Алексей Лютый - Х-ассенизаторы. Огонь по тарелкам!

Самолет прекратил падать так же внезапно, как начал. Воздушный транспорт «икс-ассенизаторов» дернулся так резко, что под ефрейтором кресло погнулось, под старшиной оно и вовсе треснуло, а у сиденья, оккупированного американцем, сломались ножки. Лишь посадочное место Пацука осталось в целости и сохранности. И то только потому, что есаул приземлился не на него, а на пол. После чего выдал такую матерную тираду, что Шныгин засомневался в том, может ли теперь пальма первенства по части ругательств оставаться у подполковника.

– Мама моя, ридна Украина! – удивленно проговорил есаул после того, как закончил ругаться, и ощупал собственное мягкое место. – И не ушибся даже. Это что ж получается, в этих энергоскафандрах и с небоскребов падать можно?

Ответить ему никто не успел. Едва Микола закончил тираду, как из кабины высунулась счастливая морда пилота. Обведя гордым взглядом спецназовцев, летчик улыбнулся так широко, что при желании можно было рассмотреть содержимое его желудка, а затем радостно заявил:

– Мужики, вы не поверите, но у нашего самолета, оказывается!, взлет и посадка вертикальные!

– Убью, – ласково пообещал старшина, поднимаясь с кресла, и пилот поспешил запереться в кабине.

В Москве было утро. Причем абсолютно не московское! Ни тебе смога над городом, ни пробок на улицах, ни постов ГАИ на въезде в столицу. К тому же над Москвой высился переливчатый прозрачный купол, упиравшийся внешними границами в МКАД. На Кольцевой дороге тоже не наблюдалось никакого движения. И вообще, единственными разумными существами в радиусе полукилометра от столицы были солдаты внутренних войск, патрулировавшие границы города.

Четверка «икс-ассенизаторов» залегла в кустах, в сотне метров от границ купола, и вела наблюдение. Регулируемая оптика стекол гермошлемов позволяла давать и пятидесятикратное увеличение, но сейчас бойцам этого не требовалось. Только Зибцих смотрел на улицы города, а остальные следили за перемещением патрулей.

– И все-таки я, блин, не пойму, шеф, зачем нам нужно прятаться от своих? – поинтересовался Шныгин.

– Повторяю специально для медведей и прочих безмозглых представителей фауны, – раздраженно ответил по рации Раимов. – Протыкать мыльные пузыри нужно в обстановке строжайшей секретности. Мы не знаем, какие капканы на зверей мог расставить сельдерей в нашем огороде. Поэтому ни одна живая душа не должна знать о том, что животные ищут салатницу.

– Ага, а когда мы от этого пузыря избавимся, они же и не увидят, что купола больше нема, – буркнул Пацук. – Ведь сельдерей же слепой, глухой, немой и безмозглый, – и тут же раздраженно фыркнул. – Тьфу ты! Послушал бы кто-нибудь, что за чушь мы несем, пришлось бы нам служить в другом месте. Воно ж как бывает, когда люди начинают заговариваться! Приезжают дядьки в белых халатах с электрошокерами в руках, оглянуться не успеешь – и бац, тобой уже Наполеон командует. Или Александр Македонский.

– Р-р-разговорчики, Барсук! – рявкнул в ответ подполковник, но снова, к удивлению всей четверки, нарядами вне очереди есаула не наградил. – Повторяю приказ: проникнуть в огород незамеченными, отыскать припрятанную сельдереем салатницу и принять меры по ее ликвидации.

– Разрешите вопрос, сэ… э-е шеф? – поинтересовался Кедман и не стал дожидаться ответа. – Что-то я не понял. У нас же салатницами тарелки раньше назывались. Мы что, корабль пришельцев искать будем?

– Слон, два наряда вне очереди! – зарычал в ответ подполковник.

Пацук заржал, как пожарная лошадь на водопое, и хлопнул американца по плечу.

– С почином тебя, Свисток, – поздравил он. – Так держать, и новый рекорд по нарядам тебе обеспечен.

– Прекратить болтовню в эфире! – немедленно скомандовал Раимов, не дав возможности капралу что-либо ответить Пацуку. – Приступить к выполнению задания.

– Есть приступить к выполнению, – за всех ответил старшина, не принимавший участия в дискуссии, и махнул рукой. – Пошли! Сектор чист.

Больше времени на разговоры не осталось. Отряд рванулся вперед, двигаясь короткими перебежками. Бойцы постоянно менялись местами, прикрывая друг друга. И хотя огонь по своим они вести не собирались, наработанная годами привычка держать условного противника на прицеле давала о себе знать. Стволы лазерных ружей «икс-ассенизаторов» двигались из стороны в сторону, повторяя траекторию перемещения патрульных групп.

