Лада Лузина - Ледяная царевна и другие зимние истории (сборник)

– Тот, кто первым отвечает, тот подарок получает! – Жестом фокусника Дед извлек невесть откуда взявшийся под елкой синий в звездах мешок, достал оттуда праздничную, перевязанную бантом коробку и протянул Даше.

– Кто приходит в домик твой, прячется за бородой? Кто в шубу с бородой одет, кто, скажите? Просто… – Синяя с накладной снежинкой варежка Деда указала на Катю.

– …Дед! Дед Мороз! – с непреодолимой улыбкой отгадала Дображанская и немедленно получила вторую коробку из щедрого мешка.

– Открой, посмотри, что там! – хитро подначила ее Даша Чуб.

– Позже. Зная тебя, боюсь даже представить, что ты мне могла подарить, – не переставая улыбаться, ответила Катя. – Не буду расстраиваться раньше времени. Завтра…

Но обидеться Даша не смогла, Дед Мороз повернулся к Маше.

– Дед Мороз! – выкрикнула все тот же нехитрый ответ студентка и тоже была вознаграждена.

Будучи не столь принципиальной, как Катя, Маша Ковалева сразу развязала серебряный бантик, готовая принять на радостях и накладную грудь, но не успела открыть бумажный пакет.

– А на загадки посложней вы ответите, ей-ей? – игриво пропел Дед, выходя к центру комнаты. – Уговор будет такой: раз вопрос мой непростой, коль проявите вы знанья – я исполню три желанья.

– Давай, ну давай, поскорей задавай! – сама не замечая того, продолжила стихоплетство Даша.

– В стольном граде под горой стоит терем голубой, – велеречиво начал Дед Мороз, слегка пританцовывая в такт своим велеречивым словам.

– …звезд! – крикнула Даша.

Загадка была так себе, но рифма напрашивалась сама собой, и, произнося последнюю строчку, Дед Мороз ударил об пол своим посохом, украшенным сверху обклеенной фольгой остроконечной звездой.

– Три твоих желания, все исполню за три дня, – пообещал Дед Мороз, важно кланяясь Даше. – Что же время нам терять, снова будем танцевать!

Неутомимый Мороз бросился к Маше, увлекая ее в новый танец, похожий на вальс, – все его движения были энергичные, властные и одновременно нежные. Сделав несколько па, включая наклон, он запел приятным баритоном, безбожно соединяя известные песни в одну с трудноопределимым, но, несомненно, бравурным мотивом:

Дед Мороз выпустил Машу из объятий, отошел от нее и развел руки, ожидая ответа. Студентка-историчка немного поморгала и не слишком уверенно предположила:

– Дидухом? Его ставили раньше вместо елки…

– Умница, дочка. Твои желания исполнятся точно!

А Даша подумала, что купила с пятидесятипроцентной скидкой офигенного «Деда Мороза в халатике» и непременно закажет его еще раз, даже если придется заплатить полную цену.

А Дед принялся за Катерину Михайловну, увлек ее в пляс и заречитативил:

«Всего один раз? Ошибаешься…» – хотела возразить ему Даша Чуб.

Но не стала: Катя еще не слыхала о доме-храме, пусть ломает себе голову… загадка была реально сложной! Дображанская заметно растерялась, не зная, что ответить. И, воспользовавшись ее замешательством, бойкий Дед увлек ее в пляс, зашептал что-то красавице в ухо, то ли хитрые подсказки, то ли жаркие комплименты и сладкие предложения…

Но испортить настроение Даше они уже не могли – она нетерпеливо дернула нарядный звездчатый бант на подаренной ей небольшой серебристой коробочке и достала оттуда тонкую цепь ожерелья с неровными полупрозрачными звездами, похожими на хрусталики замерзшего льда.

Ревела бесснежная зимняя буря; река рвалась из берегов; ветер гасил фонари, погружая город во тьму.

«Вода! вода!» – вдруг раздалось со всех сторон. Князь бросился к дверям, но поздно: вода черной реки захлестнула весь нижний этаж. Он отворил окно, чтоб воззвать о помощи, – ответом были лишь стоны погибающих и свист бури. Он заткнул уши, стараясь не слушать их, холодный пот обдал его… Страшно! страшно! Как разъяренные тигры, волны кидаются в окна. Еще минута, вода зальет его пол, взмокнут одежды. Что остается ему?.. Смерть, смерть, смерть ужасная! медленная!

Вот уже колеблются стены, треснули стекла, рухнуло окошко, вода хлынула в него, наполняя комнату, а в проломе явилось что-то огромное, черное… черный гроб внесло в кабинет, – мертвый пришел посетить живого и пригласить его на свое пиршество!

Свечи затрещали и погасли, в немом ужасе он увидел, как волны хлещут по паркету, все поднимают, опрокидывают; картины, зеркала, вазы с цветами – все смешалось, все трещит, все валится; лишь поверху носится открытый гроб, то бьется о стены, то снова отпрянет на средину зала, то ударит опять…

И с треском рухнули стены, раздался потолок, – гроб и хозяина дома волны вынесли в необозримое море… Они были одни посредине бунтующей стихии: он и мертвец, мертвец и он; нет помощи, нет и проблеска света! Его члены закостенели, зубы стиснулись, истощились силы; в беспамятстве князь ухватился за окраину гроба, в надежде на спасение; гроб накренился, голова мертвеца прикоснулась к его голове, он увидел лицо покойного и в остолбенелых глазах его упрек и насмешку… и что-то еще, знакомое, такое знакомое… Хищный нос, длинное лицо, огромная волчья шуба…

«Верни меня… воскреси!» – прохрипел мертвец, не открывая бледного рта.

Князь снова проснулся в своей кровати, изнервничавшийся, измученный глупым сном, подобно истеричной даме…

Какой, однако, красивый и мрачный сюжет: наводнение – и гроб вплывает прямо в дом.

Или лучше в бальную залу?

Мертвец вплывает, чтобы призвать к ответу живых… сгубивших его? Или забывших?

Кто лежит в том черном гробу? Кто пришел к нему с того света?

Он снова уснул…

А Даша полупроснулась, потянулась, отпихивая ленивой и томной рукой странный сон, про мужчину, которому снятся странные сны.

Похожее на хрусталики льда ожерелье таилось в ее кулаке. «Нужно на стол положить… а то можно порвать», – полуподумала в полусне Даша Чуб.

Странно вообще-то, когда снится, что ты – мужчина. Наверное, от регулярной недостачи мужчин в личной жизни. Но теперь есть Ромчик… они встречаются в центре… он обещал ей сюрприз…