Питтакус Лор - Судьба Десятой

ШЕСТАЯ

Все происходит молниеносно. Хотя в иллюзорном мире все ощущалось, как наяву, возвращение в реальность сразу напомнило о некоторых трудностях, которые испытывало мое настоящее тело. Мой разум бесцеремонно возвратили в свое пристанище, от чего все чувства накатывают с новой силой. Жар от пожарищ, удушающая пыль, ноющие мускулы… Ноги становятся ватными. Я на миг оказалась без сознания, и из–за этого мое тело обмякло. В такой ситуации удержаться на ногах не получается.

Я врезаюсь прямо в падающего Сетракуса Ра. Этот гигантский ублюдок тоже потерял ориентацию в пространстве. Я слышу, как что–то гулко падает у моих ног, и догадываюсь, что это Сетракус Ра выронил меч Адама.

Изо всех сил, на которые я сейчас способна, с воплем отталкиваю его от себя, обдирая руки о металлические пластины, идущие внахлест по его броне.

Давай же, Шестая! Давай!

Я раньше Сетракуса Ра успеваю обрести равновесие. Это дает мне преимущество на какие–то пару секунд, но и этого достаточно. Я делаю кувырок вперед, хватаю меч Адама и, вскочив на ноги, тут же делаю им взмах в сторону головы Сетракуса Ра.

В последнюю секунду Сетракус Ра прикрывается рукой. С металлическим скрежетом лезвие утопает в его броне. Когда я вырываю клинок, оттуда хлещет темная кровь. Я надеялась, как минимум отрубить ему руку, но его броня оказалась слишком крепкой, и я только ранила его. Но при всем при этом глаза Сетракуса Ра расширяются. Думаю, он понял, как близко был к смерти. Он умудряется выдавить из себя улыбку, твердо встает на ноги и смотрит мне прямо в глаза.

— Слишком медленно, девочка, — рычит он. — А теперь посмотрим, сможешь ли ты выполнить свое обещание.

В ответ я стискиваю зубы и изо всех сил взмахиваю мечом. Сетракус Ра с легкостью отражает удар клинка своим бронированным кулаком, а потом бьет меня в живот. У меня перехватывает дыхание, и я, сбитая с ног, падаю прямо в грязь. Но я тут же перекатываюсь в сторону, за секунду увернувшись от удара ногой, после которого мое лицо точно превратилось бы в паштет.

Из–за моего переката меч оказывается прямо подо мной, оставив небольшой порез на бедре. Я никогда серьезно не занималась тренировками с холодным оружием, не видела смысла. Разумеется, теперь я об этом сильно жалею. Без моих Наследий меч — единственное оружие против Сетракуса Ра. Он сильнее меня и почти так же быстр. У меня закрадывается мысль, что, возможно, надо было послушаться Марину.

Кстати о Марине. Когда я вскакиваю на ноги в нескольких метрах от Сетракуса Ра, то быстро осматриваюсь в ее поисках. А вот и она — тащит бесчувственное тело Адама к противоположной стороне воронки. Я вижу, как рядом с ней в землю вонзается залп бластера, и ей приходится укрыться за грудой блоков из известняка, как раз на краю воронки. Там, откуда прилетел заряд, моги проводят перегруппировку рядом с главным входом в Анубис. Гигантский корабль все еще висит над нашими головами, заменив своим металлическим брюхом небосвод.

По мере того, как Сетракус Ра приближается, я отступаю назад, попутно уклоняясь от его бронированных кулаков. Когда я выбираюсь из радиуса действия его ударов, он использует телекинез, чтобы бросить в меня несколько камней. Я отбиваюсь от них клинком. Ладони на рукояти меча начинают потеть.

— Где же твоя храбрость, дитя? — спрашивает он. — Почему ты убегаешь?

Пусть думает, что я отступаю. Хотя, по правде говоря, так оно и есть. Просто это — не трусливое отступление. Моя цель — отвести Сетракуса Ра как можно дальше от того края воронки, где находится Марина. Когда она окажется вне зоны действия его Наследия, то сумеет вылечить Адама, и мы вместе сможем переломить ход боя.

Увернувшись от очередного камня, я вижу, как Марина бережно берет голову Адама и кладет руки на его лицо. Должно быть, ее Наследия заработали! Теперь я должна продолжать игру в кошки–мышки, пока…

Ай!

Пятясь задом, я обо что–то спотыкаюсь и падаю на спину. Мое падение что–то смягчает, и через мгновение я понимаю, что это тело Эллы. Она все также бледна и недвижима, а под носом видны две дорожки засохшей черной жижи. Она выглядит мертвее мертвой, а у меня нет времени проверять ее пульс — Сетракус Ра уже навис надо мной.

Но тут он останавливается. Вид тела Эллы выбил его из колеи. Я не сильна в чтении мыслей по морщинистым лицам и пустым черным глазам, но, на мой взгляд, Сетракус Ра испытывает жутковатую смесь угрызений совести и разочарования. Он изо всех сил заботился о своей внучке, мечтал, чтобы она стала таким же монстром, как он. Очень надеюсь, что его грызет мысль о том, как жестоко он просчитался.