Десантники преодолели стометровку, отделяющую их от границ энергетического барьера, на одном дыхании и залегли во дворике брошенного придорожного кафе. Зибцих с Пацуком заняли позиции у задней стенки строения, продолжая держать под наблюдением патрули, а капрал с Сергеем проползли вперед, к входу, и залегли в десятке метров от купола, осматривая улицы Москвы.

– Молодцы, сынки. Чисто сработано, – похвалил спецназовцев Раимов и тут же выругался: – Мать вашу к Кио в ассистентки! Что это такое?..

Видеокамеры, встроенные в гермошлемы «икс-ассенизаторов», транслировали все, что видели сами бойцы, на аппаратуру, установленную в самолете. А уже оттуда через спутниковые каналы кодированное изображение передавалось на мониторы пульта управления в штаб базы. Именно поэтому Раимов как бы являлся непосредственным участником событий и видел все, находящееся перед глазами спецназовцев. А сейчас посмотреть было на что!

Прямо перед Кедманом и старшиной внутри купола вдруг нарисовался субъект довольно примечательной наружности. Собственно говоря, сама наружность была совсем неприметная – обычная бомжовская рожа. Небритая и с всклокоченной шевелюрой. А вот одет данный конкретный бомж был весьма примечательно. На ногах у нищего красовались дырявые кеды, из которых торчали большие пальцы. Дальше шли мешковатые, отвисшие на коленях хлопчатобумажные брюки цвета хаки, а вот выше начинались чудеса – на бомже были фрак, манишка, заляпанная кетчупом, и галстук-бабочка. Ну а занимался данный индивидуум тем, что упоенно ковырялся в мусорных бачках.

Причем во фраке был не только он. Чуть поодаль, около открытого канализационного люка, стояли двое рабочих. В касках и оранжевых жилетах, как и полагается, казалось бы. Но эти жилеты были надеты на те же самые фраки. В дополнение к оным оба рабочих были снабжены толстенными сигарами, которые и курили с самым что ни на есть буржуинским видом.

– И что это там такое? – повторил вопрос командира любопытный Пацук, пока Кедман со старшиной рассматривали столь странных персонажей.

– Сам скоро все увидишь, – буркнул по рации Шныгин. – Приготовились. Входим в зону.

Границу купола бойцы пересекали крайне осторожно, опасаясь каких-нибудь неожиданностей со стороны вероломных пришельцев. Однако, к их удивлению, «икс-ассенизаторы» попали в пределы энергетического купола безо всяких неприятностей. Даже не почувствовали, что преодолевали какую-то преграду. Единственным побочным эффектом было то, что связь с Раимовым мгновенно пропала, и теперь бойцы были предоставлены сами себе.

Бомж, инспектирующий помойку, первым заметил четверку в странных костюмах, вошедшую под энергетический купол. Открыв от удивления рот, он приставил ладонь ко лбу, пытаясь защитить глаза от солнца. Сощурившись, он недоуменно смотрел на «икс-ассенизаторов», теперь уже совершенно спокойно шествовавших по улицам российской столицы.

– Репа, может быть, проверим, получится ли назад выйти? – поинтересовался у Шныгина Пацук, останавливаясь на перекрестке.

– Не стоит, – вместо старшины ответил Зибцих и кивнул головой в сторону заброшенного кафе, которое они только что покинули. – Там патруль, и они на нас пялятся. Думаю, возвращаться обратно сейчас опасно. Патруль численностью в четыре лопоухих новобранца действительно стоял почти у того места, где недавно скрывались «икс-ассенизаторы», и пялился на такое же количество странных созданий, одетых совершенно непотребным образом. При этом рты у парней открыты были едва ли не шире, чем у бомжа и двух строителей во фраках. Микола посмотрел на патрульных влюбленными глазами, а затем вспомнил, что под забралом шлема его ехидную физиономию никто не увидит, и горестно вздохнул.

– Вот как воно ж бывает, – горестно вздохнул есаул. – Обманешь москаля, а никто и не видит, какой ты вумный.

– Вумный, как вутка. Только плаваешь, как топор, – буркнул Шныгин. – Чего расслабились, блин, еври бади?! Работаем.

Хрен знает, что нас тут может ждать.

Упрек старшины подействовал. Бойцы, расслабившиеся из-за того, что попасть под купол оказалось так легко, да и внутри никакого психического воздействия не ощущалось, мгновенно подобрались. Кедман сместился чуть вправо, прижимаясь к стене дома и беря под прицел уходящую вдаль улицу, Зибцих пристроился рядом, взяв под контроль тылы, а есаул достал из ранца прибор Хиро Харакири, призванный следить за плотностью силового поля.