Виталий Абоян - Ипостась

– Что случилось? – спросил Минога. Или все-таки Меренга?

В голосе молодого человека ясно читались нотки раздражения. Отчасти он был прав – год назад они превратили рыжеволосую девушку без имени в бирманку Кхайе Сабай с прямыми, черными как смоль волосами и раскосыми глазами. «Балалайка», которую прошили для нее эти ребята, была безупречна, вряд ли ее «ненастоящесть» смог бы засечь даже самый мощный наноскоп. Она должна сидеть в джунглях тише воды ниже травы, но вот сегодня снова заявилась сюда, причем с каким-то мордоворотом, которого держит на мушке.

– Мне нужна помощь.

– Но мы же...

– Знаю.

Все-таки здесь не рады тебе.

– Я попала в передрягу. Все дело в Цифре. Не стану рассказывать – лучше знать меньше, так безопасней. Этот человек пострадал из-за меня, поэтому мне нужно немного поработать с его «балалайкой». Вы мне можете помочь с оборудованием? А потом нам вместе нужно исчезнуть.

Она несла какой-то несусветный бред. Она это понимала, но не знала, как еще объяснить то, что собирается делать. Честно сказать, она вообще плохо понимала, что и для чего делала. Единственно, в чем была уверенность, так это в последней фразе.

– Да, конечно. А что, собственно...

– Не важно, – отрезала Кхайе.

– А он спасаться, стало быть, не хочет? – раздался низкий размеренный голос сзади, из-за спины.

Кхайе обернулась. В узком коридоре, ведущем в соседнюю комнату, стоял высокий шатен средних лет. Этого человека она помнила, его звали Эрик, и он здесь был главным.

Они тут тоже «меняют мир».

– Иногда приходится делать благо вопреки, – какой-то странной фразой ответила Кхайе.

Эрик лишь пожал плечами.

– Хорошо. Дайте ей «раллер», – бросил он лысому Миноге-Меренге и сказал Кхайе: – У тебя есть полчаса. Мы пока подготовим вам «билеты» на какой-нибудь сухогруз, направление, думаю, не столь уж и важно. А потом вы уйдете и больше мы вас не увидим, хорошо?

Кхайе кивнула.

– Да, и «балалайку» из его башки, будь добра, вынимай сама.

Только теперь девушка поняла, что все так же стоит к Окоёмову спиной и «дыродел» больше не направлен в его сторону. Если бы он хотел, то успел бы за это время не только отобрать у нее оружие, но и перебить здесь всех. Может быть, он хочет того же, что и она?

А ты сама-то поняла, чего хочешь?

– Дай «балалайку», – сказала Кхайе Бэзилу.

Наемник недовольно поморщился, но вытащил чип и протянул его девушке. Она подключила «балалайку» к выданному ей «раллеру».

Их отвели в комнату, которая выполняла здесь роль машинного зала. На длинных столах, расставленных вдоль стен, стояли включенные коммуникаторы. Несколько довольно мощных машин установлены на отдельных столах, по-видимому, индивидуальных рабочих местах местных ведущих специалистов.

– Вот, – сказал Минога-Меренга. – Только делай все быстро, пока есть сетевой сигнал. Обычно тут это ненадолго.

Чтобы начать работу, Кхайе пришлось положить «дыродел» – машинисту нужны руки. Она поискала глазами подходящее место, решила, что надежней на собственных коленях.

Файлы «балалайки» Бэзила открылись легко – стандартный набор программ, стандартная русская защита, которую можно сломать в два счета. Если знаешь, как. В сети у нее лежало много всяческого софта, с помощью которого задуманное легко было осуществить.

Вот оно, программное ядро, его нужно немного изменить, чтобы не выдавало в хозяине чипа русского военного. А для того чтобы изменить, код нужно взломать. Вот так и так. Есть.

Перед глазами Кхайе бежали мелкие белые знаки, отображающиеся на черном фоне. Код «балалайки» Бэзила. Это не привычная для пользователей информация, хранящаяся в «балалайке» в виде текста – наподобие книги или коротких заметок со вставками видеофрагментов и фотографий: кому как нравится фиксировать собственную жизнь. Это то, за счет чего чип работает.

И текст, и немногочисленное видео полностью соответствовали тому, что Кхайе знала о Бэзиле. А знала она о нем совсем немного – сколько он успел и захотел рассказать ей за те несколько ночей, что они провели вместе.

Служба на флоте, крейсер «Иван Грозный», последнее плавание корабля, Катастрофа, застигшая русских моряков недалеко от берегов Мьянмы. Все так, все совпадало. Там было много еще чего: из детства и юности, первая любовь и первое разочарование, учеба в мореходке, дедовщина на миноносце – Кхайе не присматривалась, это личное, оно не для нее. Но она видела то, что скрыть не удалось.

