Бич сновидений (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич

Феликс не показывал удивления. Хотя рассчитывал увидеть кого-нибудь другого, более солидного.

— Послание с просьбой.

Он вынул из кармана куртки ключ с деревянным брелком и показал женщине. Та взглянула на весьма выразительную фигурку, подвешенную на цепочке, сначала мельком, потом подняла старомодный лорнет, поднесла к глазам и осмотрела «послание» более внимательно.

Затем спросила дрогнувшим голосом:

— Ты его ученик?

— Да, — ответил Феликс.

— Он никогда не брал учеников. — Ее лицо с решительными складками у губ потеряло на мгновение всю свою жесткость, в глазах мелькнула растерянность.

— Я особенный, — многозначительно улыбнулся юноша, вновь убирая брелок, выточенный в виде миниатюрного гроба, в карман.

— Чего он… ты хочешь?

— Адрес. Человека по имени Чжен Вэй.

— О, это известный человек! — улыбнулась она недобро. — Очень известный.

Феликс понимающе усмехнулся, правильно расшифровав ее двусмысленную интонацию:

— Известный… в плохом смысле?

— В плохом для него, — подтвердила она и поджала губы, отчего они сузились в яркую тонкую полоску.

Дэймосу стало ясно, что больше ему ничего не скажут.

— Адрес, — напомнил он.

Женщина поразмыслила, затем кивнула:

— Хорошо. Подожди минуту.

Она развернулась и величественно удалилась, прогремев занавесью у перегородки. Феликс не боялся неожиданностей. Знал, что навредить ему хозяйка салона не сможет. У Нестора была ее вещь. И, судя по реакции на безобидную безделушку, ей очень не хотелось, чтобы старый танатос обратил на нее свое пристальное внимание.

Собеседница, действительно, отсутствовала одну минуту, не больше. И вернулась, держа конверт. Положила на край стола, аккуратно, двумя пальцами, придвинув в сторону Феликса.

— Открой, — велел тот, не прикасаясь. И она была вынуждена подчиниться. На деревянную столешницу лег листок бумаги.

Ученик Нестора пробежал взглядом по столбцам бэйцзинского письма. Человек, которого он искал, жил в Фейхуане, городе Феникса… весьма символично.

— Благодарю, — Феликс выпрямился, посмотрел на женщину. Затем перевел взгляд на бордовые драпировки, и снова взглянул на нее: — Не боишься, что хунвэйбины разгромят твое гнездо порока?

— Им тоже нужно отдыхать иногда, — ответила она сухо, явно не желая обсуждать эту тему с чужаком. Тем более чужаком опасным. — А у меня солидное заведение.

— Такие заведения могут сильно навредить тем, кто в них ходит.

В ее взгляде Феликс отчетливо прочитал досаду… а еще она не могла понять, для чего он задает вопросы и говорит все эти фразы.

— Не думаю, что кому-то могут навредить несуществующие вещи. Они есть. Но их как бы нет. И люди в них — вроде есть, но их нет тоже. В любой момент они могут и действительно, — она помолчала, словно пробуя это слово на вкус губами, — физически… исчезнуть.

Значит, работа здесь продолжается вплоть до физического уничтожения… понял Феликс. Запоминая для себя, но никак не комментируя эту информацию.

— Надеюсь, мое посещение продолжит оставаться такой же несуществующей вещью. Для всех, кого оно могло бы заинтересовать.

Она отступила на шаг.

Кивнув ей на прощание, дэймос вышел, почти физически ощутив, как рада она избавиться от его присутствия.

¹ Сократ.

² В традиции Бэйцзина считается, если дорисовать дракону зрачок на рисунке или гравюре — картина настоящего мастера станет настолько совершенна, что дракон обретет взгляд, оживет и тут же улетит… Поэтому художник оставляет крошечный штрих, не дающий его работе полного окончания.

…Город Феникса потрясал воображение. Бэйцзинская Венис — жемчужина на воде — сиял золотыми огнями, переливался черным перламутром реки, закованной в две каменные набережные, над которыми возвышались деревянные дома.

Почерневшая от времени древесина их стен сразу наводила на мысль, что они простояли тут не одну сотню лет. Хаотичное нагромождение строений, уводя вглубь от реки перепутанными ущельями переулков, мощеных крупными неровными пластами каменных срезов с гор Наньхуа — подтверждало догадку. Это делало атмосферу здесь особой, словно прошлое никогда не сталкивалось с настоящим: и плавным течением реки хранило время великой династии, усилиями которой этот город был рожден.

