Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы

— Верно,-говорит Микромил.-Дело стоит труда.Я это так понимаю:поскольку все существующее- энергия,из нее-то и надо построить мышление,начиная с самого малого,то есть с кванта;квантовое мышление надо упрятать в клеточку, изготовленную из атомов,столь малую,сколь только возможно;и кому,как не нам, инженерам атомов, взяться за это,уменьшая и уменьшая без устали.Когда я смогу насыпать в карман сто миллионов гениев и они свободно там поместятся, задача,почитай, решена: расплодится этих гениев без числа и любая щепотка мыслящего песка скажет тебе не хуже бессчетного множества мудрецов, что и как учинить!

— Нет, не так!-возражает Гигациан.-Надо взяться за это с другого конца,ибо все существующее- масса.Поэтому из всей массы Вселенной надо построить один-единственный мозг,размеров вовсе не виданных и мышлением изобилующий;спрошу я его,и он один мне откроет все тайны творения.А твой порошок гениальный- диковинка бесполезная,и только,ведь ежели всякая мыслящая крупица будет твердить свое,ты запутаешься и ничего не узнаешь!

Слово за слово, и рассорились вчистую конструкторы,и не было уже и речи о том, чтобы вместе решать задачу.Разошлись они,посмеиваясь друг над другом, и каждый взялся за дело по-своему.Микромил принялся кванты ловить и в клеточки атомные запирать,поскольку же теснее всего им было в кристаллах,то к мышлению приучал он алмазы, халцедоны, рубины- и с рубинами дело лучше всего пошло;столько он запихнул в них смышленой энергии,что аж посверкивало. Было у него немало и прочей минеральной сметливой мелочи:изумрудов голубовато-думчатых,топазов желто-смекалистых,но алое рубинов мышленье больше всего ему приглянулось.А пока Микромил трудился в хоре пискливых малюток,Гигациан посвящал свое время гигантам;сгребал к себе с превеликим трудом солнца и галактики целые,растапливал их,перемешивал,спаивал,сочленял и, потрудившись на славу,сотворил космолюдина,обхвата столь всеохватного, что вне его ничего почти не осталось, только щелочка,а в ней Микромил со своими фитюльками.

Когда же оба свой труд завершили,уже не то их заботило, то узнает от сотворенного больше тайн,а кто был прав и чей выбор лучше.И вызвали они друг друга на поединок турнирный.Гигациан ждал Микромила подле своего космолюдина,который на веки веков световых простирался вдоль,ввысь и вширь; тело его составляли темные звездные тучи,дыхание- мириады солнц, ноги и руки — галактики,спаянные гравитацией,голову- сто триллионов железных планет,а на голове красовалась шапка лохматая,огненная,из солнечной шерсти. Налаживая своего космолюдина,Гигациан летал от уха его до губ,и каждое такое странствие занимало шесть месяцев.Микромил же прибыл на поле боя один-одинешенек,с пустыми руками и крохотным рубином в кармане; он-то и должен был с исполином сразиться. Увидев это, рассмеялся Гигациан.

— И что же может сказать эта кроха?- спросил он.- Что такое ее познанья против бездны мышления галактического и раздумий туманностных, где солнца солнцам мысль перебрасывают,гравитация мощная ее усиливает,звезды,взрываясь, идеям блеск придают, а мрак межпланетный умножает громадность мышления?!

— Чем хвалиться да чваниться,берись-ка лучше за дело,-отвечает ему Микромил.- Или знаешь что? Зачем нам творения наши спрашивать? Пусть подискутируют сами!Пусть мой гений микроскопический сразится с твоим звездолюдином на турнире,где мудрость служит щитом, а мечом- острая мысль!

— Будь по-твоему,- согласился Гигациан.

И отошли они от своих творений, оставив их на поле брани одних. Покружил, покружил алый рубин во тьме,над океанами пустоты, в коих плавали звездные айсберги, над светящейся тушей бескрайней, и запищал:

— Эй,ты,уж больно великий,увалень огненный,шатяй-ватяй непомерный,- можешь помыслить хоть что-нибудь?!

Всего через год дошли эти речи до мозга колосса,и пришли в нем в движенье небесные сферы, искусной гармонией спаянные; подивился он дерзким словам и решил посмотреть, кто это смеет с ним так разговаривать.

Стал он голову поворачивать туда,откуда был задан вопрос, но прежде чем повернул, два года минуло. Глянул он светлыми глазами-галактиками во тьму, но ничего не увидел;рубина там давно уже не было, теперь он попискивал за спиной исполина:

— Экая ты нескладеха,звездотучный ты мой,солнцевласый!Экое чудище-ленивище! Чем башкою вертеть,солнцами своими кудлатыми, лучше ответь мне, сумеешь ли ты два да два сложить,прежде чем половина голубых гигантов в мозгах у тебя выгорит и потухнет от старости!

