Мария Вересень - Особо одаренная особа

На следующий же день, как только мне удалось сбежать от теток, я и совершила задуманное.

— А ты уверена, что все получилось так, как ты задумала? — скептически спросил Велий, глядя на наши отражения. Я пожала плечами:

— Сейчас узнаем, — и шагнула на наш остров. За спиной тут же послышалось: — Ку-ку!

Смущенный Велий стоял в обнимку с Аэроном.

— Этот упырь просто преследует меня.

— Да ладно тебе, — тряхнул головой Аэрон. — Я тебе целую невесту отдал безвозмездно.

Я закатила глаза и вздохнула:

— Ну а зеркала-то хоть работают?

Парни почти одновременно ответили:

— Нет!

— Да!

— В смысле работают.

— Но тебя найти не могут.

— Зачаруй их на меня тоже, — тут же потребовал Аэрон.

— Тебе-то зачем?

— Чтобы девки не доставали. А то я вас выдам, не удержусь.

— Кто из девок пойдет в Заветный лес, чтобы найти тебя? — бухтела я, но все-таки махнула рукой. — Все, теперь они и тебя не видят. Рад?

— Рад, — неуверенно кивнул головой Аэрон. — А как проверить?

— Попроси кого-нибудь, и всех делов, — отмахнулась я. — И вообще, домой пора, а то такое ощущение, что нас уже подозревают в чем-то.

Овечка и в самом деле уже поинтересовалась один раз, с чего я такая тихая? Это когда я случайно обнаружила, что в Веже самым большим спросом пользуется серия лубков о том, как Ум да Дурость поженились. Я как раз сторожила двери в зеркальную комнату, через которую эпсы в хижину таскали мебель и припасы, поэтому только вздохнула и призналась, что тоже не сдержалась и заказала Степану лубки про золотого барашка.

— Какого барашка? — не поняла кудрявая.

— Ну из сказки, помнишь ведь… — Я пожала плечами. — Был у девочки барашек, какал только золотом.

— Что?! — вскинулась овечка.

— Не думаю, что кто-нибудь подумает на тебя, хотя чего только людям в голову не приходит, говорят же, что к тебе золото прямо так и липнет. — И, оставив кудрявую беззвучно открывать рот, я шмыгнула прочь.

Теперь за овечкой ходил почетный эскорт из особо доверчивых горожан, но ведь были у меня и другие родственники.

Благополучно покинув капище, я отправила Велия в Школу, а сама направилась в дом Настасьи Петровны, где был штаб по выдаче меня замуж, оставив Аэрона любоваться зеркалами. Далеко за полночь, когда я уже сладко спала, вампир явился в мою спальню и, тряхнув за плечо, пожаловался:

— Верея, я в зеркалах не отражаюсь.

— Уйди, ночной кошмар! — Я попыталась перевернуться на другой бок.

— Верея, я ни в каких зеркалах не отражаюсь, — продолжал ныть Аэрон, но я укрылась одеялом и велела приходить после свадьбы.

— Послезавтра, все послезавтра.

— Я даже причесаться не могу! — не умолкал вампир, но тут скрипнула дверь и ко мне в комнату заглянула Настасья Петровна с масляной лампой:

— Кто тут?

Естественно, никого уже не было, а я спала.

Сам день свадьбы мне запомнился смутно. Я сидела как на иголках в ожидании вечера и боялась только одного — что наша затея провалится, но свадебный обряд катился своим чередом, мы с Велием, как говорящие болванчики, улыбались, кланялись, произносили то, что положено, сожалея, что нельзя нанять актеров. Честное слово, не жалко было бы и ста кладней. Подруги радовались, как дурочки, и только мы с Велием не понимали, что веселого находит народ в подобных мероприятиях.

— Я сейчас умру от скуки, — тихо жаловалась я жениху, а он соглашался вполголоса:

— Жалкое подобие мальчишника.

— А Великий Князь не осмелился приехать.

— Угу, — кивал Велий, — наверное, услышал, что ты у него отбираешь полцарства.

— А это кто такая, с маслеными глазками, оттерла Алию от Серого Волка? — спросила я, чуть заметно кивая в сторону гостей.

— Так это ж сестричка-лисичка, сестра Серого Волка.

Я удивилась:

— Как это у него сестра может быть лисой, если сам он — волк?

Но тут влез Аэрон:

— Слышите, молодожены, хватит вам уже шептаться.

Я отмахнулась:

— Зубастый, а это правда сестра Серого Волка?

— Не была б она сестрой, он бы убил ее в тот раз, когда она его зимой хвостом рыбачить учила!

— Надо же, какие непохожие родственники!

Велий окинул взглядом бесконечное море голов и поинтересовался:

— Когда на гостях-то кататься будем? У нечисти это, говорят, положено!

Сказал он это так, чтобы услышал сидящий рядом голова. Боголеп Беримирович подавился словами, вместо длинной речи вякнул:

— Горько! — и сел, настороженно оглядываясь вокруг.

