Майя Зинченко - Вино из тумана

Ситуацию спас приход Криона. Техномаг с шумом уронил дверь на пол и с самого порога радостно заявил:

— Вы не поверите! Я разговаривал с гигантской говорящей белкой. Она вывела меня к людям, но за это мне пришлось расплатиться с ней гигантским орехом. — Тут он заметил Вельдса и сконфуженно продолжил более спокойным тоном: — О, у нас гости. Добрый вечер. А я тут, похоже, дверь сломал.

— Не волнуйся, ты тут ни при чем. Это мы выбили дверь, потому что замок заело. А что это за белка, о которой ты так эмоционально говоришь? — поинтересовался Квинт, отбирая у техномага дверную ручку, которую тот безуспешно пытался ввинтить на место.

— Говорящая, намного больше меня ростом и очень рыжая. Мужского пола, любит покрасоваться. — Крион посчитал, что дал исчерпывающую характеристику, — А что у нас на ужин? Я голоден, словно тысяча учеников магической школы, которых не кормили целый месяц.

— Да ты и выглядишь соответственно, — отозвался Дарий и добавил: — Есть пирог, печенье и чай.

— Тебе же прекрасно известно, чем это вызвано, — с укором сказал Крион. — Если бы один очень плохой коварный маг не наложил на меня в детстве заклятие, пытаясь меня убить, то я был бы сейчас пухленьким низеньким розовощеким толстяком.

Квинт с сомнением посмотрел на высокого, бледного и очень худого друга и посчитал подобное превращение немыслимой вещью.

— А где вы были? — Махин незаметно встал со стула и очутился прямо за спиной Криона. — Откуда нам ждать нашествия гигантских грызунов?

— В Чудесной Роще. Только нашествия не будет.

— Да? — Правая бровь Вельдса изогнулась вверх. — Почему?

— Им и в Роще хорошо.

— А что Главный техномаг Министерства делал в этом странном месте?

— Проверял, не открылся ли снова проход между мирами, как в прошлом году.

— По просьбе Совета?

— По собственной инициативе.

Все это время Квинт делал техномагу знаки, незаметные для Вельдса, чтобы Крион не сказал ничего лишнего об их новом деле.

— Ну и как успехи? Нашли что-нибудь?

— Нет, зря только время потратил. Ничего не нашел. Жители Фара могут спать спокойно, им ничего не угрожает. А как ваш амулет, все еще действует?

Глава Патруля слегка покраснел и непроизвольно поднес руку к груди.

— Да, и я его никогда не снимаю.

— Я же говорил, что этот амулет — стоящая вещь, — обратился Крион к друзьям.

— Пожалуй, мне пора. Я опаздываю на важную встречу, — засуетился Махин. — Спасибо за угощение и... — Он немного помедлил. — Надеюсь на дальнейшее сотрудничество с Агентством Поиска. Если вам станет известно местонахождение Рангера, обязательно сообщите мне.

— Непременно. — Квинт был сама искренность.

Вельдс с опаской посмотрел на куски штукатурки, висящие над входом на одном честном слове, и отправился по своим делам. Его внезапный уход очень напоминал бегство. Видимо, Глава Патруля до сих пор не забыл, при каких обстоятельствах он потерял амулет, и не захотел продолжать разговор на эту щекотливую тему.

Квинт нервно стучал пальцами по столу. Стоявшая рядом бронзовая статуэтка легионера с укоризной смотрела в его сторону. С каждым новым стуком она сдвигалась влево, неумолимо приближаясь к краю стола. Фокс не выдержал и прекратил мучения бедного легионера, поставив его на свое место и вручив начальнику Агентства пакет грецких орехов, которые было необходимо нащелкать. Фокс собирался испечь торт. Теперь обе руки Квинта были заняты полезным делом.

— Мне даже жаль, что в Чудесной Роще все спокойно, — грустно проговорил Квинт. — Я уже начал надеяться, что Джозеф с ней как-то связан. Если бы это было так, то тогда можно было бы продолжать действовать в том направлении.

— Но второго ледяного кристалла у нас нет, — напомнил ему Крион. — И попросить или стащить его не у кого. Поэтому хорошо, что Роща не преподнесла нам в этот раз никаких сюрпризов.

— Даже если подобный минерал сохранился у кого-то в коллекции, то на такую глупость, как спасение Мира, его всё равно никто не отдаст. Коллекционеры — страшные эгоисты, — сказал Дарий.

— Да-да, мы знаем. Но речь сейчас не об этом. — Квинт громко щелкнул орехом, скорлупа которого разлетелась во все стороны. — Мы не имеем ни малейшего понятия, где искать Джозефа, а время идет. Что мы скажем его матери?

