Эксфэр (СИ) - Ларц Максим

Перед глазами всплыло мерзкое воспоминание о том, как Маркус выбивал из Флоры информацию, используя способности, вызывающие боль и помутнение разума. После пыток он вогнал оба её тела в летаргический сон и переместил из Африки поближе к себе. Я знал его мысли: он думал, что действует во благо; считал, что такая малая жертва необходима для сохранения мира.

Я телепортировался к нужному месту и заметил двух убегающих охранников, решивших не испытывать судьбу. Вырвав двери, я вошёл внутрь и оказался в комнате с зарешеченными окнами. У кроватей стояли две Флоры.

— Константин, — удивлённо произнесла девочка, первой заметив меня.

— Чары Маркуса развеялись, — сказала вторая. — Как ты…

— Загляните в мои мысли.

Они внимательно уставились в мои глаза, а через пару секунд одновременно выдохнули:

— Так он действительно мёртв.

— Мёртв, — кивнул я и протянул руки: — Нам надо уходить. Так как вас двое, я не смогу перенести нас в Москву, но…

— Я остаюсь, Константин, — перебила меня старшая.

— Что?..

— Мои обязательства перед миром выполнены.

— О чём вы?

— Отчасти я ответственна за деяния Маркуса, ведь я даровала ему ключ к перерождению.

— Что за глупости? — рассердился я. — За дела Маркуса ответственен только он сам!

— Я многие годы ждала момента, когда всё закончится. Новая жизнь, какой бы она ни была, не интересует меня.

— Вас ведь пугает, что я могу стать таким же, как и он? Если дело в вашей способности, то она мне не нужна!

— Я ухожу не из-за страха, Константин, а потому что устала, — сказала Флора. — Теперь, когда всё закончилось, я могу покинуть вас со спокойной душой. Если позволишь, я заберу свою способность с собой.

Эти слова вызвали во мне тоску и жалость. Я скорбно уставился на неё, а затем произнёс:

— Вам не нужно просить меня об этом. Я никогда бы не пожелал такой жизни.

— Это разумный выбор.

Я помолчал, пытаясь смириться с её решением, а затем спросил:

— Что вы собираетесь делать?

Она оглядела комнату и сказала:

— Подожгу это место к чёртовой матери.

Я не сдержал улыбки, впервые услышав из её уст типичное русское ругательство.

— А потом?

— А потом остановлю своё сердце.

Я умолк, не найдя слов. Говорить, в общем-то, было нечего.

— Держись семьи и друзей, — улыбнулась она.

Я шагнул к ней и неловко обнял:

— Прощайте, Флора.

— Прощай, Константин.

После завершения симуляции я телепортировался в Москву и был истощён во всех смысла этого слова. Хотелось упасть в постель и забыться беспробудным сном. Однако отдыхать не было времени.

— Командир, — махнул я спецназовцу.

Он заметил меня и пошёл навстречу:

— Константин? Где Маркус?

— С ним покончено, — сказал я. — Мне нужно встретиться с Гаранкиным.

По одним лишь глазам я увидел, как его обрадовала новость. Он кивнул и сказал:

— Идите за мной.

Мы уселись в автомобиль и поехали по пустым улицам Москвы. В умиротворённом молчании за окнами сменяли друг друга знакомые места, а я боролся с усталостью, не позволяя себе закрыть глаз.

Мы доехали до главного здания ФСБ, и я вышел на улицу. Гаранкин встретил меня прямо у входа — он приехал практически вместе со мной.

— Владимир Вячеславович.

— Константин, — поприветствовал он в ответ и указал в сторону входа: — Прошу.

Мы дошли до его кабинета, вошли внутрь и остались наедине. Гаранкин предложил мне сесть и сам занял место напротив.

— Мне доложили о Маркусе. Он мёртв?

— Мёртв.

Гаранкин откинулся в кресле и улыбнулся:

— Это хорошие вести.

— У вас найдётся бумага?

— Конечно!

Он протянул мне чистый лист, и я схватил из подставки шариковую ручку. Я начал молча вписывать информацию строчку за строчкой, и Гаранкин спросил:

— Что это?

— Базы «Лотоса».

— Как? — удивился он. — Откуда эти сведения?

