Андрей Фролов - Гнев Господень тактического назначения

Денис замер, не веря глазам, и осторожно осмотрелся. Словно боялся так же резко, как избавился от боли, повредить рассудок. Он явно находился не у себя дома…

Сел на скрипящей койке, понимая, что спал обутым в кроссовки, ошарашенно повертел головой, разглядывая незнакомый просторный зал. Над головой возвышался высоченный потолок, с которого на цепях свисали шары ламп, по стенам бежали причудливые витражи. В гладкий пол можно было смотреться, как в зеркало. Денис встал, обходя кровать (собственную, как дома), и внимательно всмотрелся в здоровенную металлическую эмблему, висящую над широким столом — три переплетенные между собой железные звезды. Ее вид вызывал такие странные, словно забытые в глубоком детстве эмоции. В грудь кольнуло, сердце сжалось, и он отшатнулся, отводя взгляд. Приготовился облокотиться на спинку кровати, но провалился рукой в пустоту. Кровать исчезла. Отшатнулся вновь, давя в глотке дикий крик сумасшествия, и тут заметил, что в комнате еще кто-то есть.

Открыл рот, просипев что-то нечленораздельное. Человек у окна неожиданно заметил его и сделал несколько шагов вперед. Прикоснулся рукой к своему лицу.

Обвалившаяся из-под потолка тишина, казалось, просто физически способна раздавить двух мужчин, находящихся в зале. Денис нахмурился, зеркально копируя гримасу мужчины, и сделал шаг тому навстречу. Наклонил потяжелевшую голову, жадно читая лицо такого незнакомого… знакомого… чужого… Замер, не в силах поверить, поймал взгляд, застонал, чувствуя, как взрывается в голове солнце. Ударился в зеркало, отлетел, изрезанный осколками понимания, застонал, ворочаясь. Очнулся, обнаружив, что стоит к мужчине почти вплотную.

Нет, это не был двойник Дениса. Даже не похож. Но он тут же все понял. Как осознал и то, кем является и где сейчас оказался…

21:4 — Я знаю тебя, — сказал Стивен, — ты — это я…

Русский стоял напротив, почти вплотную, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Ты — моя проекция, моя модель. — Он прищурился, заглядывая в свои… чужие… глаза. — Какой интересный ход сознания…

Русский не ответил. Распахнутыми глазами, готовыми, казалось, вывалиться из орбит, он молча пожирал Стэнделла, мыслями уносясь далеко-далеко прочь. Он осознавал. Стивен кивнул.

— Ты меня понимаешь, да? Хочешь убедить в своей реальности. Вытянуть на откровения?

Ему было легко и свободно общаться со своей воплотившейся моделью. Даже забавно. Но Кабалин покачал головой, отступая на шаг.

— Я знаю, кто ты… — прошептал он вдруг, и в голосе его Стивен услышал шипение змеи. — Ты тот, кто отнимает у меня куски жизни, унося их с собой, когда ему это заблагорассудится. Ты демон, которым я одержим!

— Чего? — Стивен нахмурился, не до конца поняв смысл сказанного русским. — Хочешь вызвать у меня вину? Ты? Тот, кем я был сеанс за сеансом, даже не догадываясь, что все это время трахаю проституток и бухаю русскую водку?! Очень интересно! Я бы сказал, что твой стиль вести анализ личности весьма оригинален.

— Я — не твоя проекция, сукин сын! — Лицо Дениса посерело, и он отодвинулся еще на пару шагов. — Ты издеваешься надо мной, да?..

Стэнделл покачал головой, как качают головой маленьким детям, когда они убеждают взрослых в чем-то нелепом, но вдруг осекся. Поймал себя на мысли, что собеседник действительно не понимает его. А он, в свою очередь, неожиданно верит ему, верит в его независимость, словно тот является совершенно посторонним человеком. Разговаривать с этим… программой… клоном… моделью… было так же легко и предсказуемо, как говорить самому с собой. Так оно и было? Стивен вдруг почувствовал, что смотрит на себя со стороны, глазами русского. В ту же секунду Кабалин зарябил, словно изображение на старом телевизоре, начал исчезать, стал прозрачным, а мир внезапно закрутился.

Стивен поднял к глазам свою прозрачную руку. Сознание его с глухим болезненным хлопком разделилось и с треском порвалось, наполняя комнату сотнями Стивенов и Денисов. Русский захрипел и согнулся, как будто его затошнило, и едва не повалился на колени.

Вдруг все кончилось. Призрачные образы сотен двойников растаяли, легким дымком поднявшись к высоким лепным потолкам, а Кабалин и Стэнделл обрели реальную четкость. Стивен машинально приблизился к чужаку… модели… себе самому… клону… и ухватил русского за плечо, помогая подняться. Плоть под пальцами. Стэнделл едва не застонал от ощущения правдоподобности происходящего. Сумасшествие вновь приближалось, подобное дикой шотландской атаке.