Когда солнце наконец стало клониться за деревья, нас на троечках отвезли в Заветный лес, где я смогла перевести дух.

— О-о! Как хорошо! — закричала я, падая в мягкие объятия кровати, которая ждала меня на капище.

— А как дальше-то хорошо будет! — улыбнулась Коровья Смерть.

— Без намеков, — попросила я.

Велий смущенно стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу:

— Может, вы наконец оставите нас одних?

Тетки, подхихикивая, вышли. Мы нетерпеливо смотрели, как они покидают мою резиденцию, и стоило камню сновидений захлопнуть за ними тяжелые створки ворот, как мы развили бурную деятельность.

Во-первых, мы радостно бросились друг к другу, поздравляя с успешным окончанием всего этого, потом принялись торопливо переодеваться, Велий то и дело выглядывал в окно, опасаясь, как бы друзья не приготовили нам какую-нибудь каверзу.

— Никого? — спрашивала я, поспешно стягивая платье.

— Никого, — шептал в ответ Велий.

— Точно никого? — переспрашивала я, снимая тонкую сорочку.

— Никого, — шипел он, оглядывая настороженным взглядом округу.

— Вот и хорошо, что никого. — Я развязала мешок с приготовленными вещами и взвизгнула, когда из-под кровати высунулась рука, сжимающая стопку ярких лубков.

— Ай! Это кто?! — завизжала я, прикрывая нагое тело сдернутым одеялом. — Убью!

— Спокойно, — рука исчезла, — это я, Анжело, ваш друг.

— Друг! — нехорошим голосом взревел Велий. — Я тебе сейчас больно сделаю, я тебе сейчас голову оторву! — Он ринулся к кровати, но под ней оказалось пусто. Только шкаф тихо скрипнул, и рука вылезла уже оттуда, потрясая лубками:

— Ну вы чего такие горячие, молодожены, я вам такой подарок принес к первой ночи, а вы кидаетесь, как звери.

Велий метнулся, надеясь зажать руку дверцей, но демон и на этот раз улизнул, оставив в его руках стопку берестяных листов, бережно подшитых и покрытых лаком. Уже из-за дверей донеслось:

— Не поленитесь полистать. Между прочим, неглупыми людьми написана. «Камасутра» называется. — Анжело хихикнул. — У Вереи же к книжкам нездоровый интерес!

Конечно, за дверью его тоже не оказалось, зря Велий бегал по комнате.

— Вот, — сказала я, спешно одеваясь, — поэтому и надо отсюда драпать.

Велий прижал палец к губам — мало ли чьи уши еще слушают, и мы на цыпочках, на цыпочках стали красться к зеркалам. Правда, уже почти перешагнув на остров, я краем глаза глянула на подарок Анжело и чуть все не испортила, отпрыгнув от Велия и сказав, что я на это несогласная. Велий посмотрел на меня долгим взглядом собственника, и я как-то сразу поняла, что все — шутки кончились.

Через неделю после нашего побега Верелея сидела, забравшись с ногами на кровать, и молча смотрела на меня огромными глазами, разрывая мне сердце. Я уже натянул сапоги и мял в руках рубашку, а она все молчала. И зря я надеялся, что она скажет: «Постой, не уходи, отдохнем еще недельку, посмотри, какое солнце, море, небо, птички, рыбки». Что мы, не проживем без родни? Неужели нам здесь так плохо? — Но нет, в моей законной жене заговорила совесть, такая же зубастая, как ее друг Анжело. Она страдальчески заломила бровки, но произнесла совсем не то:

— Ты только одним глазом посмотри, нужны мы там или нет.

— Да я уверен, что не нужны!

— Ну ты все равно посмотри, они же там беспокоятся, они же потеряли нас, они же волнуются, а я их люблю.

— Ты меня не любишь, — проворчал я, но Верелея сделала такое несчастное лицо, что я не выдержал и сдался. — Ладно, но учти, Верелея, что отдыху нашему тогда конец. А кое-кто обещал мне медовый месяц.

— Ну, Велий… — Она поползла по кровати ко мне, а я сдуру отскочил и обозвал ее обманщицей. Это было ошибкой, ползет к тебе девушка — хватай, глядишь, и забудет о глупостях. Осознав это, я с досадой хлопнул себя по лбу и потянулся к ней губами, но рыжая уже закуталась в одеяло, оставив лишь умоляющие глазки: — Ну пожалуйста, Велий, ну посмотри. Глянешь и можешь идти назад, если они не сильно переживают.

— Верелея, — попробовал я было воззвать к голосу разума, — какой дурак назвал тебя богиней тайных знаний? Они же набегут сюда всем гуртом, они истопчут весь твой остров, они поломают наш домик. — Я придвинулся поближе, стараясь обнять понежнее. — Они нам по ночам покоя давать не будут.