Сергей Лукьяненко - Лабиринт отражений

– Лёня, ты недоговариваешь! Ты знаешь, кто он?

– Да, знаю. И значит, есть надежда. Если они сумели стать такими – значит, сумеем и мы.

– Да кто – «они»?

Как объяснить? Как заставить поверить в невозможное, в то, чему место лишь на жёлтых страницах бульварных газет?

– Вика, он ведь почти сказал… там, в эльфийском городе. Их машины не поддерживают английский язык, это чисто русская тусовка. Он назвал себя Альеном. Чужим.

Вика мотает головой. Она поняла, но не хочет, не может верить.

– Он чужой, Вика. Он пришелец. Он не с Земли.

– Он человек…

– В каком-то смысле – да. Куда более человек, чем все мы. Лучше, чем мы есть, и может быть такой, какими мы не сможем стать.

– Лёня, с чего ты взял?

– У него даже тела нет… здесь. Да, он летел, самым скучным и обычным образом. От звезды к звезде. Помнишь его слова – о тишине?

Вика вздрагивает.

– Нам страшно представить, а он это прошёл. Сотни, тысячи лет. Пустота и тишина, мрак, в котором нет ничего. Мне кажется, даже его корабль нематериален…

Вика мотает головой, и вдруг замирает. Оборачиваюсь – Неудачник стоит в коридоре.

– Я звал вас, – говорит он. – Вышел в подъезд и позвал. Потом зашёл, дверь была открыта.

Мы молчим. Потом Вика спрашивает:

– Ты – не человек?

– Да. Не человек. Пойдёмте, кофе готов.

Пьём кофе. Мне не нравится рецепт девушки из Ростова. Но странно, что я вообще способен замечать оттенки вкуса.

– Это на любителя, – говорит Неудачник, отодвигая чашку. – Наверное, на любителя.

– Ты чувствуешь вкус? – интересуется Вика.

– Да.

– Каким образом? Вкус в виртуальности – это лишь память о том, что мы пробовали в настоящем мире! Если ты – не человек, то…

Чувствую, как её агрессивность растёт, но ничего не могу поделать.

– Я пытаюсь представить, должно ли такое количество соли улучшить вкус кофе. Мне кажется, что нет.

– Ты раньше пробовал что-то, аналогичное кофе?

– Только у тебя в гостях. Я… – Неудачник смотрит на меня, колеблется. – Я не могу даже сказать, что вообще питаюсь.

Видимо, это какой-то порог, за которым Вика теряет терпение.

– Ты врёшь, – говорит она убеждённо. – Да ты просто врёшь! Знаешь, двигай на площадь Винера, там есть клуб уфологов! Они тебе будут рады! Они – поверят!

– Я не прошу мне верить, – тихо отвечает Неудачник.

Вскакиваю:

– Стоп! Хватит, оба! Вика, я ему верю!

– Лёня, ты сам себя уговариваешь! – Вика подчёркнуто игнорирует Неудачника. – Ты же не спец по компьютерным технологиям! Не смог отследить его сигнал и поверил? Да что на тебя нашло? Он человек, у него человеческие знания и поступки! Он человек! Ты можешь мне доказать обратное?

Неудачник смотрит в стену.

– Я – нет. Он может, – я заглядываю Неудачнику в лицо. – Скажи ей, прошу тебя. Докажи.

– Я не могу ничего доказать.

– Ты помог мне выйти из ловушки, – шепчу я. – Не знаю, как, но ты дал мне часть своих способностей, своей силы. Помнишь? Ну сделай то же самое и для Вики!

Неудачник поднимает глаза.

– Леонид, я ничего тебе не давал. Я не вправе вмешиваться в вашу жизнь.

– Но…

– Это ты смог. Сам. Тебе не хватало только веры в то, что это возможно. Нужна была цель, за которую стоит бороться. Ты встретил меня и нашёл эту цель. Поверил, что все ещё впереди, что мир не сложится, как карточный домик, не рухнет в глубину. Я помог тебе обрести веру.

Качаю головой. Нет, я не мог! Я не мог сделать этого сам!

Неудачник не отводит взгляда.

– Я ничего тебе не дал, Леонид. Ничего, кроме неприятностей. Извини. Но я не вправе делать такие подарки.

– Парень, прошу, не морочь ему голову! – резко говорит Вика.

– Неудачник… Альен… – кладу руку на его плечо. – Но ведь тебе всё равно придётся доказывать, кто ты такой. Объяснять, пусть не нам, а учёным и политикам…

Я замолкаю на полуслове. Неудачник качает головой.

– Я никому и ничего не буду объяснять. Это бессмысленно, и это не нужно.

– Но контакт…

– Что такое контакт? – он улыбается. – Сверкающий звездолёт на лужайке перед Белым Домом? Длинноногая блондинка протягивает цветы фиолетовому крокодилу в скафандре? Полные трюмы машин и приборов, галактическая энциклопедия, записанная на тысяче и одном синтетическом алмазе? Лекарство от рака и средство управления погодой? Или, нет… скорее другое. Летающие тарелки жгут города, человечество ведёт партизанскую войну против разумных медуз? Вы ведь скорее поверите в это, Леонид! Вспомни того человека, который командовал межзвёздными армиями! Вспомни «Лабиринт». Это – контакты? Ты поверил в меня. Ты решил, что я пришелец. Что наступил миг контакта…

– Но если ты пришёл к нам, – кричу я, – значит, что-то есть! Ты что-то хочешь сказать нам!

– Нет.

Вот и всё. Я понимаю, и говорить дальше бессмысленно.

– Я просто живу здесь. Ты не можешь даже представить, Леонид, насколько мы различны. Я никогда не ступлю на землю – мне нечем по ней ступать. И не смогу пожать тебе руку – у меня нет рук.

– Но здесь ты – человек! – говорит Вика.

– Да. Если хочешь узнать небо, стань небом. Хочешь познать звезду, стань звездой… – Неудачник косится на меня, и улыбается: – Хочешь познать глубину – стань глубиной. Я стал человеком, насколько это было возможно.

– Это твой метод познания? – иронически спрашивает Вика.

– Да.

– Зачем, если мы так различны? Если мы не нужны друг другу?

– Я устал. Я слишком долго был один, – Неудачник то ли извиняется, то ли убеждает её. – Мне нужна была эта память… город и люди, вкус кофе и запах костра. Это было чужим, но теперь останется навсегда. Твоё недоверие, и вера Леонида. Те, кто убивали меня, и те, кто спасали. Я не хотел причинять вам неприятности, не хотел мешать. Это норма… не приносить вреда.

– Твоя норма… – говорю я.

– Да. Вы живёте по другим законам. Не мне судить, какие лучше.

– Тогда ты нашёл лучшее место, для того чтобы появиться на Земле, – киваю я Неудачнику. – Свобода и невмешательство. Все краски жизни, от белой до чёрной.

– Конечно.

– А мне почему-то казалось другое, – говорю я. – Что ты способен не только взять… запахи и вкусы, слова и краски. Хоть чему-то научить нас… нет, конечно, не тому, как разгонять облака или лечить грипп… хотя бы – доброте.

– Леонид, доброта – только слово. Я не могу убить живое существо. Но это не мораль. Это скорее физиология.

Вот теперь действительно – всё.

Мне хотелось найти ответ, найти идеал. Отыскать чудо, которому давно нет места на Земле. Пришедшее со звёзд, или рождённое сетью – всё равно. Наверное, Человек Без Лица это знал, предлагая пойти в «Лабиринт».

А чуду нет до нас дела. Оно совсем чужое. Его доброта – ничуть не возвышеннее сытой отрыжки.

– Если я попытаюсь объяснить свою этику, – говорит Неудачник, – мне придётся перейти на язык физических законов и математических формул. Если попробую передать науку – надо будет слагать поэмы и рисовать картины. Понимаешь? Разница не в уровне развития. Разница в самой основе. Нам нечего дать и нечего взять друг у друга. То, что я получил – лишь память. Эмоции. Но неужели ты думаешь, что они сохранятся в человеческом виде?

– Да, я так думал.

– Ты ошибался, Леонид. Скоро я уйду от вас, и все изменится. Изменюсь я сам, изменится моя память.

Я отхожу от стола, гляжу в окно, где сверкают иллюминации Диптауна. Человек Без Лица, может быть, ты был прав? Нельзя подходить к Неудачнику с человеческими мерками. Я вот попытался – и что вышло?

– Допустим, – говорит за моей спиной Вика, – что ты не лжёшь. Ты и впрямь чужой. Пришелец со звёзд, например. Не имеющий ничего общего с людьми. Тогда расскажи мне…

Может быть, Вика и начинает верить. Теперь, укрывшись за словом «допустим», она будет пытать Неудачника на предмет его этики и культуры, конструкции корабля и принципа межзвёздного путешествия.

Тоже дело…

– Покину вас на минуту, – говорю я, не оборачиваясь.

Вика не протестует, наверное, решает, что я делаю временный выход из глубины.

Нет…

Нарисованная стена, нарисованное окно – я пробиваю их рукой, шагаю – и оказываюсь над городом. Здания, рекламы, пешеходы, машины…

Меня уже нет, тело исчезло. Я просто скольжу в воздухе.

Словно воплотились хакерские мечты и фантазии голливудских режиссёров. Виртуальность, как она должна быть. Свобода направлений и формы.

Дальше…

Я описываю круг над дворцом «Микрософта», огромным, чудовищно расплывшимся зданием, обильно усыпанным окнами. Снижаюсь, пытаясь определить направление на эльфийский сервер.

Вдоль этой вот улицы…

Наверняка я невидим для окружающих. Мчусь над головами прохожих, быстрее, чем машины «Дип-проводника», переключаясь с сервера на сервер.

Что я, собственно, ищу? След битвы, которая отшумела пару часов назад? Виртуальное время сжато, уже не отыскать концов. Но я всё-таки должен это сделать.