Вадим Шефнер - Круглая тайна

– Вот он, видите? Как, по-вашему, хороший или плохой этот шар?

– Вижу, – сказала Таня. – По-моему, он не хороший и не плохой. Он страшно чужой.

– Ещё бы не чужой! Это ШВЭНС. Шар всепроникающий экстерриториальный неземной самоуправляемый. Я его прозвал Константином. Сейчас я расскажу, как я влип...

В это мгновение раздался оглушающе-близкий удар грома. Вершина ели метрах в ста оттого места, где стояли Таня и Юрий, задымилась и рухнула вниз. Порывом ветра донесло смолистый запах дыма. Константин засветился розоватым светом, потом опять потемнел. От него отделилось ярко-зелёное световое кольцо и, расширяясь, устремилось в высоту. В тот же миг в тёмных тучах возникла круглая голубая промоина сечением примерно в полкилометра. Показалось солнце. Небесное сражение продолжалось, но над Юрием и Таней образовалась безгрозовая нейтральная зона.

– Это Константин охраняет нас от молний, – пояснил Юрий. – Вернее сказать, он охраняет только меня, больше ни до кого ему дела нет... А теперь слушайте... – И он без утайки поведал Тане о том, при каких обстоятельствах привязался к нему шар и как ему, Юрию, живётся под властью шара.

Рассказ длился долго. Когда Юрий кончил печальное повествование, небесная битва уже шла к концу. Одна воюющая сторона одолела другую, и настал мир на всём небе. В лесу стало тихо, и слышно было, как поют птицы. Юрий поднял глаза на Таню и увидел, что по её лицу текут слёзы.

– Чего вы плачете? – спросил он. – Это мне надо плакать.

– Мне вас очень жалко, вот я и плачу, – ответила девушка. – Надо что-то предпринимать, так человеку жить нельзя.

– Чего ж тут предпринимать, – грустно возразил Юрий.

Он упрятал шар в рюкзак, туда же положил плащ и побрёл через редколесье в сторону дороги. Таня пошла следом за ним, и вот что она сказала:

– Очень даже ясно, что надо предпринять. Надо честным трудом заработать десять тысяч и вернуть их шару. Положить их в такой же портфель и отнести на то самое место у дороги, где вы их нашли. Тогда шар отвяжется.

– Таня, я с самого начала считал, что взял эти деньги в долг у судьбы... Но как мне теперь вернуть этот долг?

– Конечно, столько денег накопить, наверно, нелегко, – задумчиво произнесла девушка. – Но я вам помогу. Через год я окончу техникум и буду неплохо зарабатывать.

– Спасибо, Таня... Но я-то как буду зарабатывать? Журналиста из меня не вышло. По специальности я педагог, но на преподавательскую работу идти не могу: как я посмею учить людей, если совесть у меня нечиста!.. А на производство пойти тоже не могу: что я там буду делать с Константином? Остановят в проходной, спросят: «Покажи-ка, что у тебя в рюкзаке...»

– Юра, вам надо поступить на такую работу, где нет проходной.

– Да, я так и сделаю... Таня, вы не устали? Давайте, я понесу вашу сумку.

– Что вы, она совсем лёгкая... Ну, хотите – понесите. А вы дайте мне ваш рюкзак.

– Но он ведь тяжёлый... Ну, попробуйте для забавы. Только не отходите от меня больше чем на три шага. А не то Константин вырвется из рюкзака.

Таня взвалила на плечи мешок и пошла рядом с Юрием. Вдруг она закричала:

– Ой, я вижу гриб! Наконец-то! Настоящий подосиновик! – И она торопливо направилась к грибу. До него было шагов восемь.

– Осторожно, Таня! – крикнул ей Юрий. – Шар сейчас...

Но шар оставался в рюкзаке. Девушка прошла пять, шесть, восемь шагов – шар оставался в рюкзаке.

– Таня, вы приручили его! – воскликнул Юрий. – Он не вырвался!.. Давайте проделаем ещё один опыт. Снимите рюкзак, положите его на землю и шагайте ко мне.

Она положила мешок на мох и пошла налегке. Но едва сделала четвёртый шаг, как шар вырвался из рюкзака и очутился в воздухе возле неё, а потом метнулся к Юрию. Тот огорчённо вздохнул.

– Не печальтесь, – сказала Таня. – Когда приедем в город, я сделаю заплатку на вашем рюкзаке, а пока понесём шар в моей сумке.

– Я огорчён другим. Я вдруг понадеялся, что Константина можно будет оставить тут, в лесу, что я отделаюсь наконец от него. А получилось гораздо хуже: не только я не отделался от него, а он ещё и к вам привязался. Выходит, что теперь для Константина мы с вами два сапога пара.

– Ну что ж, теперь вам будет полегче, – спокойно ответила Таня.

– Но вам-то будет потяжелее. Вы не боитесь?

– Нет. Я рада помочь вам... И знаете, ведь пока что я живу в общежитии одна. Я могу взять к себе шар на пару дней, чтобы вы хоть немного отдохнули от него. Никто ничего не узнает.

