Чайна Мьевиль - Железный Совет

Каттер видел таких на картинках: это были глюкличи, горбатые гиены с крыльями летучих мышей.

Помрой подстрелил одну, и сестры с братьями накинулись на нее и начали пожирать прямо в воздухе, не дожидаясь, когда она упадет на землю. Пока стая прожорливых каннибалов утоляла голод, путники скрылись.

— Где же твой чертов шептун, а, Каттер?

— Да пошел ты, Помрой. Узнаю — скажу, не беспокойся.

— Двое. Двое наших погибли, Каттер! Куда мы идем?

Каттер не ответил.

— А тот почем знает, куда идти? — спросила Элси. Она имела в виду того, кого они искали.

— Он всегда знал, где они, по крайней мере приблизительно, он сам говорил мне. И даже намекал, что получает от них известия. Один его знакомый в городе вроде бы сообщил, что на след Совета напали. Вот он и сбежал, чтобы добраться до них раньше, — объяснил Каттер. Записку он не взял с собой, уязвленный ее туманной краткостью. — Однажды он показывал мне на карте, где, по его мнению, они находятся. Я вам говорил. Туда мы и идем.

Как будто все было так просто.

В сумерках они достигли подножия крутых скал и обнаружили речку, из которой с радостью напились. Фейх окунулся в нее с головой. Оставив его ночевать в воде, люди вскарабкались на утес, преграждавший им путь. На краю каменного уступа они огляделись и увидели плоскую степь, кучки огней впереди. Их было три: самая дальняя тускло светилась на горизонте, до ближней было часа два езды.

— Смотри-ка, Элси, — сказал Каттер. — Ты и правда что-то почуяла.

Здоровяк Помрой был слишком тяжел, чтобы карабкаться по отвесным каменным склонам, у Элси не было сил. Спуститься мог только Каттер. Другие уговаривали его подождать до утра, когда все вместе найдут дорогу вниз. Но, даже зная, как небезопасно разгуливать по этим враждебным равнинам одному, да еще ночью, Каттер не смог воспротивиться искушению.

— Идите, — сказал он. — Присмотрите за Фейхом. Увидимся.

Он сам поразился тому, как обрадовала его возможность побыть наедине с собой. Время точно остановилось. Каттер шагал по призрачному ландшафту, словно попав в сон земли о себе самой.

Смолкли глюкличи, не кричали ночные птицы, далекие огни светились в темноте, как нарисованные. Каттер был один. Он думал о погибшей Игоне. Поравнявшись наконец с огнями, он увидел группу приземистых строений и вошел в деревню так смело, как будто его ждали.

Деревня была пуста. Вместо окон в стенах домов зияли дыры. Огромные дверные проемы не скрывали внутренних комнат, совершенно голых.

На перекрестках роились огни: светящиеся шары прохладной магмы величиной с человеческую голову горели не ярче ночников. Ветра не было, и сгустки магмы неподвижно висели в мертвом воздухе. Однако сами шары были живыми: они гудели, их поверхность бурлила, словно страдающий несварением желудок, то и дело стреляя холодными искрами. Они походили на прирученные солнца. Другой жизни в деревне не было.

Проходя по пустынным улицам, Каттер обратился к человеку, по следу которого они шли, — почти шепотом:

— Где ты?

Возвращаясь к утесу, Каттер заметил искорку света, медленно скользившую по его краю. Это был фонарь — фонарь, зажженный не спутниками Каттера.

Элси хотела взглянуть на пустую деревню, но Каттер заявил, что у них нет времени: надо добраться до следующих огней и поискать след там.

— Ты же что-то почуяла, — напомнил он ей. — Надо проверить. Не можем же мы вечно идти неизвестно куда.

Фейху полегчало, в его бочонок налили свежей воды, но ему было по-прежнему страшно.

— Здесь не место для водяного, — пожаловался он. — Умру я в этих краях, Каттер.

Утро было в разгаре, когда Каттер обернулся и ткнул пальцем в залитые светом скалы, которые они оставили позади. На краю утеса маячила крошечная фигурка: человек на лошади. Мужчина, а может, женщина в широкополой шляпе.

— За нами следят. Это наверняка наш шептун.

Каттер ждал, что вот-вот услышит шепот, но все было тихо. Весь день и весь вечер всадник ехал за ними, не отставая, но и не приближаясь. Путников это бесило, но они ничего не могли поделать.

Вторая деревня показалась Каттеру точной копией первой, но он ошибался. Антилопы, тяжело дыша, плелись от одной освещенной бурливыми шарами пустынной площади к другой, пока не уткнулись в изрешеченную пулями стену, покрытую брызгами растительного сока. Путники спешились; перед ними явно были следы давней схватки. Каттер увидел клочок вспаханной земли в окрестностях городка, и тут ему показалось, будто время исчезло: взрытый и обугленный участок ничуть не походил на поле. Это была могила. Братская могила.