— Смог заполучить… — сказал я, не став упоминать, что залез Маркусу в голову. — Перед его смертью.

Внеся всё, что помнил, я перед лист. Гаранкин пробежался по записям глазами и прочитал:

— Питер, Новосибирск, Владивосток…

— И ещё тридцать баз по всему миру, — сказал я. — Не уверен, что здесь всё, но большая часть точно. Передайте это своим… партнёрам из других стран.

Гаранкин поднял взгляд:

— Думаешь, стоит накрыть их прямо сейчас?

— Лучше времени не найти, — ответил я. — Скоро все узнают о смерти Маркуса и разбегутся. Будут, конечно, дураки, которые попробуют продолжить его дело…

Он согласно закивал и, посмотрев на список ещё раз, спросил:

— Окажешь нам услугу? Нам бы пригодилась твоя помощь.

Я лишь молча вздохнул и устало прикрыл глаза.

Разумеется, я не мог отказать Гаранкину. Несмотря на прежние разногласия, у нас было общее дело, которое стоило довести до конца. Скоординировавшись со спецслужбами других стран, мы начали одновременный захват баз. В России, по большей части благодаря мне, всё прошло гладко — здесь просто не было эксфэров, которые могли бы потягаться со мной. Да и другие страны, в целом, не испытали проблем: у «Лотоса» больше не было Маркуса, который за считанные секунды перемещал людей из одной точки планеты в другую. К тому же, немало последователей просто сбежало, как я и ожидал.

— Может быть, останешься на постоянку?

— Лидия Анатольевна, вы же знаете, что не хочу.

Когда холодный январь остался позади, Лидию Анатольевну вернули на прежнюю должность. Гаранкин наступил на горло собственной гордыни и признал, что под её управлением УСАД будет показывать лучшие результаты. Впрочем, на этом изменения не закончились: все уволенные были восстановлены в должности, а Муслима забрали из ФСО по его собственному прошению.

— Владимир Вячеславович хочет представить тебя к награде, — как бы невзначай сказала она, не отвлекаясь от заполнения бумаг. — Что скажешь?

— Публично?

— Разумеется.

— Откажусь.

Она подняла лицо и с интересом взглянула на меня:

— Правда откажешься?

— Устал от всеобщего внимания, — ответил я. — Если вручите тихо, то пусть будет — хоть родителей обрадую.

Она улыбнулась и одобрительно кивнула.

— Рада была поработать с тобой, Константин.

— Взаимно, Лидия Анатольевна, — сказал я. — Раз мы всё обсудили, то мне пора.

Она поднялась со своего места, протянула руку и совсем по-мужски пожала мою ладонь.

— Надеюсь, в трудную минуту ты не откажешь нам в помощи.

— Надеюсь, трудная минута больше не наступит, — улыбнулся я.

Она с пониманием усмехнулась, и я, попрощавшись, телепортировался.

— Даша, это была моя порция! — донёсся с кухни возмущённый голос Богдана.

— Тарелка уже час на столе лежит!

— Ну и что!

— Я тебя сейчас загрызу!

— Опять они еду не поделили? — весело спросил я.

Аня отвлеклась от телевизора и подняла глаза:

— Ты долго.

Она встала с дивана, прижалась ко мне, обняла за шею и поцеловала.

— С Лидией Анатольевной засиделись.

— С ребятами попрощался?

— Зачем прощаться? — спросил я. — Мы же ещё соберёмся. Да и тем более в офисе никого толком нет — всех по заданиям отправили.

— Хочешь есть?

— Не особо, — сказал я. — Вика у себя?

— А где я ещё могу быть? — раздался голос позади.

Я обернулся и увидел Вику, спускающуюся по лестнице. Она уже набросила на себя пуховик и забавную разноцветную шапку.

— Ну что, отправляемся наконец?

— Отправляемся.

Кладбище зимой было совсем другим. Надгробия прятались под белым-белым покрывалом и уже не казались такими жуткими, как раньше. Покой властвовал над этим местом, и только скрип снега под ногами нарушал тишину.

Я довёл Вику до могил и без лишних слов произнёс:

— Мама и папа.

Она задумчиво уставилась на одинаковые кресты и посмотрела на меня.