Жозеф Рони-старший - Пещерный лев

А теперь Нон, который так любил эту жизнь, полную приключений и опасностей, вынужден был расставлять ловушки на сусликов вблизи своего жилища или удить рыбу в реке.

На совете племени горячо обсуждался вопрос, как быть. Боро, подобно Раги, давно уже потерял любовь и уважение племени. Целые дни совещался он со старейшинами. Люди, умевшие предвидеть будущее, возвестили, что слишком состарившаяся земля близка к концу, и что людской род вскоре должен исчезнуть.

Но еще большее несчастье ожидало этих людей впереди.

Однажды утром сидел Нон перед хижиной. Вокруг него суетились женщины, занятые своими домашними делами, мужчины чинили оружие, дети прыгали вокруг костров и бросали в них еловые шишки и сухие ветви. Была зима, погода стояла холодная. Во льду на реке пришлось пробить проруби, чтобы удить рыбу. Так как изношенные оленьи шкуры уже недостаточно защищали от холода, приходилось латать их мехом лисиц и кошек.

Вдруг Нон увидел приближающихся трех Круглоголовых. Один из них был тот, которого Нон встретил с собаками в тот незабываемый день. Этот человек обращался с Ноном как с другом и назвал ему свое имя: Цимур. Обычно Круглоголовые не подходили близко к жилищам Медведей; они знали, что вражда против них растет с каждым днем и малейшее недоразумение могло привести к кровопролитному столкновению. Из предосторожности они довели до сведения Боро, что за каждого убитого из своих они убьют трех из племени Медведя. Поэтому оба народа держались как можно дальше друг от друга.

Появление Круглоголовых на каменной террасе, принадлежавшей людям с реки, означало прямой вызов. Но чужеземцы как будто не хотели этого понимать. Они шагали вдоль и поперек по террасе, критическим взглядом окидывали хижины и оживленно разговаривали. Затем Цимур приблизился к костру, около которого сидел Нон.

— Хорошо вам здесь, — сказал Цимур и широким жестом указал на скалу, защищавшую террасу от ветра. Затем он присоединился к своим спутникам, и все трое удалились в направлении своего поселка.

На следующий день они опять появились. На этот раз их было десять человек. Они несли на плечах колья, лошадиные и оленьи шкуры. Несколько собак, высунув язык, следовали за ними. Увидя их, дети и женщины с криком попрятались.

Недалеко от жилища Нона было пустое место, где раньше стояли две хижины: семьи, жившие в них, умерли во время последней эпидемии, и их жилища были снесены.

Круглоголовые положили здесь все принесенное с собой и, не теряя времени, принялись строить хижину, причем употребляли при постройке, согласно их обычаям, главным образом дерево. Они работали быстро, насвистывая сквозь зубы. Собаки бегали по террасе, как если бы они были здесь хозяевами, и искали кости. Одна из них настолько осмелела, что подошла близко к хижине одного из Медведей и хотела стянуть мясо, приготовленное на обед. Рассвирепевший хозяин с размаху ударил собаку палкой; собака с воем отступила, застыла на месте, залаяла и явно собиралась броситься на ударившего ее человека. Но Круглоголовые крикнули ей что-то, и собака с рычанием отошла и улеглась поблизости от них. Этот случай произвел на Медведей угнетающее впечатление.

К полудню Круглоголовые закончили свою работу. Построенная хижина могла вместить десять человек.

Перед вечером люди с реки увидели целую семью, состоящую из мужа, жены и пяти детей, из которых двое юношей были в возрасте посвящения. Они подошли к вновь отстроенному жилищу, и раньше, чем войти в него, помахали в нем зажженными факелами, чтобы выкурить из него духов. Затем они внесли туда мешки из лошадиных шкур, в которых находилось все их добро. Их сопровождали собаки. В неописуемом изумлении наблюдали сыновья Медведя, как эти звери, подобно человеческим существам, улеглись вокруг огня, чтобы согреться. Любое животное — это Медведи хорошо знали — бежит от огня, как от своего злейшего врага. Кто же такие были эти собаки? Страх, который они внушали, увеличился еще больше.

Вскоре рядом с только что выстроенной хижиной появились еще три новых. А еще через месяц Круглоголовые совсем оставили свое поселение и устроились на зиму под защитой скал. Они были довольно своим новым местожительством: теперь им не приходилось уже страдать от пронизывающего холодного ветра.