Из земли первыми всходами кошмарного урожая тут и там торчали кости. Сломанные, почерневшие от огня, волокнистые, как древесина. Кости кактов.

Каттер стоял среди мертвых, под его ногами гнила растительная плоть. Время вернулось. Он ощутил его содрогание.

Посреди поля пугалом торчал обезображенный труп. Человеческий. Кто-то раздел его догола и пиками пригвоздил к дереву. Копья пронзали труп. Жало одного торчало из грудины. Копье вошло в зад и пробило тело насквозь. На месте мошонки зияла рваная рана. На горле запеклась кровь. Изъеденную насекомыми кожу высушило солнце.

Путники смотрели на тело, как дикари на свой тотем. Когда несколько секунд спустя Помрой пошевелился, вид у него был виноватый, точно он проявил неуважение к покойнику, оторвав от него взгляд.

— Гляньте, — сказал он и сглотнул. — Одни какты. — Помрой ковырнул ногой землю с останками. — И вдруг этот. Что тут стряслось, во имя Джаббера? Война сюда еще не докатилась…

Каттер осмотрел труп. Крови было мало, даже между ног — лишь небольшой комок.

— Он был уже мертв, — прошептал Каттер. Жуткая картина потрясла его. — Они сделали это с мертвецом. Когда похоронили других.

То, что он принял за сгусток крови на горле, оказалось металлической пластинкой. Каттер на ощупь снял ее с шеи мертвеца.

Это был крошечный значок офицера нью-кробюзонской милиции.

Летун парил над водой. Его одежда и волосы развевались на ветру. В считаных футах от его ног волновалось Мелкое море, брызгая пеной ему на брюки.

Время от времени из волн вырывалось стремительное тело: рыба-меч подпрыгивала так высоко, что едва не задевала ботинки летуна, описывала в воздухе дугу и снова уходила под воду. Оба двигались с одной скоростью, человек и рыба.

Каждый раз, выпрыгивая из воды навстречу солнцу, рыба ловила взгляд летуна большим круглым глазом. К ее спинному плавнику прилипло что-то темное. Оно копошилось, зарываясь рыбе под чешую.

С намеченного по карте пути путники свернули к третьей группе огней. Перед ними зубчатым спинным хребтом вставала стена из камня, через которую предстояло найти проход.

Каттер сжимал в ладони покрытый запекшейся кровью значок. Он знал, что милиция где-то впереди, и его тошнило от страха. «Что, если мы опоздали?»

По дороге попадались наполненные грязной водой ямы. Фейх пополнил свой запас, но его кожа покрылась язвами. Путешественники стреляли кроликов и медленно летающих птиц, видели стада антилоп, с осторожностью проходили мимо логовищ клыкастых боровов размером с лошадь.

Каттеру мерещилось, будто за ними, точно зараза, тянется след. Спустя двое суток после встречи с распятым милиционером, на рассвете третьего дня, они подошли к последней деревне. Стоило приблизиться, как солнце выкатилось из-за горизонта и обдало их розоватым светом, в котором что-то двигалось: уступ скалы или тонкое дерево, как им показалось сначала.

Путники закричали. Антилопы под ними сбились с шага.

К ним приближался гигант — судя по силуэту, какт, но такой огромный, какого они раньше никогда не видели. Обычно какты бывают семи, ну, восьми футов росту, но этот был вдвое выше. Казалось, движется что-то простое и страшное, как сама земля, словно кусок степи вдруг встал и пошел.

Какт шел, подпрыгивая на кривых бедрах, выбрасывая далеко в стороны огромные рахитичные ноги с беспалыми обрубками ступней. Его шатало так, точно он вот-вот готов был упасть. Зеленая кожа хранила следы многочисленных порезов. Колючки были длинными, как пальцы.

Несмотря на неровную походку, могучий какт приближался быстро, держа в руке дубину — древесный ствол. Он поднял ее на ходу и закричал, почти не изменившись в лице. Выкрикивая какие-то слова на языке, которого путешественники не понимали, — вероятно, то был диалект сунглари, — он воинственно несся на них.

— Погоди, погоди! — кричали все.

Элси вытянула руку, ее глаза подернулись сеточкой кровеносных сосудов, и Каттер понял, что она пытается воздействовать на мозг какта своими слабыми чарами.

Какт приближался широченными неровными шагами. Фейх пустил в него стрелу, которая стукнулась о бок какта, с хлюпаньем вонзилась и осталась торчать, не причинив гиганту боли, — только струйка сока потекла по телу.