Колдун (СИ) - Арсланова Саша

— Справедливо, — согласился Трофим. Другое дело, что свои требования она уже озвучила. Жизнь за жизнь, да поменяться с Чуром. Не уточнила сразу деталей, сама виновата. Он усмехнулся — пожалуй, он постарается сохранить чью-нибудь жизнь. И свихнувшийся колдун точно не в их числе.

От грохота, раздавшегося следом, с потолка им на голову посыпались пыль и куски земли.

— Да что ж такое-то? — разозлилась Ира и повернулась к нему, оскалившись. Лицо ее, прежде молодое, заострилось, нос вытянулся, а глаза ввалились, — Книгу бери!

Трофим пожал плечами, сел на пол, скрестив ноги, и осторожно развернул холщовую тряпицу. «Сила не приходит к сомневающимся». Он погладил пальцами вырезанные на древесной обложке буквы и улыбнулся. Время пришло. Неплохо он пожил, жаль, мальчиков не доучит, но эту историю нужно кончать.

— Заклинание замещения, — заглянула ему через плечо ведьма, — Пожелай увидеть его. А проход я открою, здесь это легче-легкого. Знал же Ефрем, где дом строить, чтоб его…

Трофим открыл Арканум. Дрожь прокатилась по ладоням, и он прикрыл глаза. Ему ничего не было нужно от Книги, кроме одного. Ни могущества, ни вечной жизни. Только избавить, наконец, мир от напасти в виде Чура. А потом слиться со стихией. Хороший конец. Он дернул уголками губ и посмотрел на разворот желтой бумаги. Ну вот. Все верно. Заплясали перед лицом буквы, складываясь в слова древнего языка, и он начал читать, четко проговаривая каждый слог.

Ира стояла в паре шагов, расставив широко ноги. На стене, где граница мира мертвых была тоньше всего, плясала тьма. Ведьма знала свое дело: повинуясь ее силе, реальность стала уступать, открывать проход. Мелькнуло перед глазами лицо Яны, грустное и немного раздраженное — она бы точно не одобрила его поступок. Для нее всегда существовала надежда. Что ж, у него она тоже была — два охламона наверху. Трофим искренне надеялся, что их жизни сложатся по-другому. Показался отец, ушедший за огнем очень рано. Дед, хмурый и смурной. А потом Алина. Трофим моргнул. Алина?

— Ах ты ж дрянь-то! — завизжала она и вцепилась Ире в волосы, повалив ту на землю. На ее ладони вспыхивало пламя, прижигая противнице лицо. И Алина расхохоталась, — А вот так не хочешь? Моего колдуна… Да я тебе!..

Трофим недоуменно помотал головой, будто выплывая из дымки. Ира свое дело знала — на стене, пульсируя, темнел проход за кромку. Он огляделся, приподнимаясь. Ваня с Максом скатились следом за Алиной, грязные и помятые. Ваня вытер кровоточащую бровь и улыбнулся, явив пустое место на месте переднего зуба. А Макс, сосредоточившись, приготовился ловить ведьм, появившихся в проеме на потолке. Он растянул между ладоней еле видимую пленку — щит, удерживая ведьм наверху, и напряженно кивнул Ване. А тот, как ни в чем ни бывало обошел катающихся по полу и кричащих Алину с Ирой, подошел к Трофиму и мягко потянул на себя Книгу.

— Дайте-ка я, — проговорил он.

Трофим нахмурился.

— Да что ты вообще?.. Ну-ка убирайтесь оба отсюда! Чтоб ноги вашей…

Алина громко вскрикнула, оказавшись внизу, под Ирой. Та, отрастив длинные зубы почище Ольгиных, щелкала ими, норовя перегрызть горло сопернице. Иру не смущала ни падающая обожженными хлопьями кожа с собственного лица, ни вздувающиеся волдыри. Трофим дернулся, поднимаясь, и на мгновение упустил Ваню из вида, а тот притянул себе Арканум, виновато улыбнулся и открыл его, быстро-быстро зашептав слова заклинания.

Потом прижал Книгу к груди, изумленно оглядел подвал и задержал взгляд на Трофиме.

— Так правильно, — прошептал, еле шевеля губами, — Так будет правильно!

И исчез вместе с Арканумом.

Трофим зарычал, чувствуя, как вспыхивает одежда и кожа под ней. Повалил дым. Нет! Только не Ваня! Отшатнулись обе ведьмы, закашлялся Макс, согнувшись. А Трофим достал спрятанное зелье и махом его выпил. В этот раз он медлить не стал. И выбирать между своей жизнью и жизнью дорогого человека тоже. В этот раз он точно знал, как поступить. Дорога в один конец. Или один шаг, как предостерегала мавка. Он вернет Ваню, не позволит ему сгинуть! Трофим вскинул руки, чувствуя, как стихия залезает в голову, сжигает мысли, поглощает его.

