Амела Милли - Строчки смерти 1

— Я разговаривала с отцом, в общем, он разрешил, чтобы ты пожила здесь во время учебы! Если хочешь, конечно?!

— Боже, солнце! Ты серьезно? Конечно. Конечно, я согласна! Боже, Эди, спасибо!

Я кинулась на шею подруги с улыбкой в 32 зуба, искренне радуясь тому, что какой бы безвыходной ситуация не была друзья всегда со мной, готовые помочь! Мне так радостно, что кажется будто нет других чувств. Я бы продержалась, живя именно так.

— Ку–ку! Энджи иногда ты проваливаешься, будто в бездну, не слышишь, не видишь!

— Да, правда. Я просто рада, так рада, что готова прыгать на кровати вопя, как маленькая девочка.

— Таак, чему это вы тут радуетесь? Ты ей уже сказала? Мы с Эди договорились, что каждую пятницу будем устраивать здесь вечеринку! Как тебе мысль?

— Идея класс!

— Так, болтушки, нам пора! Не хочется опаздывать в первый день учебы! Будем потом бегать по кабинетам в поисках нужной группы.

Я вырыла из огромной синий спортивной сумки черные джинсы и бежевый свитер с большим горлом. Начало осени самое холодное. Но мне это и нравится! Желтые листья, хрустящие под ногами, прохладный ветер, играющий с твоими волосами, но в, то, же время и заставляющий дрожь, просыпаться в глубине тела. Теплые вещи необходимы в такую погоду.

Туфли пришлось поискать, я вчера их закинула прямо под диван в гостиной. Вот надралась то. Эдель уже вовсю была разукрашена. Боевой окрас, то есть макияж Королевы был готов к действию, а тонкое хлопковое платье выстреливало последний раз. Лия, уже устроилась в машине, она одна из первых кто получил права. Мне это было не дано, хоть я и жаждала этого, но финансы мои махали мне тонкой ручкой, посылая в далекие края мои куда более нереальные мечтания. Машину Лии, подарила мама на 18-летие. Маленький синий жук, как раз подходил для нее. Вот что значит машина и хозяин одно целое!

Я схватила свой ноутбук сумку с тетрадями и выскочила в след за Эдель, накидывающей теплый черный плащ.

1 Сентября

Хочется в школу, а ее двери уже захлопнулись за тобой! И впереди долгая дорога. Тяжелая. Ступень к самой высокой цели.

Я не боюсь идти вперед, я боюсь идти одна…

Кажется, сегодняшний день принесет мне улыбку. Я сижу напротив открытого окна на заднем сиденье, а холодный ветер обхватывает мое лицо, будто нежными руками. Так приятно, закрывая глаза, представлять, как оживают все те пошлые слова Лии.

Писать об этом проще, чем говорить с подругами. Вот жаль, что они не могут читать мои мысли, может, так было бы легче понимать друг друга.

Хотя быть открытой книгой для всех я бы не желала. Ни тебе тайн, ни сокровенных мыслей.

— Ну, вот мы уже тут. Перед нами девочки самый лучший институт этого города! Огромный и красивый.

Мы минуту простояли, разглядывая в живую это величественное здание. Бостонский Международный Институт. Здесь учились самые знаменитые люди этого города. Бостон не был центром всемирного масштаба, но и тут было много значимых людей! Поэтому я так хотела сюда попасть.

Здание величиной с 9 этажный дом, походивший своей архитектурой на самый красивый замок из сказки, открыл перед нами двери. Из него вышел старый мужчина лет 60 в темно–синем костюме и предложил всем стоявшим на улице войти внутрь.

— Наверно это один из охранников- да нет, скорее какой–нибудь преподаватель!

Оживленная толпа потихоньку просочилась сквозь огромные входные двери, открывая перед нами еще более фантастический вид холла. Это как войти в огромную пещеру, но не страшную, а скорее яркую теплую. Все стены освещены различными лампами дневного света, а в центре потолка огромная люстра, как лилия. Ее лепестки расползлись в разные стороны, а сердцевина уткнулась прямо в плитку потолка. Но все это было так прекрасно, так красочно отблескивал свет от светло- голубых стен, что казалось, будто я дома. Дома, где моя комната блестит так же, из–за различных камней, собранных моей мамой до ее несчастного случая. Дома, где играет тихая мелодия, от которой хочется лечь и закрыть глаза с улыбкой.

Мне вдруг захотелось проводить здесь самое большое количество своего времени, включая даже свободные часы. Некоторых из нашей толпы, только так можно было назвать неорганизованное большое сборище шептавшихся уже студентов, тоже посетила такая мысль.

