Алия Якубова - Обретение

— Ну… ему семьсот лет. Он очень сильный вампир, но магистром стал недавно, всего десять лет назад. Этот ранг ему присвоили здесь. Но, несмотря на это, он временами может быть очень дерзким.

— Думаешь, с ним могут быть неприятности?

— Возможно. Все магистры этого города в той или иной мере наслышаны о Вас, многие знали Вас лично, но не этот. Он сомневается, к тому же самоуверен, а это часто толкает на глупости.

— Что верно, то верно. Кстати, а много появилось новообращенных вампиров?

— Около сотни, может немного больше.

— Значит теперь в этом городе почти три тысячи вампиров, — задумчиво сказала Менестрес. — Если эта цифра вырастет до четырех с половиной тысяч, то это уже будет очень опасно, даже для такого большого города как этот. Значительно возрастет угроза того, что о нас узнают. Ты, как магистр города, должен позаботиться о том, чтобы этого не произошло. Иначе люди начнут крестовый поход против нас.

— Я понял, и сделаю все, чтобы этого не случилось. Сейчас люди не такие, как раньше. Развитие науки подорвало их веру. Они больше не верят в нас, и это нам на руку.

— В этом ты прав. Почти везде нас считают лишь мифом, и если кто-то объявляет себя вампиром, они более склонны думать, что он просто психически ненормален, нежели говорит правду. Но не забывай об охотниках. Они твердо знают, что мы существуем, и действуют также вне закона, как и мы, — в глазах Менестрес появились гнев и боль. Она ненадолго замолчала, а затем задала вопрос, который давно хотела задать. — Скажи, Ксавье, ты слышал что-либо об охотниках этого города?

— Практически ничего. Почти двадцать лет о них почти не было слышно, но недавно мне донесли, что тот, кто называет себя Грэг Вилджен, собирает новый отряд. Он уже начал охоту.

— Понятно… А ты что-нибудь узнал о том, о ком я тебя просила?

— Нет, — покачал головой Ксавье. — Но совсем скоро я наверняка что-нибудь узнаю, верьте мне.

— Я всегда верила тебе. Ты один из немногих, кому я доверяю. Нас слишком многое связывает. Ведь мало кто знает, что именно я сделала тебя тем, кто ты есть — вампиром.

— Я навеки ваш покорный слуга, — склонив голову, сказал Ксавье.

— Нет, — улыбнулась ему в ответ Менестрес. — Я давным-давно отпустила тебя. Теперь ты сам стал магистром, магистром города. Ты никому не принадлежишь, только самому себе. Ты друг мне, а не слуга.

— Я давно хотел спросить, почему вы отпускаете практически всех вампиров, сотворенных вами? Многие магистры, да и просто вампиры поступают иначе.

— И ты тоже?

— Нет. Я думаю нельзя кого-то заставлять служить себе помимо его воли, только из-за того, что ты сотворил его. Рано или поздно это может привести к бунту.

— Вот именно. Многие этого не понимают, а некоторые даже стараются сотворить как можно больше вампиров, которые будут подчиняться им, и тем самым совершают две самые грубые ошибки. Во-первых, рано или поздно вампиры действительно могут взбунтоваться и даже убить своего магистра, а во-вторых, сотворение нового вампира — серьезный процесс, нельзя любого человека сделать вампиром. Многие люди не могут вынести вечной жизни и гибнут в первую же сотню лет. Поэтому я рада, что в последнее время магистры отходят от этой практики. Что же касается меня… мне не нужна свита. Мне вполне хватает моих верных друзей Димьена и Танис, и моей приемной дочери — Сильвии. А вампиры, которых я сотворила… что ж, я не могу опекать вас вечно. Каждый из вас должен жить своим умом. Да вы и полезнее мне, живя в разных городах, странах, снабжая меня информацией, а не живя подле меня в ожидании моих приказаний. Надеюсь, я ответила на твой вопрос?

— О, да!

— Кстати, как там обстоят дела с советом? Когда будет следующий сбор?

— Когда вам будет удобно.

— Тогда через неделю в полночь.

— Обещаю, все будут в сборе.

— Совет собирается все там же, на старом месте?

— Да.

— Хорошо. Можешь идти.

— До свидания, госпожа.

С этими словами Ксавье поклонился и вышел. Менестрес осталась одна, погруженная в свои мысли. Она сидела совершенно неподвижно, словно статуя, лишь глаза выдавали в ней жизнь, и они были печальны.

Через некоторое время она встала и, выйдя из кабинета, направилась в гостиную, находящуюся в восточном крыле. Со времени своего приезда она еще ни разу не была там. Менестрес избегала этой комнаты, словно там могло быть что-то ужасное. Но сегодня она чувствовала, что должна пойти туда. Какая-то неведомая сила тянула ее.