— Она ненавидела в тебе все! — говорю я, а потом делаю выпад, направив острие меча в область его паха.

Сетракус Ра пытается уклониться. Клинок проезжает по его броне, но потом удача, наконец, поворачивается ко мне лицом. Острие меча скользит в сторону, находит отверстие в пластинах брони и глубоко погружается в его бедро. От боли Сетракус Ра отрывисто вскрикивает, по его ноге течет зловещего вида темная кровь.

— Ах ты дрянь! — ревет он.

В ответ хватаю горсть земли и бросаю ему в глаза.

Мгновение, и я снова на ногах. Снова отступаю, выискивая другие бреши в его броне. Они находятся, в основном, в местах, где суставам необходима подвижность — у локтей, колен и, конечно же, вокруг головы и шеи с отвратительным шрамом. Вот куда мне надо целиться.

— Все, с меня хватит! — вопит Сетракус Ра, и я сильно сомневаюсь, что он имеет в виду лишь нашу с ним битву.

Старик охотился за нами долгие годы, и это подорвало его веру в собственные силы. А теперь мы еще и пытаемся разрушить его тщательно рассчитанные планы по захвату Земли. Он теряет терпение. Я могу это использовать. Из–за этого он будет совершать ошибки.

Сетракус Ра начинает расти. За несколько секунд из двухметрового громилы он превращается в шестиметрового исполина, возвышающегося надо мной словно башня. Но фишка в том, что его броня тоже растет, и зазоры в ней становятся более удобной мишенью.

Теперь главное — не дать себя растоптать. Плевое дело.

Смысла бегать от него больше нет — своими шагами он в два счета покроет любое расстояние. Я поворачиваюсь к нему лицом, стараясь стоять на носочках, в то время как Сетракус Ра несется мне навстречу. Я собираюсь увернуться от его удара и, возможно, пробежать под ним и ударить мечом в область под его коленями.

Кулак Сетракуса Ра теперь размером со шлакоблок, и вот он летит прямо на меня. Не уверена, что смогу избежать удара.

Но мне и не приходится этого делать. В последнюю секунду Сетракус Ра отшатывается и, завывая от боли, хватается за лицо. Лев с головой орла, острыми как бритва когтями и восхитительными крыльями только что слетел с небес и набросился на него. Это — грифон. Меня только что спас грифон.

Берни Корсар! Боже, благослови Берни!

Сетракус Ра резко оборачивается, готовый противостоять химере, которая по росту ничуть ему не уступает. Берни Корсар рычит и замахивается когтями на Сетракуса Ра. Конечно, он силен, но лидер могадорцев еще сильнее. Одной рукой он ловит химеру за коготь, тянет к себе и перехватывает голову грифона. Берни Корсар вопит от боли. Пытаясь сломать шею химере, Сетракус Ра издает дикий рев, словно животное здесь он, а не Берни.

Но я не позволю этому случиться. Изо всех сил вонзаю меч в ткань с обратной стороны колена Сетракуса Ра. Лезвие легко находит дорогу, и он, заорав от боли, отпускает Берни Корсара и падает лицом вперед. При этом меч застревает в его ноге и вырывается у меня из рук. Сетракус Ра лягается ногой, и, хотя я пытаюсь отскочить, его гигантский ботинок все же проезжается мне по боку. Я чувствую, как ломаются ребра.

— Мочи его, Берни! — кричу я, падая в грязь.

Берни Корсар уже изготовился к атаке, как внезапно наше внимание привлекает резкий вдох где–то за нашими спинами.

Элла садится. Она делает еще один вдох, тяжелый и болезненный. Ее глаза уже приняли нормальный вид, только в уголках еще светятся искорки лориенской энергии. Из носа все еще сочится непонятная черная жижа, и эту же дрянь она сплевывает на землю.

Сетракус Ра вырывает меч из ноги, словно это какая–то колючка. В его огромной лапе оружие выглядит до неприличия маленьким. Он запускает мечом в Берни Корсара, телекинезом заставляя его вращаться. В последнюю секунду Берни умудряется уйти в сторону, но лезвие все же успевает оставить на его боку кровавый порез. Химера ранена, и могучий грифон начинает возвращаться к своей обычной форме. Берни трясет головой и сердито рычит, пытаясь удержать форму грифона и сражаться дальше.

— Внучка! — голос Сетракуса Ра при его нынешних размерах похож на рокот грома, но в нем чувствуется облегчение. Он, прихрамывая, направляется к Элле: — Я иду к тебе!

В ответ Эллу в очередной раз рвет черной жижей. На происходящее она не обращает внимания. Зато, какую бы дрянь не ввел ей Сетракус Ра, совершенно очевидно, что теперь тело Эллы ее отторгает. Я не позволю ему вновь ее захватить.