Рассердили бесстыдные эти насмешки космолюдина,и начат он быстро,как только мог,оборачиваться- ведь говорили с ним из-за его спины; и поворачивался все резвей и резвей,а вокруг оси его тела млечные пути загибались,и рукава галактик,доселе прямые, свивались на поворотах в спираль,и звездные тучи закручивались,в шаровидные сбиваясь громады, и все его солнца, планеты и луны завертелись,как запущенные волчки; но прежде чем уставился он на противника своими глазищами,тот уже сбоку над ним посмеивался.

Все быстрее мчатся малец-удалец,все быстрей поворачивался космолюдин, но, хотя уже юлою вертелся,поспеть все равно не мог, и наконец такие набрал обороты, такую скорость развил, что путы гравитации в нем ослабли, швы тяготения,Гигацианом наложенные, разошлись, скрепы симпатии электрической распались.Лопнул космолюдин,словно разогнавшаяся центрифуга,и разлетелся во все стороны Универсума,головнями-галактиками кружа,дорогами млечными рассыпаясь,и начали разбегаться туманности,центробежной силой разбрызганные. Микромил говорил потом, что победа осталась за ним, коль скоро Гигацианов космолюдин разлетелся, не успев промолвить ни бе ни ме; однако ж Гигациан отвечал на это,что творения их мерялись силою разума, а не силой внутренних скреп, что речь шла о том, которое из них мудрее, а не которое устойчивей в пируэтах. А так как последнее ничего общего не имеет с предметом спора, Микромил сплутовал и бесчестно его надул.

С той поры их спор еще сильней разгорелся.Микромил свой рубиновый камушек ищет,который при взрыве куда-то запропастился,но не может найти,потому что, куда ни глянет, всюду видит рубиновый огонек и тотчас туда устремляется, а это алеет дряхлеющий свет разбегающихся туманностей; и пускается он снова на поиски, и снова впустую.Гигациан же силится гравитациями-канатами, лучами-нитками сочленения лопнувшего космолюдина сшить,а иголками служит ему излучение самое жесткое.Но что ни сошьет,все тотчас же рвется,столь страшную мощь имеет однажды начатое разбеганье туманностей;и ни тот, ни другой не сумели у материи тайн ее выведать,хоть и разуму ее научили и уста ей приделали; но прежде чем состоялся решающий разговор,случилась эта беда, которую невежды по неразумию именуют сотворением мира.

На самом же деле это Гигацианов космолюдин из-за рубинчика Микромилова разлетелся на части, да такие мельчайшие, что летит во все стороны и поныне. А кто нам не верит, пусть спросит ученых, правда ли, что все, что ни есть в Космосе, обращается коловратно, вроде юлы; от этого бешеного кружения все и пошло.

Король Полеандр Партобон- Воемуж Храброватый,- владыка Киберии,был преславным воителем,а, почитая методы новейшей стратегии, более всего ценил кибернетику как военное искусство.Королевство его кишело мыслящими машинами, ибо Полеандр размещал их всюду,где мог: не только в астрономических обсерваториях или в школах заводил,но и в камни на дорогах вставлять приказывал малые электронные мозги,которые громким голосом предостерегали путника,дабы не споткнулся;равно же и в столбы, стены и деревья повелевал он вставлять машины, чтобы всюду можно было разузнать о дороге. Он подвешивал их к тучам небесным, чтобы возвещали о дожде, наделял ими горы и долины; словом, невозможно было в Киберии шагу ступить, не наткнувшись на разумную машину.

Дивно было на планете.Не только повелевал он кибернетически совершенствовать то,что существовало ранее, но совсем новые порядки указами насаждал.Так,изготовлялись в Полеандровом королевстве киберраки и звенящие киберосы и даже кибермухи;а когда они слишком плодились,их ловили механические пауки.Шумели на планете киберроши и киберлеса, играли киберорганчики и кибергусли,а помимо этих цивильных устроений,двукрат более было военных,поскольку король преизрядным был воеводой.В подземельях дворца у него стояла стратегическая цифровая машина необычайной отваги;были у него к тому же и полки малых киберпищалей, большие кибермортиры и всяческое иное оружие, также и огневые палаты, полные пороха.

Злосчастным почитал он себя лишь оттого,что совсем у него не было ни противников, ни врагов,никто не хотел напасть на его государство, дабы устрашающая королевская храбрость,стратегический ум и небывалая исправность кибероружия сразу же себя выказали.Из-за нехватки врагов и всамделишных захватчиков приказывал король своим инженерам строить потешных, с коими и воевал- всегда победоносно. Поелику же походы и битвы эти были суровыми, немалый ущерб терпели от них простолюдины.Подданные роптали, когда слишком многие кибервраги уничтожали их грады и веси или же синтетический супостат поливал их жидким огнем,и даже тогда недовольство выражать дерзали,когда сам король,как их избавитель,наступая и противника потешного уничтожая,все, что на пути стояло,обращал во время штурмов в пожарища и пепелища. Даже и тогда роптали они, неблагодарные, хотя делалось это для их же освобождения.