Бюро расставаний (СИ) - Дашевская Анна Викторовна Martann

– Вот он! На границе Царства Русь и Заветной Дубравы.

– Вот вам и острые уши… – удовлетворённо сказал Фарид.

– Ну что же, – старший инспектор Никонов распрямился и потёр поясницу, – у нас есть возможность и мотив. Предлагаю выспаться и встретиться здесь в восемь…

– Выспаться, говоришь? – Аббасов демонстративно глянул на часы. – Тогда я занимаю вот эти два стула, поскольку до восьми осталось меньше пяти часов.

Асель Тамивар явилась на допрос точно к полудню.

До этого времени четверо сыщиков успели обсудить дальнейшие действия, разрисовать на доске оба убийства по минутам, до хрипоты поспорить из-за вопроса, кого же вызывать первой, Валерию Калинец-Лукьянову или Асель… в общем, поработали долго и продуктивно.

Говорить с госпожой Тамивар отправились Шкуматов и Саша.

Женщина была бледна, и вид имела усталый. На правой щеке чуть желтел недельной давности синяк, небрежно замазанный. «Ангелина дала ей пощёчину», – вспомнил Сазонов, и ему стало жаль парикмахершу, так испортившую себе жизнь из-за вздорной выскочки.

Впрочем, по роли ему, как младшему, полагалось проверить паспортные данные и начать опрос. Он быстро пробежал по пунктам – имя, адрес, как давно в салоне, отношения с покойной, потом посмотрел ей прямо в лицо и спросил очень мягко:

– У вас была ссора с Ангелиной Майер, расскажите, из-за чего?

– Не было у нас ссор, – слишком быстро ответила Асель.

– Есть свидетель, госпожа Тамивар. Ваш разговор слышали. Нам известно даже, что хозяйка салона вас ударила.

Она сжала губы и опустила взгляд. На щеках загорелись алые пятна.

– Возможно, я чем-то провинилась, кто-то из клиенток был недоволен, и госпожа Майер меня отругала. Это бывает, я уже всё забыла.

– Врать нам не надо! – Пётр глыбой навис над женщиной. – У нас есть свидетель, слышали?

Асель молчала.

– Хорошо, – Сазонов заговорил чуть тише. – Тогда расскажите, пожалуйста, о ваших родственниках со стороны Эленила Тамивара.

– А при чём тут они? – вскинулась Асель. – Вы убийство в салоне расследуете, вот о нём и спрашивайте. А дети мои и родители мужа в Москве уже пять лет не были, слава Великой Матери!

– Но вы ведь их навещали, не так ли?

– Конечно. У меня был отпуск, и я имела право провести его так, как пожелаю.

– Госпожа Тамивар, ваши отпечатки пальцев найдены внутри перчаток, которые лежали в кладовой, – Саша выложил на стол результаты экспертизы.

Асель на них даже не взглянула.

– И что? Я работаю в салоне, могу пользоваться. Мало ли что мне понадобилось собрать? Может быть, они вообще мои собственные, эти перчатки?

– Может быть, вы вспомните, когда их надевали?

Женщина сжала губы, задумалась, потом ответила:

– Дня за три или четыре до… до происшествия я разбила аромалампу, вот и собирала осколки в перчатках, чтобы не порезаться.

– Но аурный след показывает, что вы их надевали за три часа до смерти Ангелины Майер.

На стол лёг ещё один листок с результатами. Асель молчала.

– Я одного не могу понять, – сказал вдруг Сазонов, глядя в окно. – Записывающие амулеты не работали, и все в салоне об этом знали. Зачем вам понадобилось переодеваться в халат уборщицы?

И тут госпожа Тамивар разрыдалась.

– Ангелина была подлая. Подлая! – твердила она сквозь слёзы. – Вполне могла поставить камеры, а нам врать, что ничего не работает. А меня она предупредила, что будет за мной особо следить, потому что кто-то лазает в её сумочку и даже в сейф, и подозрения на мне. А я не воровка, в жизни до чужого не дотрагивалась!

– Просто забрали чужую жизнь, – сквозь зубы проговорил Пётр. – Итак, с самого начала: от кого и каким образом вы получили препарат?..