— Мне интереснее послушать, что она нам скажет, когда узнает, что мы ни на йоту не продвинулись в поисках, — сказал Крион, энергично взбивая в магической колбе крем фиолетового цвета. Крем загустел, и поэтому сбивать его становилось все тяжелее.

— И что сделает, — добавил Фокс. — Наверное, что-то ужасное...

— Давайте подумаем, куда мог пойти Джозеф, выйдя тем злополучным днем из дома, — предложил Дарий.

— Бесполезное занятие, — проворчал Квинт. — Джинна наверняка уже прочесала все окрестности.

— Значит, не все, — заупрямился гном. — Так не бывает, чтобы человек исчез бесследно. Наверняка ее люди что-то упустили.

— Джозеф интересуется растениями. Так, может, он направлялся в какую-то специальную лавку для закупки редких семян? — робко вопросил Фокс.

— Или оборудования для оранжереи, — добавил Дарий.

— Или шел на тайное собрание анонимных цветоводов-любителей. Все члены которого носят черные маски, называют друг друга только именами цветов и приносят присягу, кладя правую руку на садовую лейку, — сказал Крион. — И белье у них только синтетическое. Ничего сотканного из хлопка.

Работники Агентства с изумлением уставились на техномага. Квинт даже орех выронил.

— Откуда такие мысли? — наконец спросил он.

— Фантазия разыгралась. — Крион зарделся, словно невеста перед свадьбой. — Но впредь я постараюсь держать ее в руках.

— На тебе плохо сказывается служба в Министерстве. — Дарий осуждающе покачал головой. — Полагаю, что твои фантазии — это тлетворное влияние членов Совета. Среди них только несколько человек относительно нормальны, а остальные просто... — Гном задумался. — Никак не подберу нужного слова.

— Фу, Дарий. Нехорошо так говорить о правительстве. Особенно с учетом того, что в столице полным-полно шпионов. И у них прекрасный слух, — напомнил начальник Агентства.

— А остальные Советники просто удивительно чуткие, исключительные личности, без которых Фар давным-давно был бы ввергнут в пучину непроглядного мрака и беззакония, — продолжил гном, не меняя выражения лица.

— Ты уверен, что хотел сказать именно это? — с иронией переспросил Квинт, не переставая удивляться тому, какой у него находчивый друг.

Дарий только рукой махнул. Всем и так было понятно, что на языке у него вертелись совсем иные эпитеты.

Раздался небольшой взрыв, затем негодующий крик. Друзья, наученные горьким опытом, не рассуждая, бросились на пол, а когда встали и огляделись, то обнаружили, что все, включая их самих, равномерно покрыто слоем легкого, словно воздушного фиолетового крема. Виновник этого безобразия с виноватым видом стоял на коленях и собирал на полу осколки стекла, бывшие когда-то колбой.

— Согласен, я перестарался. — Крион сложил руки в молитвенном жесте. — Каюсь.

— Это никогда не закончится... — простонал Квинт, пытаясь стереть с лица крем, который, как и полагается, оказался очень липким.

— Я всего лишь хотел немножко подогреть его, чтобы легче было взбивать, но колба не выдержала и лопнула.

— Как только в нас стекло не полетело! Или полетело? — Дарий испуганно ощупал лицо, ожидая обнаружить торчащие осколки.

— Колба магическая, а значит, заговоренная, — пояснил техномаг. — Тот, кто ею пользуется, надежно защищен от осколков. Все они здесь. — Он показал на блестящую кучку.

Следующий час угодивший в опалу Крион Кайзер провел, убирая заляпанную кремом комнату. Делом это оказалось очень скучным и утомительным. Особенно если учесть, что у него отобрали все магические предметы — во избежание дальнейших неприятностей, строго-настрого запретили колдовать и вооружили ведром с водой и тряпкой. Для поднятия настроения техномаг решил немножко спеть, и его друзья, устроившиеся в комнате Дария, смогли в полной мере насладиться чарующими звуками его голоса. Надо признать, что пел Крион отвратительно. Странное дело, у него с детства был отличный музыкальный слух, прекрасное чувство ритма, приятный баритон, но собранные вместе они давали результат, который превосходил самые смелые ожидания. Его пение невозможно было слушать без содрогания. Крион знал об этом прискорбном факте, но, погрузившись в собственные мысли, пел все громче и громче.

Дарий, стиснув зубы и закрыв уши руками, сидел не двигаясь.

— Это невыносимо, — сказал он, когда из-за стены донеслась очередная заковыристая рулада. — Как можно продолжать работать в таких условиях?

Квинт, загадочно улыбаясь, вытащил из ушей затычки и переспросил:

— Что-то не так?

Гном, покачав головой, с ворчанием вышел из комнаты, хлопнув дверью. Закатав по локоть рукава и раздобыв в ванной еще одну тряпку, он помог Криону с уборкой и тем самым прекратил свои мучения.