Михаил Шухраев - Город теней

Под железнодорожным мостом мне навстречу попался первый прохожий — темноволосый и худой, со странным блеском в глазах. Увидев меня, затормозил и задумался, взглянул как-то оценивающе, а потом, потеряв всякий интерес, прошел мимо. Непонятный он был, да и одет как-то странно — то ли ряса, то ли хламида какая-нибудь.

Впрочем, нормальные люди ночью по городу не шляются. Если, конечно, сейчас действительно стояла глубокая ночь. Тут я очень кстати вспомнил о живущих в сумке часах со сломанным браслетом, которые уже неделю собирался отдать в срочный ремонт, и постановил окончательно разрешить свои сомнения. Только часы упорно показывали четыре нуля. Батарейка не села, подсветка работает, а цифры не меняются. Петербургское время — ноль часов ноль минут. Будто замерло все до рассвета… А рассвет-то наступит?

Вот это уже точно показалось бредом сивой кобылы.

Последний сюрприз меня ожидал около Ново-Каменского моста. Еще с набережной стало видно, что на Литовском полностью отсутствует дорожное движение. Вообще. Это было просто нереально, ведь я тут уже второй год жил и прекрасно знал, что такое большой проспект в любое время. Но, подойдя поближе, я вдруг заметил светящееся здание, которое не могло быть ничем, кроме станции метро последнего проекта. Да и знакомая, неоново-синяя пузатая буква «М» это подтверждала.

Чудесам есть предел! Приглючиться, конечно, может что угодно, а особенно — по пьяни. Но способности ориентироваться на местности я уж точно не потерял. Всего только неделю назад ничего подобного здесь не наблюдалось. Может, мэр позвал молодцов из ларца, одинаковых с лица, которые сказали: «Не извольте беспокоиться, хозяин!» — и за день да за ночь отгрохали новую станцию, да еще непонятно на какой линии?! Что он там про тучи во время Игр Доброй Воли в прошлом году говорил? Шутил — мол, с Небесной Канцелярией в дружеских отношениях, так что все будет в порядке. Так оно и случилось — дождь пошел сразу после церемонии закрытия.

На диво дивное, которого в том месте никак быть не могло, я вознамерился посмотреть поближе. И тут заметил еще двух людей, очень быстро идущих мне наперерез.

Личности были не менее странными, чем тот прохожий, которого я разглядел несколько минут назад. Один худощавый, в потертой джинсовой куртке и с рюкзачком, прямые волосы собраны в хвост.

Типичный хиппи, которые для меня все на одно лицо. Хоть я и родом из славного «застоя», но романтика всяких «Сайгонов», «Гастритов», «Труб», «Ротонд» и прочих тусовочных мест меня начисто миновала. А этот, поди, и в «Сайгоне»-то по возрасту не бывал.

Второй прохожий, тоже высокий, но в плечах изрядно пошире, со вполне приличной стрижкой, был одет так же, как я — светлая рубашка, темные брюки, туфли, только сумка на плече побольше. Не смотрелись они вдвоем, не монтировались, как выражался один мой бывший однокурсник.

Окончательно добило меня то, что рядом с парнями бежали две кошки. Белая с черным пятном на спине с достоинством семенила чуть впереди, а серо-дымчатая замыкала группу, временами просто исчезая среди теней. Хиппи помахал рукой и крикнул:

— Подожди, друг!

Окликнул явно меня. Впрочем, я и так уже остановился.

Подошедшие незнакомцы несколько мгновений разглядывали меня с интересом. Стало понятно, что никакой агрессии не последует, да и сложно это от них ожидать. Выглядело все так, будто они не знают, как начать разговор. Тогда я задал идиотский вопрос:

— Не знаете, что это за станция? — И указал на освещенное здание.

— «Обводный канал», — не задумываясь, ответил длинноволосый хиппи, чем поверг меня в состояние полной прострации. Что-что, а карту питерского метро я помнил наизусть, и такой станции там тогда не рисовали даже на пунктирных, строящихся линиях. Пока я ловил челюсть, белая кошка обошла вокруг меня и тревожно мяукнула.

Блондин расплылся в улыбке:

— Контрабандисты, контрабандисты… Ред, а с тебя пиво. Ты учти, я что попало не пью, так что поведешь в ирландский бар за ирландским же пивом!

Длинноволосый развел руками:

— Зато вовремя успели. Повезло. За такое и пива не жалко — надо же, родное финское его не устраивает! Тебя как зовут?

Он наверняка знал, как зовут любителя пива, поэтому вопрос явно предназначался мне.

— Вадим… ммм… — отчество почему-то встало поперек горла. — Ну… Просто Вадим.

Тут я вспомнил анекдот про «просто лося» и истерически расхохотался. Длинноволосый тоже улыбнулся, словно читая мысли, и сказал:

— Пойдем, что ли?

— Туда? — я махнул рукой в сторону метро. — Или не работает уже?

Хиппи только усмехнулся, а блондин мрачно и совершенно серьезно пояснил:

— Еще как работает! И работает, и живет. А еще — жует. Круглосуточно. Вот и говорю: вовремя успели, иначе мог бы ты туда и ломануться.

— А потому туда мы не пойдем. Давай лучше на ту сторону моста, — продолжил хиппи.

Не знаю почему, но с этими ребятами стало спокойно. К тому же, за мостом меня ждал дом. Пока мы шли, нечаянные попутчики шутливо переругивались.

Длинноволосый подкалывал приятеля:

— У, чудь белоглазая! Только бы приличного человека на пиво развести!

Тот, нарочито, как финн, растягивая слова, отшучивался:

— Мы не чудь, а сумь и емь. Летописи надо в подлиннике читать и историю не по Ольховскому учить, приличный человек, то бишь кошак запредельный бесхвостый! Кстати, а сам-то кто будешь?

Кошки, кстати, бежали вместе с нами, белая по-прежнему впереди, а серая — сзади. Как-то странновато они смотрелись, нетипично для своего племени. Дрессированные, что ли?

Вдруг я забыл даже про кошек. Навстречу ехала совершенно нормальная машина. «Жигули», кажется. Вот она вскарабкалась на мост, а навстречу ей, мигнув дальним светом, пронеслась обтекаемая иномарка. Я оглянулся, чуть ли не перевесившись через перила. Никаких следов станции метро не наблюдалось, на этом месте стоял, как и положено, жилой дом с магазином на первом этаже. Я повернулся к блондину:

— Это как?

Длинноволосый ответил вместо него:

— А так. Просто шли, шли и вышли. Почему-то на мостах это всегда легче получается, если нужно плавно, а не рывком. Особенно с непривычки. Ничего, когда научишься, будешь без таких мелких хитростей обходиться.

Я помотал головой и спросил, не сдерживая истеричных ноток:

— Чему научусь? И что это, простите, было? Параллельный, мать его в качель, мир, что ли?

На этот раз ответил блондин:

— Нет. Просто Запределье. Если угодно, оборотная сторона города. Фантастику читал? Там иногда бывает что-то в этом духе.

— Ага, фантастику! Толкиена! Ты тут сейчас ему наобъясняешь! — перебил его длинноволосый и обратился уже ко мне: