Александра Христова - Мертвое солнце

— Ну-у… — протянул я. — Я умею обращаться со шпагой и немного — с короткими парными мечами. Люблю кинжалы и метательные ножи, из лука стрелять умею, но очень не люблю…

Мастер выслушал меня и задал неожиданный вопрос:

— Тебе приходилось убивать?

— Что? — Опешил я. — Нет, не приходилось.

— Значит, ты ничего не умеешь, — резюмировал он.

— Эй! Это почему? — Сказать, что я был оскорблен, значит, ничего не сказать. — Я умею драться.

— Неверно. — Отрезал Лиир. — Ты умеешь фехтовать. У гладиаторов один принцип: убей, или убьют тебя. Ты правша или левша?

— Левша, — я не понимал, куда заходит разговор.

Мужчина походил вокруг меня, заставил сделать несколько приседаний, похмыкал и пошел к тренажерам, позвав меня с собой.

— Пойми, парень, — втолковывал он мне на ходу. — Быть гладиатором — значит, быть убийцей. Ты должен убить своего врага первым, чтобы он не убил тебя. Шпаги и ножи — это, конечно, хорошо, но для арены не годится. Нужно что-то длинное, но не слишком тяжелое, так что двуручник не подойдет.

— А что тогда? Копье? — Ужаснулся я. Копья я терпеть не мог, в клубе всегда обходил их десятой дорогой. Сколько тренер ни старался всучить мне очередной деревянный дрын с железкой на конце, я никогда не брал их в руки.

— Нет, — хитро улыбнулся Лиир. — Копья — это для всадников. У меня есть кое-что гораздо интереснее…

Когда мы подошли вплотную к орудиям пытки, по недоразумению называемыми тренажерами, я увидел, что за ними находится небольшая стойка, накрытая плотной тканью. Лиир подошел поближе и стянул накидку со стойки. А на ней… Я задохнулся от восхищения.

Прямой металлический шест длиной метра полтора был весь украшен гравировкой и посередине был снабжен резной деревянной рукояткой для удобства. Сантиметров по тридцать с каждой стороны было сплющено, словно по концам шеста проехал каток. Плоским участкам придали листовидную форму и, судя по всему, очень остро наточили. Все оружие было отполировано до блеска и сверкало так, что было больно глазам.

— Ух, ты! — Я был в восхищении. — Какая красота!

— А то, — хмыкнул мастер, аккуратно беря в руки оружие. — Моя гордость. Ее делали по моему заказу. Больше такой ни у кого нет.

— Тяжелая, наверное, — в сомнении протянул я. Вместо ответа мастер бросил оружие мне. Еле успев его перехватить, я изумленно вскинул брови: вес этого произведения искусства (ну не поворачивается у меня язык назвать это сокровище простым оружием) не превышал трех килограмм.

Заметив мою изумленную физиономию, Лиир тихонько хмыкнул и пояснил:

— Ее ковали сильфы. Секрет своего сплава они никому не разглашают. Знаю только, что туда входит большое количество серебра, алмазная пыль и немного крови будущего владельца. Зато оружие из него получается идеальным, хотя и невероятно дорогим, и не служит никому, кроме своего хозяина или того, кому дано прямое разрешение, в данный момент тебе. Если бы ты захотел взять ее просто так, тебе бы не поздоровилось. Последнему вору она прожгла руки до кости. — Лицо мастера потемнело, и он потер ошейник. Видимо, рабство было для него тяжелым испытанием.

— Как ее зовут? — Я был уверен, что у такого оружия есть имя. Если у оружия есть душа, то есть и имя. И не имеет значения, какое именно это оружие.

У моего друга в клубе был нож. Обычный, без каких-либо украшений, с простой деревянной рукояткой и коротким лезвием. Витька называл его «Меткий». И что? У него нож всегда попадал в десятку, а у других то летел рукоятью вперед, то падал на полпути. Все удивлялись, а тренер только улыбался и однажды посоветовал Витьке никому не давать нож в руки, так как это только его, Витькино, оружие, и других оно слушаться не будет.

Я перевел взгляд на мастера в ожидании его ответа. Тот немного посмотрел на меня и сказал:

— Ее зовут Ллиссил, «Поющая».

— Красиво. А почему именно так? — Полюбопытствовал я.

— А ты раскрути ее, — хмыкнул мастер.

Я последовал совету. Практически сразу же раздался мелодичный высокий звук. Опешив, я сбавил скорость, и звук изменил тональность, став более глубоким и низким.

— Ого! — Замер я, и звучание тут же прекратилось. — Здорово!

— А то! — Лиир с гордостью глянул на оружие в моих руках. — Дай-ка мне…

Я протянул Поющую обратно, и мастер, резко дернув ее в разные стороны, а потом сведя руки, продемонстрировал мне два кинжала с металлическими рукоятками, раньше бывшие частями оружия, и маленький толстенький металлический цилиндр, лежащий на ладони. Резко выдохнув, я спросил:

— А обратно ее так же легко собирать?

— Почти, — Лиир, встряхнув цилиндрик и вернув Поющей прежний вид, поставил ее на место и пошел к сарайчику, который, как я понял, служил складом оружия. Я направился за ним. — Разумеется, ее я тебе не дам, но что-то подобное недолго соорудить из имеющегося.

В какой-то момент я почувствовал разочарование, но быстро подавил его. С чего я взял, что мастер отдаст малознакомому парню столь ценную для него вещь? Хорошо хоть, что подержать дал. Такое чудо, как Поющая, может иметь только одного хозяина. И это — мастер Лиир.

— Заходи, — мастер мотнул головой в сторону сарая, из которого как раз вышел Элли с огромным луком в руках и колчаном, полным стрел, за плечами. Заметив нас, он улыбнулся и направился на дальний конец довольно-таки большого поля.

Я толкнув дверь, сделал шаг вперед и замер. Если это — сарай, то я сошел с ума!

Просторное помещение, ярко освещенное висящими под потолком шарами, было битком набито самым разнообразным оружием. Тут было все, начиная от мечей, ножей и луков и заканчивая трезубцами, стальными сетями, хлыстами и чем-то, что напоминало глефу, как ее описывают в книгах: длинная палка с лезвиями на концах. Отдельно были сложены кольчуги. Причем все это не было свалено в кучу, а содержалось в идеальном порядке: для каждого оружия имелась своя ниша.

— Ого! — Не сдержал я удивленного возгласа. Внутри «сарай» был больше раз в десять, чем снаружи.

— Что, парень, не видел раньше результатов расширения пространства? — Ехидно поинтересовались за моей спиной. Я только и смог, что помотать головой и, повинуясь тычку между лопаток, шагнул вперед.

В здании пахло кожей, металлом и почему-то смолой. Отполированное до блеска оружие сверкало и буквально просилось в руки, маня к себе. Я зачарованно бродил среди этого богатства, не решаясь прикоснуться к чему-либо.

Из этого подобия транса меня вырвал недовольный голос Лиира:

— Парень, ты не рассматривай все подряд, еще успеется. Не в последний раз сюда заходишь. Выбирай, давай, — и мастер мотнул головой в сторону стойки с шестами. — Для начала попробуем бой без лезвий, на простых шестах. Да, и подбери себе парочку кинжалов. Не мешало бы ещё и доспех тебе выбрать, но это потом.

Я только взглянул в ту сторону и сразу же скривился. После Поющей любое древковое оружие казалось мне грубым и уродливым. Но делать нечего — надо выбирать. А то дадут мне копье — и что тогда?

Подойдя поближе, я начал придирчиво выбирать себе шест. Так, этот тяжелый… этот слишком легкий… этот короткий… а этот вообще длиной метра два, интересно, для кого он?

Наконец, из кучи дрынов, уже начавших изрядно раздражать меня, я вытащил посох. Метра полтора длиной, он был сделан из красновато-золотистого дерева неизвестной мне породы и весил килограмма четыре, от силы. Изящный, украшенный тонкой резьбой, он удобно лег мне в руки.

— Надо же, — хмыкнул мастер, все это время наблюдавший за мной. — Парень, у тебя в роду эльфов не было? Может, ты чей-то бастард? — Внезапно спросил он меня.

— Что? Нет, конечно! — Я возмутился. — Какие эльфы? В моем мире живут только люди! И я сын своих родителей!

— Да? — Скептически вздернул бровь мужчина, но, заметив зверское выражение моего лица, примирительно поднял руки. — Верю, верю! Просто удивлен твоим выбором. Считалось, что вещи, изготовленные эльфами для себя, служат только им. А ты выбрал как раз эльфийский боевой посох. Хотя, тут может сказываться то, что ты из другого мира…

— Может быть, — настороженно кивнул я. Что за намеки? Да я копия своего отца! Только глаза от мамы. А тут какой-то посторонний дядя смеет оскорблять мою семью! Не позволю. — Но в дальнейшем я попрошу воздержаться от таких намеков. Оскорбления своих родителей я не потерплю! — Холодно припечатал я. Лиир, взглянув мне в глаза, побледнел. Я мерзко усмехнулся, и мужчина отшатнулся. Хех, а то я не знаю, как на неподготовленных действует мой взгляд, когда я злюсь. Когда глаза, только что бывшие почти черными, стремительно светлеют и становятся ярко-синими, то создается впечатление, что я обезумел от ярости и сейчас пойду убивать направо и налево. Жуткое зрелище.

— Так, парень, — пришел в себя Лиир. — Пугаешь ты, конечно, хорошо. А вот другие навыки… Дай-ка сюда посох… — он протянул руку, в которую я, поколебавшись, вложил оружие. Мастер взмахнул им и внезапно попытался ударить меня по спине.