К соседям своим, Медведям, они относились так, как будто не замечали их. Эти люди с реки представлялись им низшей расой; особенно удивлял Круглоголовых их способ охоты и то, что они забавлялись совершенно ненужным рисованием зверей. Люди с высокой долины думали, что они лучше умеют ладить с духами: их предок, Собака, оказался более благосклонным к своему народу, чем великий Медведь к своему.

Сыновья Медведя чувствовали себя все более и более ущемленными. И хотя они отказались от мысли прогнать пришельцев с помощью оружия, они вели против них тайную борьбу.

Они лепили из глины изображения собак и прокалывали им сердца, шепча над ними заклятия, а также рисовали собак на камнях, изображая их пронзенными стрелами. Нон принимал в этой работе самое живое участие; он помнил еще о маленькой фигурке вождя, оказавшей такое сильное действие, и теперь не сомневался в успехе.

Старейшины с величайшим терпением и хитростью старались заучить имена Круглоголовых и особенно тех, кто играл роль в совете племени. Собравшись у Боро, они произносили эти имена один за другим, сопровождая их смертельными заклятиями.

Но ничто не помогало. Ни собаки, ни их господа не умирали. Наоборот, под защитой скал, они, казалось, поздоровели. Через каждые два-три дня они отправлялись на охоту в сопровождении своры собак и никогда не возвращались с пустыми руками. Они приносили мясо, лошадиные и оленьи шкуры. Их жены производили на свет здоровых детей. Можно было легко предвидеть, что в недалеком будущем вся страна будет принадлежать этим пришельцам.

Тогда Боро и старцы приняли смелое решение: все несчастья, думали они, произошли от того, что они отдалились от своего великого предка; они должны были воссоединиться с ним. Племя должно было принести жертву и вновь приобщиться к чудесным качествам своего основателя. Тогда возрожденные дети Медведя без труда найдут средство, чтобы выгнать чужеземцев.

Это решение вызвало всеобщее ликование. Люди с реки уже видели конец всех страданий. В общей трапезе должны были они, испробовав мяса и крови пещерного медведя, стать равными своему предку, приобрести его силу и мощь.

Теперь нужно было найти медведя, в котором жил дух предка.

Пещерный медведь был царем среди зверей. Ни лев, ни носорог не смели нападать на него, и даже мамонты его остерегались, потому что хитрость в нем соединялась с ужасающей силой. Когда он становился на задние лапы, то был на четыре фута выше самого высокого человека, и его объятия были смертельны.

Но в течении долгих лет никто ни разу не видел пещерного медведя, и никому не было известно, где он водится.

Вождь призвал Нона и предложил ему присоединиться к одному из отрядов, отправлявшихся на поиски медведя. Один из них должен был взять направление на юг, а другой, тот, в котором был Нон, — вверх по реке и по ее притокам. Найдя логово зверя, охотники должны были немедленно вернуться к племени за подкреплением, так как необходимо было привести медведя живым и уже потом принести его в жертву с исполнением всех нужных обрядов; иначе воссоединение не состоится.

На восходе солнца отряд, в котором находился Нон, вышел из поселка в северном направлении. Они быстро осмотрели притоки реки и не стали здесь долго задерживаться, так как притоки были слишком населены, и пещерный медведь не мог тут скрываться. Затем они осмотрели долины, которые были заселены в те времена, когда людей с реки было так много, как звезд на небе. Ночь они провели на покинутой каменной террасе у разведенного костра. На следующий день они пересекли пустынную равнину и направились к северо-востоку. Утомленные долгой ходьбой они пришли под вечер в дикую местность у гребня холмов, замыкавших долину. Деревьев здесь не было, кругом — только песок и камни.

Цепь голых отвесных скал ограничивала горизонт на востоке. Нон и его спутники решили направиться туда. Молча пересекли они долину. На мягком песке не было видно ни одного звериного следа, и казалось — здесь не ступала нога живого существа. После долгого перехода они достигли первых отрогов горного хребта, преграждавшего дорогу на восток. Тут около скалы они подкрепились копченым мясом и решили провести ночь под открытым небом. Было холодно; нужно было набрать высохших лишаев и росшего здесь низкорослого кустарника, чтобы развести огонь.

Нон, который для этой цели немного отдалился от своих спутников, вдруг заметил как раз у своих ног, в том месте, где песок был немного тверже, еще совсем свежий след, — это был след лапы пещерного медведя! Ошибиться было невозможно: когти, оставившие свой отпечаток в песке, были точь-в-точь такими, какими их видел Нон на стене священной пещеры во время посвящения. Он стоял с бьющимся сердцем: Нон уже потерял было надежду найти его когда-нибудь, и вдруг он здесь так близко, тот, который должен был принести возрождение и спасение всему племени!