— Этого не может быть… — Стивен шагнул прочь от Кабалина. — Это не может быть так реально… проклятие, я теряю суть. Если я здесь, то кто управляет моей моделью?

Он закрыл глаза потяжелевшей рукой, отгоняя наваждение.

— Убирайся, — вдруг сказал Денис, мотнув головой в сторону коридора. — Отдай мне украденную часть меня и убирайся. Только так я обрету покой. Зачем ты украл меня?

— Я?! — Стив отодвинулся, тем не менее сжимая руки в кулаки. — Это я тебя украл?! — Денис тоже начал отступать, словно они разгонялись для лобового столкновения. — Ты, будучи мною, без моего ведома пользовался моим сознанием, убивал, трахался и жрал пиво. Ты каждый до единого день начинал с жесточайшего похмелья, не в состоянии вспомнить, что делал ночью. А теперь обвиняешь меня в том, что это я вор?! Пошел прочь, ублюдок! Да ты хоть понимаешь, чем невольно стал для меня?!

— Чего?! — вдруг взорвался в ответ Денис, останавливаясь и примеряясь к прыжку. Кажется, он все же хотел закончить спор дракой. — Знаешь, мудила, я скажу тебе так: я никого в жизни еще не убивал, но ты сейчас станешь первым! Я тебя, прилизанный козлина, довольно наслушался. Чем я стал для него, подумать только… — Он помотал головой, прикладывая ко лбу ладонь. — Господи, мне срочно нужно остановиться… вот это приход…

— Так и будете стрелять друг в друга словами, словно поэты на состязании?! — прозвучавший вопрос был холоден, как задница пингвина, насмешлив и произнесен до боли в спине знакомым голосом. Он подействовал на спорящих, словно ведро ледяной воды.

Обернулись одновременно и резко, невольно встав практически плечом к плечу. Почти одинаково пригнулись. Замерли, разглядывая сидящего на подоконнике. Стивен вдруг с обреченностью проигравшего гонку спортсмена понял, что сошел с ума. Почувствовал, что с ума также сошел и Денис.

Это не было иллюзией. Это не было программой. Что бы там ни разработали инквизиторы, это определенно было реальностью. Самой настоящей. Стивен был в себе, Стивен был в Денисе, Стивен был во всех них. То же самое чувствовали его остальные сущности. Невидимая цепь, что прочнее всех цепей на свете, сковала сейчас находившихся в зале.

21:5 На подоконнике сидел Стэнделл. Коротко стриженный, в черном армейском комбинезоне, покачивая зажатым на сгибе локтя длинноствольным карабином. С виду — совершенно спокойный, собранный, готовый к удару. Внутри — сходящий с ума и применяющий сейчас все свои умения, чтобы не дать противникам… себе… им… каких-либо преимуществ. Дрожащий от напряжения, чтобы не дрогнуть. Он сразу все понял. И тотчас же это поняли и они.

— Именно так, Стивен, дружище. — Он мягко спрыгнул с высокого подоконника, выпрямился, глядя на них с улыбкой. — Ты все правильно понял. И ты тоже, Дэнис…

— Мы настоящие, — прошептал Кабалин.

Одетый в форму Стивен кивнул, а второй Стэнделл, пошатываясь, отошел от русского в сторону.

— Альтернативный вариант, — негромко пробормотал он, словно прочитал приговор. Это сказал он? Это сказали все трое? — Спрятанная личность, так сказать…

— В точку, — одобрил Стивен в форме, подбрасывая на локте ружье. — Скрытая личность…

— А я?.. — прошептал русский, и его ноги подкосились. Он качался на пятках, готовый вот-вот свалиться на холодный пол. Вооруженный Стэнделл снова улыбнулся.

— Ты? Ты независимая система, вшитый модуль. И знаешь, что любопытно именно мне? — Он внимательно наблюдал за остальными, но не дождался ответа. — Так это то, что сгенерированный образ, твоя модель, как-то умудрилась наполниться… Стать вполне живым, да…

— Оторвать от нас кусок сознания, — добавил Стивен в деловом костюме, разглядывая собственные ботинки. Ему казалось, что подними он сейчас на себя взгляд, и паника убьет быстрее пули. — Самостоятельный персонаж, отпочковавшийся от программы…

— Бог проснулся, — глубокомысленно, словно проповедник, сказал Стивен Стэнделл, приподнимая карабин. — Слабое отщепление, непригодное ни на что, и обреченное на вечные муки… Думаю, что знаю, как прекратить страдания твои…

— Не торопись, братец. — Все замерли. Один в новой волне ужаса, другой профессионально, готовый сорваться с места, а третий от шока, услышав себя со стороны. Голос был новым… старым… знакомым… чужим… Все трое обернулись.