Со всеми ее знаниями и тайнами…

Хотя перевалило за полночь, то тут то там вдруг прорывался грохот музыки бесконечного числа клубов. Над крышами с треском взлетали разноцветные салюты.

Фейхуан жил по своим законам.

Отличным от остального — сдержанного и строгого, безостановочно работающего — Бэйцзина.

Здесь в любое время суток можно увидеть толпы туристов из разных областей страны бродящими вдоль старинных улочек. Они взбираются по высоким ступеням к летнему дворцу императора. Или переходят вброд широкую реку: прыгая с камня на камень, поставленных словно костяшки маджонга, и опасно балансируя в центре течения, чтобы сфотографироваться. У многих были только двадцать четыре часа на отдых в этом городе. А затем следовало вернуться к своей работе. И никто не собирался терять это время зря. Впрочем, у Феликса имелась лишь ночь. И пока она не закончилась — ему следовало поторопиться.

Дэймос быстро шагал по влажным каменным мостовым запутанных проулков, порой откровенно похожих на щели между высокими фундаментами построек: взбегал вверх или спускался вниз по неровным черным выступам, иногда касаясь цоколей домов обоими плечами, так близко вплотную те стояли друг к другу.

Он определял верную дорогу по карте в своей голове. Туристический проспект, который ему повезло получить вместе с билетом на ночной рейс до Фейхуана, юноша изучил в автобусе, а затем порвал на мелкие кусочки и выкинул в окно.

Над крышами светилась пагода, стоящая у самой воды. Та, что должна была стать его ориентиром. Издали она напоминала горную ель, свободно раскинувшую ветви, вблизи выглядела жалко. Штукатурка потрескалась, вход зарос травой.

Проходя мимо, Феликс почувствовал острое сожаление.

Драконы, хранившие этот город и эту землю, улетели бесследно. Оставив после себя роскошные пустые дворцы и дичающие сады.

…Наконец, он добрался до деревянного строения, которое искал. С окнами, выходящими на реку.

Вошел в подъезд. И здесь стены тоже хмуро надвинулись на него, грозя придавить. Ноздри дэймоса втянули запах сырой рыбы и жареной лапши. Феликс невольно сглотнул голодную слюну, пытаясь вспомнить, когда ел последний раз, но велел себе не отвлекаться.

Поднимаясь по узкой лестнице, считал пролеты. На втором свернул в коридор, остановился у ближайшей двери.

Постучал.

Открыли не сразу. С той стороны послышался приглушенный шум, надсадный кашель, шарканье, невнятное бормотание и только после этого загрохотал замок. Деревянная створка распахнулась. На пороге стоял мужчина. Высокий для бэйцзинца. Худой, изможденный, под узкими темными глазами глубокие тени, в черных жестких волосах пряди седины. Одежда: мятая рубашка, когда-то белая, черные брюки с пузырями на коленях — создавалось впечатление, что в них спали много ночей подряд.

Увидев Феликса, человек невольно отшатнулся, ухватился за косяк. Дэймос заметил, что его мизинец обмотан толстым слоем бинта, грязного и разлохмаченного по краю.

Ученик Нестора стремительно шагнул вперед и произнес успокаивающе мягким, обволакивающим голосом:

— Господин Чжен, простите, что побеспокоил и пришел без приглашения. Я просто хотел поговорить с вами. О вашей работе.

Мужчина как будто успокоился. В его глазах мелькнуло удивление, а затем обреченное понимание.

Он молча отступил, пропуская позднего гостя внутрь.

Феликсу показалось, что он уже видел этого человека.…Вот только где?

Мутная лампочка в красном абажуре давала очень мало света, но можно было разглядеть крошечную комнату. Здесь поместился обшарпанный стол у стены с гравюрой: река и горы — на бумаге виднелись следы грязных пальцев, один край надорван. Узкая кровать, покрытая засаленным темно-бордовым синтетическим одеялом. За рваной серо-зеленой занавеской приткнулись электрическая плита с двумя проржавевшими кругами и полка с посудой. В раковине мерно капала вода из подтекающего крана. На деревянном полу скопился слой грязи.