– Спасибо, Таня... Только вот какой вам совет: пожалуйста, по вечерам задёргивайте занавеску на окне. А то в нашем доме есть один любитель смотреть в чужие окна. У него и оптика всякая имеется.

– Спасибо, Юра, что сказали... Вот уж не думала, что кто-то подглядывает... Но занавески у нас кисейные; только одна видимость, что они дают невидимость... Между прочим, наше общежитие скоро переезжает в новое здание. А этот дом передают тресту «Севзаппогрузтранс». В нём будет мужское общежитие.

Возвратившись с Таней в город, проводив её до дверей общежития и вернувшись в своё жильё, Юрий впервые за много дней уснул без шара, висящего у изголовья. Но уснул не сразу. Хоть Константина и не было здесь, но сознание, что он существует в реальности и находится в данный момент у Тани, не очень-то радовало. «Зря я взвалил на неё эту неприятность, – думал Юрий. – Завтра отберу шар».

Утром послышался вежливый стук в дверь. Вошёл Вавик.

– А где шарик? – ласково спросил он. – Я безумно соскучился по нашему общему круглому другу... Юра, не могли бы вы мне хоть немножко помочь в ускорении приобретения мною того оптического прибора, о котором...

– Вавилон Викторович, девушки скоро переедут в новое помещение. А в этом будет общежитие экскаваторщиков и слесарей-ремонтников.

– Какая ужасная весть!.. Рушится мир прекрасного!.. – И бедный старик с поникшей головой и слезами на глазах вышел из комнаты.

Вскоре раздался робкий звонок. Юрий открыл наружную дверь, и в прихожую вошла Таня. В руке она держала тяжёлую сумку с шаром.

– Юра, вы удивлены, что я пришла к вам?

– Я обрадован, – тихо ответил он.

Войдя в комнату, Таня тотчас вынула шар, и тот занял привычную позицию в трёх шагах от Юрия.

– Давайте сюда ваш рюкзак, я его залатаю, – сказала девушка. – И вот вам два рубля. Их мне выдал шар десять минут тому назад. А потом он сразу же направил на стену голубой луч и написал на стене ваше имя и адрес. Не успела надпись потускнеть, как я собралась к вам.

– Спасибо, милая Таня! Хорошо, что вы пришли, и хорошо, что вы принесли Константина. Всё-таки он должен быть со мной, ведь на десять тысяч позарился я, а не вы.

– Юра, но когда вам необходимо отсутствие шара, вы будете на время сдавать его мне. Обещаете?

– Обещаю.

В тот же день Юрий записался на краткосрочные курсы кочегаров парового отопления, где полагалась стипендия, и Константин сразу же перестал выдавать ему ежедневные два рубля. Этот переход на хозрасчёт только обрадовал и Юрия и Таню. Окончив курсы, Юрий стал работать в котельной домохозяйства. А в свободное от дежурства время он ездил на станцию Ленинград-Навалочная, где трудился на погрузке товарных вагонов.

В котельной он всегда дежурил с рюкзаком за плечами и всем говорил, что этот тяжёлый рюкзак носит для тренировки, готовясь к дальнему туристскому походу. Отправляясь же на погрузочные работы, он нередко оставлял Константина на попечение Тани. Или, вернее, Таня сидела дома под надзором Константина.

Через полгода после достопамятной поездки в Мохово молодые люди расписались в загсе, и Таня переехала к Юрию. Свадьбу справили скромно, с пирожными, но без вина. Гостей званых не было. Только неизменный незваный гость – Константин присутствовал на этом безалкогольном брачном пире.

Со дня свадьбы прошёл год и несколько месяцев. Юрий и Таня жили очень дружно, но нельзя сказать, что очень счастливо, ибо постоянное присутствие Константина тяжело давило на их психику. Шар был всё такой же: тёмный, холодный, всемогущий и всезнающий. Привыкнуть к нему нельзя было, как нельзя привыкнуть жить в одной комнате с атомной бомбой.

Хоть супруги зарабатывали совсем неплохо (теперь, окончив техникум, работала и Таня), но жили крайне скромно, отказывая себе во всём. Товарищи по работе и соседи по квартире считали их сквалыгами, придя к твёрдому выводу, что они жадные от природы. А Юрий и Таня никак не могли рассказать посторонним людям, почему они оба живут столь экономно. Ведь это была их тайна. Они копили деньги, чтобы вернуть Константину десять тысяч и тем самым избавиться от его настырного присутствия.

Товарищи по работе считали двух молодых людей не только крохоборами, но и несимпатичными, скрытными, необщительными существами, замкнувшимися в своём тесном мирке. И немудрёно: ведь молодожёны никого не приглашали к себе домой, и сами тоже ни к кому не ходили в гости, не участвовали в туристских походах и вообще держались в стороне от людей. Люди не знали и знать не могли, что необщительность Тани и Юрия объясняется вовсе не их плохими душевными свойствами, а желанием сохранить в тайне существование Константина. Люди не знали, что Юрий и Таня сами очень страдают из-за своей вынужденной отстранённости от всеобщей жизни. В особенности тяжело переносила эту оторванность от людей Таня, весёлая и общительная по натуре. Но она несла бремя этой тайны ради Юрия, которого любила. Тайна продолжала оставаться тайной.