С виду в гостиной не было ничего ужасного. Обычная просторная комната в идеальном порядке, соответствующая всему облику дома. Диван, несколько кресел, другая мебель соответствующая гостиной. Но не это беспокоило Менестрес. Ее взгляд был обращен на стену напротив входа. На ней висела большая картина работы художника конца семнадцатого века. На ней были изображены двое: мужчина и женщина в костюмах той эпохи. Женщиной, несомненно, была Менестрес. Сходство было поразительным. Мужчина, изображенный на картине, стоял рядом с ней, обняв ее за талию. Ему было лет двадцать пять, и он был выше ее где-то на ладонь. Широкоплечий, стройный, с благородными тонкими чертами лица, на котором задорным огнем горели серо-зеленые глаза. Его немного вьющиеся светлые, с оттенком рыжего волосы спускались ниже плеч. Никакая женщина не смогла бы спокойно пройти мимо такого мужчины.

На картине Менестрес и он были очень гармоничной парой. Художнику удалось передать, что их связывает нечто большее, чем просто дружеские отношения.

И вот теперь Менестрес смотрела на эту картину, и в ее глазах были печаль и боль. Слишком много воспоминаний вызывала она.

Мужчину, изображенного на картине, звали Антуан де Сен ля Рош. Он тоже был вампиром. Менестрес познакомилась с ним триста восемьдесят шесть лет назад.

Он был тогда еще совсем молодым вампиром. По правде сказать, Менестрес встретила его впервые, когда он еще был человеком, эта встреча носила мимолетный характер. Но и этого было достаточно, чтобы Менестрес увидела огромный потенциал в этом юноше. Именно она послала одного из самых сильных и опытных магистров, чтобы он занялся им.

В следующий раз Менестрес встретила Антуана лишь через пятнадцать лет. Он уже был вампиром, и не просто вампиром, а магистром. Достичь такого положения всего за десяток с лишним лет могли лишь единицы, но Менестрес знала, что это не предел его силы. Через несколько сотен лет он станет еще сильнее, станет тем, кого в обществе вампиров называют Черным Принцем. Он станет магистром над магистрами, только сама Менестрес будет сильнее его. И вскоре ее предсказание сбылось. Антуан стал тем, кем ему предрекала стать королева.

Но не его сила привлекала Менестрес. Она полюбила его, да и как было его не полюбить, когда Антуан старался всеми силами привлечь ее внимание. Конечно, за всю свою долгую жизнь Менестрес влюблялась не раз. Это были и вампиры, и обычные люди. Но в этот раз было что-то совсем другое. Обычно через несколько десятков лет чувства затухали, а то и исчезали вовсе, но с Антуаном все было совсем по-другому. Они были вместе более трех сотен лет и по-прежнему не могли насытиться друг другом. Они понимали друг друга с полуслова, ощущали один другого как часть себя, это было полное единение душ.

Менестрес знала, что всем этим чувствам есть и другое объяснение. Тысячелетия назад ее мать, которая умерла, так и не дожив до обращения дочери, говорила ей, что рано или поздно она встретит вампира, того, кто предназначен только ей. Так было с ней, ее матерью, матерью ее матери и всем их родом. Именно ему будет суждено править с ней рука об руку, и именно от этого союза, когда придет время, родиться наследница Менестрес. Так было раньше, и так будет впредь, ибо так должно быть, чтобы не прервался королевский род. Раньше Менестрес не принимала это всерьез, но встреча с Антуаном переменила ее мнение.

По законам вампиров они были мужем и женой, Менестрес уже начала подумывать о наследнице. Но тут произошло то, что смешало все карты. Это произошло в этой стране, в этом городе почти двадцать пять лет назад.

Оставалось совсем немного до рассвета. Менестрес и Антуан прогуливались по главному парку. Они не охотились этой ночью, предпочтя донорскую кровь. Все было безмятежно, они казались обычной парой влюбленных, как вдруг Менестрес почувствовала что-то. Она не могла объяснить, что конкретно, но что-то заставило ее насторожиться. Антуан тоже что-то почувствовал.

В следующее мгновенье раздался свист, и Менестрес увидела падающего Антуана, из груди которого торчал посеребренный кол. Он предназначался ей, но Антуан успел закрыть ее своей грудью. Случись это всего пару годами позже, и кол не причинил бы ему вреда, так как он полностью стал бы Черным Принцем, но увы… Сейчас это была смертельная рана, его сердце было стерто в порошок. И Менестрес как никто другой понимала это. Она была в отчаянье, гнев застил ей глаза. В следующую секунду она была уже возле того, кто выстрелил. Она свернула ему шею. Но он был не один. Это был целый отряд охотников на вампиров. Поэтому, закончив с одним, Менестрес метнулась к другому. Ему она вырвала сердце голыми руками. Она металась по парку со скоростью молнии, сея смерть.