— Не-е-ет, — затуманенное сознание успело ухватить последний крик его ведьмы, и уплыло, полностью сливаясь со стихией.

Портал запульсировал, пропуская чистый огонь, и схлопнулся за спиной.

Пламя бушевало со всех сторон, и он расхохотался. Огонь, чистый огонь. Наконец, он на своем месте. Он поднял руку, растворившуюся в стихии, пошевелил пальцами, которые собрались из множества маленьких искр и снова распались, растекаясь по пространству. Пространству. Он остановился. Что за странные мысли? Кто он? Где он? И тут же новая волна ярости — ГОРЕТЬ. ПЫЛАТЬ. СЖИГАТЬ. Он подался вперед, туда, где мерцала и переливалась радужная грань. Туда. Ему нужно туда. Уничтожить все на своем пути. Больше нет никаких преград и оков. Только мощь. Только сила.

— Эй, Аджика-огонек, — насмешливо протянул смутно знакомый голос, и пламя загудело, разворачиваясь, — Может, найдешь минутку для старого друга?

Молодая женщина с длинными светлыми волосами мягко улыбалась и приветливо махала рукой.

Огонь взметнулся, пытаясь достать раздражающее препятствие на пути, но женщина лишь повела плечами, и яркие языки остановились, не смея приблизиться.

— Ну же, очнись, — попросила она, подходя ближе, и пламя отшатнулось, — Давай, Трофим. Это же я.

«Яна» — вдруг вспомнило оно имя и зашипело.

— Ничего-то ты без меня не можешь, — засмеялась женщина, — Впрочем, ничего нового. Трофим вспыхивает, а Яна его выручает.

Пламя обиженно заревело и опало.

— Ну вот же, — тише произнесла она и протянула ладонь, — Теперь как обычно, хорошо? Как мы это делали с тобой миллионы раз.

Искры снова сплелись вместе, образовали широкую мужскую руку, и Яна крепко за нее ухватилась, дергая на себя.

— Время не пришло, — шепнула она и засмеялась, обнимая обнаженного мужчину, недоуменно глядящего будто сквозь нее, — Я тебе не разрешала, помнишь? Никакого слияния с огнем, пока Макса мне не воспитаешь. С его силами только ты и можешь справиться.

Она погрозила пальцем и отступила.

— Яна, — прохрипел он, — Как… что?

И вспомнил. Вспомнил, почему он здесь и зачем. Вздрогнул, оглянулся и потребовал:

— Почему я тебя вижу? Ты поможешь? Как у тебя получилось?

Она грустно улыбнулась.

— Это граница, Аджика-огонек. Тебе нельзя было дальше.

— Хватит меня так называть, — нахмурился он, а Яна хитро прищурилась и показала язык.

— Как хочу, так и называю.

— Вредная… — начал Трофим и замолчал, а потом тоскливо спросил:

— Ты простила меня?

— Мне не за что тебя прощать.

— Но я же… Ты…

— У тебя не было другого выбора, милый. А у меня был. И я его сделала.

— Яна, — шагнул к ней Трофим.

— Сделай, что должно, — подняла она глаза.

— Подожди, — попытался он ухватить начинающую исчезать девушку, — Ты снова спасла меня.

— Нет, — глухой голос звучал все тише и тише, — Ты все сделал сам.

И пропала. Трофим опустил голову и задышал, привычно отмеряя время. Не прошло и пары месяцев, а вбитые практиками действия начали включаться автоматически. Он усмехнулся, сжимая кулаки. Он все-таки смог остаться на границе, не перешел грань, не ушел вслед за стихией.

Здесь было пусто. Больше не было подвала, ведьм, Макса. Плотная густая тьма скрывала очертания. Только бешеный ветер проносил мимо потоки сил погибших. Трофим протянул руку, цепляя один из них. Водник, лекарь. Он одернул ладонь. Пища для Чура.

Огонь больше не затмевал сознание, он, как сытый зверь, довольно урчал где-то в груди, наконец, осознав, что этот колдун ему ровня. Неужели кончилось вечное противостояние? Трофим усмехнулся и зашагал в темноту. Опять Яна постаралась. Его память о ней или она сама, он так и не понял.

Спустя несколько минут Трофим остановился. Вокруг ничего не менялось, все тот же ветер и темнота. Где-то вдалеке он продолжал видеть радужный свет, но в этот раз тот его не манил. Туда ему нельзя.