Дмитрий Подоляк - Велики Матюки

– Обязательно, – кивнул головой доктор. – Только, скорее всего, посмертно.

– Почему это?

– Потому, что твой бестопливный гравимаген вряд ли впишется в планы нефтяных магнатов, – ответил доктор.

– Ну и черт с ней, нобелевкой! – решил изобретатель. – Выложу чертежи в интернет в свободный доступ! Для человеческого прогресса – не жалко!

– А ты уверен, что человечество готово к такому прогрессу? – загадочно спросил вдруг батюшка.

Петр Антонович на секунду отвлекся от работы и вопросительно взглянул на брата.

– Ты о чем?

– Ну, вот, к примеру, сидели люди и изобретали… да хотя бы телевизор, – продолжал батюшка. – И думали себе: мы преодолеем пространство, осчастливим человечество! А в итоге что получилось?

– Ну что же такое получилось?

– А то ты не знаешь, – ответил батюшка. – Приходит этакое тело вечером домой, плюхается на диван, вливает в себя литр-другой пива и весь вечер в ящик тупит. Вместо того, чтобы мечтать о звездах или детишкам карусель во дворе поправить. Ты ему еще энергию дармовую дай, оно вообще ходить перестанет. Разве что к холодильнику… Вы, изобретатели, – идеалисты наивные, за прогресс человеческий боретесь, а на деле тупому обывателю потакаете.

– Сам-то техническим прогрессом пользуешься, небось, – язвительно пропыхтел изобретатель, продолжая работать рукояткой. – Машиной, стиралкой. Вон смартфон себе новый прикупил.

– И это, между прочим, твоя работа – к высшим идеалам обывателя призывать, – добавил доктор. – Недорабатываете, господин инквизитор!

Батюшка хотел что-то возразить, но ему помешал изобретатель.

– Готово! – объявил он, когда конец ротора оказался под самым потолком.

Доктор глянул на свои наручные часы.

– Двадцать пятьдесят девять, – объявил он. – Давай ровно в двадцать один, чтобы как на космодроме, а? Я рукой махну.

Изобретатель согласно кивнул. Доктор замер с поднятой рукой, уткнувшись носом в циферблат.

– Три! Два! Один! Поехали! – скомандовал доктор. Петр Антонович выбил ногой металлический штырь, служивший предохранительным упором. Тронувшись с места, ротор-маятник тяжело ухнул вниз, совершил оборот вокруг своей оси, затем сделал еще один оборот, затем еще и еще…

– Похоже, работает, – скромно заметил Петр Антонович и вытер пот со лба.

– Ура! Браво! Formidable![26] – раздались восторженные возгласы. Хозяин смущенно улыбался, бормоча:

– Ну что вы, не стоит… На моем месте мог бы быть любой из вас…

– Но как?! Как такое возможно? – восклицал доктор. – Давай колись!

– Все просто, как яйцо. В наконечник ротора вмонтирован магнит. Всякий раз, когда он, вращаясь, проходит через нижнюю часть устройства, система таких же магнитов немного разгоняет его. Здесь вся хитрость в расстояниях между магнитами и углах силовых полей, – объяснил хозяин. – Эх, жаль, электрогенератор из строя вышел, а то еще эффектнее было бы! – посетовал он. – С лампочками!

– А какова расчетная мощность устройства? А к машине его можно приделать? А министру энергетики когда будешь писать? – посыпались вопросы в адрес изобретателя.

– Ну, налетели! – проговорил изобретатель, довольно улыбаясь. – Погодите с вопросами. Давайте-ка лучше мощности добавим, благо резерв у меня есть. Интересно ведь, сколько дури можно выжать из этого чудища…

Он опустился на корточки возле своего устройства и принялся что-то подкручивать. Ротор стал набирать обороты. Под действием нарастающей центробежной силы конструкция стала покачиваться из стороны в сторону, а опоры – неприятно скрипеть и скрежетать. Мы непроизвольно попятились к двери.

– А ты расчет надежности проводил? – с опаской глядя на механизм, поинтересовался доктор. – Эпюры там всякие, кручения…

– Эпюры очень надежные, – заверил его изобретатель. – Этим эпюрам никакие кручения не страшны. Каркас я сам варил, а станина в бетон вмурована…

В этот момент тяжелый наконечник ротора сорвался с опоры и, словно ядро, выпущенное гигантской пращой, устремился вверх, пробив дырку в кровле сарая. Спустя несколько секунд он с грохотом ударился о лагу перекрытия, перебил ее пополам и рухнул в самое сердце устройства. Сарайчик качнулся и с противным скрипом стал крениться набок.

– Полундра! Все вон! – вскричал хозяин. – Лешка, спасай француза!

Участники эксперимента бросились наружу. Последним в дверь выскочил изобретатель. Едва он шагнул за порог, ветхое сооружение сложилось за его спиной, погребая изобретение века.

