Евгений Гаркушев - Солнце глубин

Пройдя мимо невидимой людям двери в стене, которая вела в помещение Ночного Дозора на втором этаже, Борис вошел в музей со служебного входа и сразу поднялся в кабинет директора. Тот сидел за компьютером, проверяя отчет по выполнению государственного задания, — заголовок на большом мониторе бросался в глаза.

— Евгений Николаевич, у меня к вам вопрос.

— Слушаю, Борис Анатольевич.

— У вас давно проводились мероприятия по дезинсекции помещений?

— Должны были проходить в прошлом месяце. Средств нет, перенесли на осень.

— Так я и думал… У меня, знаете, тараканы завелись. Не иначе, от вас бегут. Из комнаты смотрителей или из фондов.

Директор музея загрустил. Ему было стыдно за своих тараканов, но где взять деньги на профессиональное уничтожение насекомых? Разве что купить яда за свои деньги и насыпать за плинтусы — так дешевле и с договорами возиться не надо…

Борис мысли директора почти прочитал и предложил:

— Давайте я оплачу дезинсекцию? В качестве шефской помощи.

— Я бы вычел эту сумму из договора субаренды, — задумчиво проговорил директор. — Только мне не позволят.

— Нет, не беспокойтесь. Не надо никаких взаимозачетов. Пусть Светлана Николаевна принесет мне счет, и я его тут же оплачу.

— Тогда завтра я вызову дезинсекторов. Они поверят нам в долг, — обрадовался Евгений Николаевич.

— Отлично! Вы поможете мне решить серьезную проблему.

Борис вышел из кабинета, добрел до музейного зала «Шахта» и через потайную дверь поднялся к себе на этаж. Но пошел он не в кабинет и не в спальню, а в лабораторию, где размещался макет подземных ходов шахты «Ростовская». Выполненный из хрусталя, под хрустальным куполом, макет выглядел кристально чистым и сиял отблесками даже в полумраке, при закрытых жалюзи. Никакого налета плесени, никаких следов, которые прежде давал поселившийся внизу гриб! Но щели в сборной конструкции, несомненно, имелись — ведь как-то сюда пролез таракан?

С помощью своего макета, заговоренного и связанного с настоящей шахтой тысячами нитей, подпитанного энергетикой подлинных предметов, хранящихся в музее, Борис не мог по-настоящему спасать людей, предотвратить все обвалы на «Ростовской» — хотя хрустальные своды модели все-таки делали своды шахты немного прочнее. Но у Светлого городового получалось отслеживать общую обстановку… И пугать шахтеров призраком музейного таракана, бродящего по хрустальному макету. Не галлюцинации, вызванные активностью гриба, а побочный эффект обратной связи между макетом и реальной шахтой отправил призрак таракана в путь по штрекам. И с помощью той же обратной связи Борис мог дать людям внизу немного тепла и радости. Пусть по чуть-чуть — зато многим!

Мурлыкая «что ты знаешь о солнце, если в шахте ты не был», Светлый городовой открыл люк в крыше прямо над макетом. Теплые солнечные лучи упали на хрусталь, заискрились на изгибах и сочленениях конструкции. И Борис сердцем почувствовал, как светлее и радостнее стало на душе у каждого уставшего шахтера подходящей к концу второй смены. Света в мире стало немного больше. Радостнее стало под землей, на километровой глубине. Люди вздохнули свободнее, улыбнулись, подставляя лицо невидимым солнечным лучам, пробивающимся через плотную завесу шахтной пыли. А значит, Борис работал над хрустальным макетом не зря.