– Купила у знакомого, когда в последний раз уезжала из Бретиля… – вяло ответила Асель. – Мне сказали, что к детям больше не пустят, не нужна им такая мать. И я хотела покончить с собой…

Тем временем Никонов вместе с Фаридом отправились в квартиру Лукьяновых. Увы, здесь их ждала неудача: хозяйка апартаментов на шестом этаже дома отсутствовала. Как сообщил консьерж, уехала на выставку ещё утром.

– Водитель к ней поднялся и назад тащил картины, штук десять, – сообщил словоохотливый седоусый отставник. – Так что лучше всего её ловить там.

– Там – это где?

– Вроде госпожа Валерия водителю говорила ехать на Лужнецкую набережную. Там поищите галерею, небось, и художницу отыщете! – и он улыбнулся.

Галерею «Каменные пещеры» они нашли. Не сразу, но отыскали. Она занимала полуподвал большого доходного жилого дома. Возле входа галерею висела афиша: «С 19 октября выставка Валерии Калинец-Лукьяновой и Германа Наварина».

Дверь была заперта, и на стук откликнулись очень нескоро. Однако в конце концов приоткрылась узкая щёлка, высунулась хмурая мужская физиономия и буркнула:

– Закрыто у нас. Вернисаж завтра.

В ответ Глеб развернул перед носом у охранника свое удостоверение.

– А-а! – сказал тот, приоткрывая дверь пошире. – Вроде пару дней назад ваши были, ничего не нашли.

– Мы по другому вопросу, – ответил Аббасов, протискиваясь в щель следом за Глебом.

Госпожа Калинец-Лукьянова стояла посреди большого зала и руководила рабочими, развешивающими её картины. Вошедших она не сразу заметила, так что Никонов откашлялся и позвал:

– Валерия Михайловна!

Художница обернулась, нахмурилась, не сразу узнав, потом спросила:

– А вы что здесь делаете?

– Нам нужно с вами поговорить.

– Но я сейчас занята!

– Уверен, мы отвлечём вас не надолго.

– Ну хорошо… Тьма, это так не вовремя! Дима, продолжайте развешивать по плану, я скоро вернусь! – сказала она рабочим и повернулась к незваным гостям. – Идёмте в подсобку, там хоть сесть можно.

В подсобке было тесно и пахло краской, табаком и почему-то селёдкой. Но зато там нашлись три стула. Все расселись, и госпожа Калинец-Лукьянова посмотрела на сыщиков вопросительно:

– Итак? Я вроде бы всё рассказала в прошлый раз.

– Скажите, Валерия Михайловна, вы знали Антона Майера? – начал Фарид.

– Нет, я ведь уже говорила.

– А в квартире, где проживали супруги Майер, бывали?

– Нет. Зачем?

– Вот и мы думаем – зачем? – спросил Глеб. – Но у нас есть свидетель, который видел вас четырнадцатого октября, входящей в этот дом.

Валерия задумалась, потом сказала:

– А, знаю! Мне говорили, что там большой подвал, я думала снять его под собственную галерею.

– И как?

– Не подошло, – пожала она плечами. – Освещение плохое.

– А с кем именно вы разговаривали и осматривали этот подвал?

– Понятия не имею, – ответила женщина безмятежно. – Я нашла объявление в газете, что сдаётся в аренду большое помещение. Связалась, договорилась о встрече и приехала. Это был не то управляющий, не то хозяин – какой-то совершенно безликий тип.

– А в квартиру на третьем этаже не поднимались?

– Нет.

– Мы обнаружили там ваши отпечатки пальцев и ваши волосы.

Госпожа Калинец-Лукьянова прикусила губу.

– Даже и не знаю, что сказать… Ну, хорошо, предположим, в какой-то момент мне стало любопытно, с кем спит мой муж, и я отправилась посмотреть.

– Вот так просто постучали в дверь, вошли в квартиру?

– Сказала, что ошиблась адресом.

– А там забежали в уборную, в кресле посидели? – продолжил Глеб почти сочувственно. – Не складывается, Валерия Михайловна. Может быть, вы всё-таки были знакомы с Антоном Майером?

– Нет! – выкрикнула она. – Что вы лезете в мою жизнь?

– У нас есть свидетель, который видел, как сей господин садился в ваш экипаж, это было двадцатого сентября в шесть вечера.

– Ладно. Я была с ним знакома. Я была его любовницей, мне показался забавным такой квартет. Дальше что?