– Все целы? – спросил доктор, выскочивший наружу первым.

– Я, кажется, руку поранил, – пробормотал я.

– А где Дидье?

– Я ест тутакА, – объявил старик, отряхиваясь.

На шум примчалась Зинаида.

– А-а-а! Бисов Архимэд! Я тоби скильки раз казала: зробы сарай, зробы сарай, зробы сарай! – приговаривала она, с остервенением шлепая мужа кухонным полотенцем. – Ни, нэ можно! Йому ж планэту трэба спасаты!

Братья поспешили на помощь бедному изобретателю, загородив его от хозяйки своими телами. Оставив, наконец, в покое морально и физически униженного супруга, Зинаида учинила беглый осмотр гостей.

Петр Антонович сидел на корточках возле рухнувшего сарая, обхватив голову руками.

– Стыд… Позорный стыд… – тихо бормотал он.

– Петь, пойдем в дом, а? Темно уже. Утро вечера мудренее! А утром мы вместе этот завал разберем, может не все так страшно, а? – утешал брата батюшка. Старик француз ободряюще трепал хозяина по плечу и бормотал по-русски слова поддержки, забавно их при этом коверкая.

– Дидье, я, наверное, выгляжу пижоном в ваших глазах, – грустно проговорил изобретатель, обращаясь к старику. – Пижон, компранэ ву?[27]

– Oui, le pigeon, je comprends[28], – кивнул головой француз и взмахнул руками, изображая крылья. – Il a décollé, comme le pigeon![29]

– Позор, позор, международный скандал… ЭкскузЭ муА[30], Дидье! – виновато бормотал хозяин.

– Vous êtes un grand inventeur! Quel jour! Quel sujet original! Plutôt à la maison! Nous devons fêter votre triomphe![31] – восклицал старик. Он несколько раз настойчиво махнул рукой, приглашая всех следовать за собой, и засеменил по направлению к усадьбе.

– Что он сказал? – тихо спросил изобретатель.

– Сказал, котлеты стынут, – ответил доктор. – Пойдем в дом, Петенька.

Петр Антонович покорно кивнул, поднялся на ноги и поплелся в дом. Мы отправились следом.

При детальном осмотре выяснилось, что все целы и невредимы, за исключением меня: спасая камеру, я разодрал руку в кровь. Хозяйка принесла домашнюю аптечку и собралась обработать мою рану, но, вспомнив, что среди гостей присутствует врач, немедленно вручила аптечку ему. Сама она отправилась на кухню, где, судя по запаху, что-то уже подгорало. Доктор взялся обрабатывать рану, но получалось у него как-то неуклюже: я то и дело дергался из стороны в сторону, уворачиваясь от тампона с нашатырем, который настойчиво совал мне в нос сердобольный мсье. Зинаида, наблюдавшая из кухни за происходящим в гостиной, ворчала по поводу горе-врачей, которые, между прочим, давали клятву Гиппократу, а сами, между прочим, не в состоянии справиться с обычной перевязкой.

– Гиппократу! – раздраженно воскликнул доктор, продолжая возиться с раной. – Гиппопотаму я клятву давал, а не Гиппократу, понятно?! Что вы от меня хотите? Я же не такой врач! Я врач-профилактик! Я знаю, как сделать посев на кишечную палочку! Как защититься от сальмонеллеза и туберкулеза! От вибрации и радиации! Вот я какой врач! Я, если хотите знать, последнюю перевязку двадцать лет назад делал! Да заберите же вы у него нашатырь, наконец!

Хозяин отрешенно наблюдал за всей этой суетой. Батюшка ободряюще хлопнул его по плечу.

– Ладно, Петь, не дрейфь! Самое главное мы установили! Все-таки она вертится! Так что ты у нас все-таки гений!

Я от восторга прыгаю, Я обхожу искусы – Удобную религию Придумали индусы!

Владимир Высоцкий, «Песенка о переселении душ»

– Знаете, сегодня мы наблюдали редчайший случай! – объявил доктор, разливая остатки «матюковки» по рюмкам. – Считается, что ядро, выпушенное вертикально вверх, никогда не попадает обратно в жерло пушки!

– Omnis comparatio claudicat! – заметил батюшка. – Всякое сравнение хромает!

– Леха! Не сбивай меня с мысли своей латынью, я тост хочу сказать… Ну вот, сбил, поздравляю! – Доктор раздраженно зыркнул на брата. – О чем я говорил?

– Пушки, – подсказал я, оторвавшись от настройки гитары, которую бесцеремонно стащил со стены. – Дайте мне кто-нибудь «ми»!

– Пушки… – задумался доктор. – Правильно! Как там у Пушкина, помните? «И случай, бог-изобретатель!» Я поднимаю рюмку этого чудесного напитка за счастливый, непостижимый, божественный случай!