Тот 60-летний старикашка, который нас встретил в дверях вышел в центр сформировавшегося кольца из студентов.

— Уважаемые студенты нашего института, я Виктор Хинт заместитель директора, рад поздравить вас с поступлением в наше учреждение. Здесь вы найдете, такие факультеты, о которых даже не мечтали. Бостонский Международный Институт пользуется огромным успехом при устройстве на работу. Уверен, вы это прекрасно понимаете. Что ж, сейчас я попрошу вас направится в свои аудитории. Расписание факультетов вы можете взять у комиссии, там же, и подписана аудитория, где будут проходить сегодняшние занятия.

По холлу покатилась волна недовольных голосов.

— Да, да! Сегодня у вас будут лекции, но учитывая, что это для вас первый учебный день в наших стенах, мы попросили всех преподавателей сильно не нагружать вас. Сейчас прошу вас всех взять расписание и разойтись, через пять минут начало лекции. Советую не опаздывать. Факультет журналистики, может проследовать за мной. Их первая пара у меня.

— Все девчонки, я побежала. Первая пара на 3 этаже, если что пишите смски. Ни пуха. — Эди помчалась вверх по крутящейся лестницы, а мы с Лии последовали за старикашкой в синем костюме. И что он собирается вести у нас в таком то возрасте? Глупо может быть, но он и в правду выглядел не очень. Весь в морщинах, седой, глаза впалые и такие светлые, что казалось, будто они белые. Страшновато становилось смотреть на него вблизи.

Он привел нас в огромную аудиторию, которая напоминала горку, то есть все столы находились перпендикулярно доске. Было так необычно. Огромные окна, двери, потолки, все было неимоверно большим.

— Садитесь!

Мы быстро разбрелись по столам и уселись. Я оглянула всех мимолетным взглядом и перевела взгляд на старикашку.

Оказывается, наш факультет был настолько большим, что едва хватило столов.

— Итак. Я представлюсь еще раз. Я Виктор Хинт, преподаватель литературы и по совместительству Главный редактор газеты ' Золотое перо', думаю, вы все слышали о ней. — Аудитория зашушукалась с новой силой. Я слышала об этой газете, она была самой издаваемой. Ее тиражи зашкаливали. Работа в такой газете, была недостижимой мечтой. А стать главным редактором, Боже, это стоит неимоверных усилий. — Значит все- таки все слышали о ней, теперь думаю, у всех поменяется мнение о том, что я старый маразматик и не способен хоть чему–то вас научить.

— А как он догадался?

— Лия, тише! Я сама так считала, но он действительно стоящий препод, я так думаю! Место в той газете трудно получить, а уж редактор, это вообще мечты.

— Да, ты права. Может и стоит его послушать.

— Мистер Хинт, а расскажите нам, как вы стали главным редактором?

— Да!

— Да!

— Просим!

— Расскажите!

Он немного помедлил, оглядел всех нас и заговорил. — Мне было 14 лет, когда я понял, кем хочу стать. Я жил не здесь, а далеко на Аляске. Родители были простыми рабочими, отец был строителем, мать швеей. Средний класс общества. Они не зарабатывали столько, сколько хотел получить я. И я решил уехать из той паршивой деревеньки прямо в Бостон, я видел его, лишь на фото тетушки Хитер, но даже на них этот город казался мне тем самым местом, где я смогу зажить богато. Я уехал от родителей, поступил в этот институт. Став лучшим учеником, я начал добиваться новых вершин, олимпиады, писательские конкурсы, затем меня заметили. Взяли в одну мелкую газетенку, но этого мне было мало. Я ушел от туда. Потом мне предложили место преподавателя литературы, ведь я был лучшем. После победы в конкурсе учителей, мне предложили место редактора 'Золотого пера'. Я согласился. Из–за хорошей работы директор газеты решил меня повысить. Такая вот история моей никчемной жизни.

— О чем вы? Вы добились того о чем мечтали с детства! Разве можно назвать свою жизнь никчемной? — сама не понимаю, что с подвигло меня сказать это в слух, но внутри что–то будто пнуло меня к вопросу. Он медленно нашел меня глазами и как то жалостливо посмотрел, но затем глаза его расширились, будто от злости, а его голос начал кричать.

— Глупо задавать мне такой вопрос, мисс! Вы уверены, что поступили на нужный факультет? Не зная элементарных вещей, вам будет трудно здесь учиться! — от каждого нового предложения, я сжималась, как будто в кокон. Стало так страшно и обидно, что я не смогла сказать и слова. Будто проглотила стакан клея, который напрочь склеил мне рот.

— Почему вы так с ней разговариваете? Вы не знаете ее! Нас всех интересует этот вопрос, а нападать на одного это не четно!