто дрова, очень много дров... Неважно, какой-нибудь способ найдется. Поджечь и затем поддерживать огонь долго — так долго, чтобы лед начал таять. Тиски холода исчезнут, и средад станет расти — после этого его уже не остановить. Он выполнит желание Фнада: смерть для всех, даром, и никто не уйдет от нее. Ну а Фнад улетит на луну, построит себе купол на обратной стороне и станет наблюдать, как средад затягивает планету. Он поднял голову, глядя на того, кто свисал с накренившейся платформы — человек шевелился, как и еще одно тело, лежащее на льду почти точно под ним. Это последние двое, их тоже надо убить...