КниГАзета . - Особый Скорый - 1

Только увидев, что по белой известке за незнакомцем остается прерывистая красная полоса, он понял, что дело нечисто.

 - Эй, друг! Ранен? – крикнул бывший охранник, подскакивая к незнакомцу, который уже доковылял до низа лестницы.

 - А…ты все-таки выжил, - хрипнул тот.

 - Что? – растерялся Соловьев, и только тут забуксовавшая было память отчаянно засигналила, что эту рыжую бороденку и усы он видел совсем недавно. И при совершенно дерьмовых обстоятельствах...

Да это же Гонтарь, курьер-ниндзя, после визита которого все и началось!

Невольно он отступил на шаг. Гонтарь выглядел, прямо скажем, паршиво – левая рука висела плетью, по пальцам сбегали вниз кровавые ручейки. Куртка в нескольких местах была прожжена, а на рюкзачке зияла аккуратная прореха, словно бы от ножа. Или от когтя…

 - Значит, не зря меня занесло именно сюда, - довольно сообщил курьер, садясь прямо на пол и прислоняясь к стене. – Я-то думал, совсем уж кранты. Что ж, еще побарахтаемся…

 - Молчи, а? – грубовато прервал его Алексей Андреевич, хлопая себя по карманам в поисках телефона. – Сейчас «Скорую» вызову…

 - Какая «Скорая»? – хрипло рассмеялся Гонтарь. – Забудь. Слушай сюда, у нас времени всего пара минут.

 - Протянешь и дольше, - не согласился Соловьев, торопливо осматривая его плечо. Кажется, просто поверхностная рваная рана… – В агонии вроде не бьешься. Могу жгут наложить.

 - Я и без «Скорой», и без жгута сколько нужно протяну, дело не в этом, – закрыв глаза, сказал Гонтарь. - Дело, друг мой Алексей Андреевич, в другом. Через пару минут за мной придет одна гадкая тварюшка. Та, которая Нидхёгг.

 - Откуда меня знаешь? – поразился было Соловьев, но тут до него дошло, что сейчас не самое лучшее  время для расспросов. Нидхёгга он помнил отлично и встречаться больше не хотел.

 - Давай вставай, я помогу, и к лифту, - скомандовал он.

 - Нет, - отрезал Гонтарь. – Слушай, что я говорю. Лифт не работает, Нидхёгг запросто отключает все, что ему нужно. Возьми рюкзак. Как можно быстрее спускайся на первый этаж и уходи. Я тебя найду потом, если жив буду. Не появлюсь через двое суток - в боковом кармане путевой лист.

 - А ты? – спросил Алексей Андреевич, не особо вслушиваясь в инструкции. – Мне тебя бросить, что ли? Концы ведь отдаешь. Давай лучше вместе...

 - Да не отдаю я концы, - сказал курьер, неожиданно легко поднимаясь. С руки у него больше не капало, а рана удивительным образом успела покрыться коркой запекшейся крови. – Я в порядке. Не в полном, но хватит, чтобы задержать Нидхёгга и по возможности смыться самому. А вот тебе надо уносить ноги как можно скорее, потому что ты для него – всего лишь ходячий кусок мяса. Так что бери и ходу!

Он снял рюкзак с плеча и протянул Алексею Андреевичу. Соловьев хотел еще что-то возразить, но тут по ноздрям ударил тошнотворный запах гниющей мертвечины, усиливающийся с каждой секундой. Подавляя желудочный спазм,  Алексей Андреевич кивнул, схватил рюкзак и побежал вниз.

Еще на площадке между вторым и первым этажами он услышал знакомый то ли всхлип, то ли крик, никак не могущий принадлежать человеческому горлу. И сразу же – гулкий выстрел, усиленный эхом. Распахнув дверь, Соловьев выбежал в темноту…

…В себя он пришел, когда не мог больше сделать и шага. Легкие разрывались. Вокруг него возвышались какие-то безликие в темноте многоэтажки, а впереди маячила титанических размеров стройка. Где он, черт возьми? Как отсюда выбираться?

Только сейчас Алексей Андреевич обратил внимание, что в кармане куртки давно уже вибрирует телефон. Номер высветился незнакомый.

 - Слушаю, - тяжело дыша, сказал он в трубку.

 - Это капитан Родионов, - озабоченно сообщил голос. – Алексей Андреевич, вы куда-то пропали, из больницы выписались, дома не появлялись…все в порядке у вас?

 - Нет, - ответил он, стараясь не сорваться на истерическое хихиканье. – Наверное, не совсем…слушайте, капитан, вы можете меня вывезти…отсюда? Правда, я понятия не имею, где нахожусь. И, кажется, я снова только что разминулся…с Нидхёггом.

 - Не выключайте телефон, - сказал Родионов. – Я скоро подъеду.

…Родионовская дача, как оказалось, стояла на самой окраине села, совсем неподалеку от столба с перечеркнутой надпись «Тарасовка». Алексей Андреевич, проснувшись и умывшись из колодца во дворе, прогулялся до единственного здесь магазина  (бумажник, как выяснилось, уцелел во вчерашних передрягах). Встречные охотно показывали дорогу, а толстая продавщица даже разменяла тысячную купюру, поворчав только для виду.

Хорошее место, хорошие люди. Алексей Андреевич давно не бывал в деревне.

Он сделал себе яичницу, налил кружку молока и отломил горбушку божественно пахнущей, еще теплой буханки черного хлеба. Все болезненные чудеса последних дней казались сейчас плохими выдумками, не имеющими к нему отношения. Даже солнце проглянуло наконец через извечные осенние тучи…

Благодать.

Он не успел съесть и половины, как к дому подъехал автомобиль. Судя по бамперу, это был Родионов. Алексей Андреевич не рассмотрел вчера в темноте не то что номеров, а даже цвета машины, которая довезла его досюда, однако слегка помятый задний бампер запомнил. Так что опознать было несложно.

Капитан вышел из машины, хлопнул дверцей и  направился в дом. Алексей Андреевич поймал себя на детском желании быстрей доесть и спрятать остатки завтрака, усмехнулся и стал жевать нарочито медленно.

 - Доброе утро! – приветствовал его Родионов, входя в дом. – А я-то думал, вы спите еще вовсю.

 - Организм привык к ранним побудкам, - ответил Соловьев, вымакивая хлебом желток из глазуньи. – Присоединяйтесь, Илья Валерьевич. Я сейчас еще пожарю.

 - С удовольствием, - сказал Родионов, садясь рядом. Лицо у него было усталое, под глазами набрякли мешки. – Надеюсь, вы не собираетесь предлагать мне кофе?

 - Нет, - удивился Алексей Андреевич. – Разве что молока.

 - Ну и славно, а то от кофе уже тошнит…Третьи сутки на ногах. Приехал отсыпаться.

 - Ну, не буду мешать… - сказал Соловьев, ставя сковороду на плитку. - Вы только объясните, как до станции добраться.

 - Куда вы собрались-то? – грустно и насмешливо спросил Родионов.

 - Наверное, домой… - протянул Андрей Алексеевич и вдруг забеспокоился. – А что? Случилось что-то? Домой не стоит?

 - Как говорят в Одессе: «Я на вас удивляюсь», - произнес Родионов, отбирая у него лоток с яйцами и самостоятельно выбивая несколько штук на сковородку. – Вчера в том подъезде вы совсем не собирались домой. Даже, как бы это сказать, наоборот.