Воспоминания, и в довольно большом количестве, записанные на внутреннюю память «балалайки» и открывающиеся по многочисленным ссылкам на различных сетевых серверах, были настоящими. Только принадлежали они человеку по имени Василий Окоёмов, которым мужчина, сидящий на диване из искусственной кожи в двух метрах от нее, никогда не был.

Как его звали на самом деле? Она не знала, для нее он был и оставался Бэзилом.

Перекроенные коды «балалайки» выдавали гниль внутри спелого яблочка. Кто-то очень тщательно и аккуратно создал эту «балалайку» не так давно, ей намного меньше лет, чем значится в реестре чипа. Тот машинист, что выполнил работу, сделал все тщательно, в некомпетентности Кхайе обвинить его никак не могла. Но за невнимательность работодатели запросто могли поставить спеца к стенке.

Программы подогнаны и залиты в поддельную «балалайку» столь тщательно, что найти какой-нибудь подвох в них просто нереально. Эта поддельная «балалайка» могла дать фору любой настоящей по части «правильности». Но вот один маленький момент...

Роковыми в судьбе всегда оказываются какие-нибудь мелочи, прямо обидно.

Это легко можно было пропустить и не обратить внимания. Но Кхайе только что раздумывала о сети корпорации «Науком», ей не давала покоя ее совершенная структура, которая не потеряла совершенства после того, как с помощью процессора Часовщика она взломала защиту и проникла внутрь – не просто подключилась, а получила доступ к исходникам программного кода, к ее основе.

Короткая запись в одном из разделов реестра: «Изготовлено корпорацией «Науком», – ломала всю стройную и надежную подготовку, произведенную неведомым Кхайе машинистом.

Все очень просто: когда Василий Окоёмов – настоящий Василий Окоёмов – создавал свои записи, не решаясь оставить самые сокровенные тайны на хранение безграничной сети, он сохранял их во внутренней памяти «балалайки». Согласно записям истории, эти файлы не переписывались. Вот только никаких «балалаек» корпорация «Науком» не производила в те времена, когда юный Василий лишился девственности, трахнув в темном подъезде свою одноклассницу, которая, как выясняется, проделывала это не впервые.

– Получается? – спросил Бэзил.

– Получится, – уверила его Кхайе, не отрывая глаз от экрана, и показала рукой на подключенную к «раллеру» «балалайку»: – Только сделать столь натуральную подделку, как эта, я сейчас не смогу.

Она не сразу поняла, что произошло – все закружилось, больно врезалось под ребра справа и ударило в затылок чем-то не очень твердым. А когда Кхайе снова сориентировалась в пространстве, было уже поздно что-то менять.

Поздно стало с того момента, как ты подключила свой «раллер» к той допотопной рухляди, что нашла под землей в джунглях.

Глазам сделалось больно из-за того, что они сошлись у переносицы: она ничего не могла с собой поделать и автоматически продолжала всматриваться в черную бездну ствола «дыродела», начинающуюся прямо возле ее лба. Приложив немалые усилия, она смогла заметить, что «дыродел» на нее направлял Бэзил; оружие он держал правой рукой, а в левой, попав шеей в железный захват, висел красный от натуги Эрик.

– Спокойно! – прорычал Окоёмов. – Не дергайтесь, и я не сделаю вам больно! Я сейчас уйду, а вы сидите так еще десять минут. И главное – никуда не пускаете эту вот дуру. Как минимум сутки. Идет?

Трудно понять, кому адресовался последний вопрос. Скорее всего Эрику, но тот все равно не мог ничего ответить.

Заметь, дурой он назвал тебя.

Задыхающийся предводитель «подполья» сумел выдавить хриплое «идет», после чего был отпущен на свободу.

– Дай мне мою «балалайку», – сказал он в пространство, но чьи-то услужливые руки тут же выдернули из чипа психопривод и передали его Окоёмову.

– Бэзил... – пролепетала Кхайе.

И что она собиралась сказать ему? Что готова отправиться вместе с ним хоть на край света? А готова ли?

Что-то ты, подруга, запуталась.

– Молчать! – резко оборвал ее наемник и несильно ударил в лоб стволом пистолета.

Кхайе упала на спину и теперь, оторвав взгляд от завораживающего вида черной дыры, в которой обитает смерть, посмотрела в глаза Окоёмову. И поняла, что он что-то читает с глазного наноэкрана. Секунду или две на его лице застыло выражение замешательства, а потом он процедил сквозь зубы по-русски: «Вот черт!» – и, резко повернув «дыродел», выстрелил потирающему шею Эрику в голову.