Олег Шелонин - Запретная любовь

— Попробуй только не открыть, я твой бортовой компьютер этой сковородкой на молекулы разнесу!

— Потом лично подтвердишь капитану, что я вынуждена была уступить наглому шантажу!

— За мной не заржавеет!

За спиной Алисы слышались встревоженные голоса Фиолетового и Лепесткова, которые тоже наблюдали через мониторы за группой контакта, и ее исчезновение их здорово напугало.

— Ну за знакомство.

Литровая кружка чифира пошла по кругу. Непривычный к такому напитку Джим уставился остекленевшими глазами в пространство.

— Да-а-а… чифир на валерьянке — это что-то, — осоловело потряс головой Гиви.

— Так, я не понял, ты где чалился? В облаке Оорта или на Титане?

— Эх, где я только не был, чего я не отведал… — ностальгически вздохнул Блад. Внезапно глаза его расширились. — СТОЙ!!!

Поздно. Вихрем вылетевшая на поляну Алиса в прыжке с размаху зарядила сковородкой по затылку монстру, посмевшему похитить ее капитана. Тот закатил глазки и лег отдохнуть возле костра. Следом на поляну выскочили Фиолетовый с Лепестковым.

— Хвала создателю, все живы! — облегченно выдохнул профессор. — А это кто?

Монстр на земле зашевелился, уперся всеми шестью руками в землю. На одной из них Фиолетовый увидел хорошо знакомый ему прибор.

— Глушилка! Вот почему вас Нола потеряла, — догадался штурман.

— О боже! — ахнул Лепестков. — Да это же наш Зека Громов! Алиса, ты с ума сошла! Разве можно бить академиков сковородкой?

Академик сел на землю, потряс головой, хлебнул из котелка, свел глаза в кучку и попытался сфокусировать их на Алисе.

— Так это твоя дочка, профессор? Выросла девочка, выросла, ничего не скажешь…

Появление академика на корабле доставило Ноле массу хлопот. Он категорически отказался отключать глушилку, утверждая, что без нее враги народа, сравнительно недавно обосновавшиеся неподалеку, всего в паре сотен километров от раскопок, его обязательно найдут, а так как при включенной глушилке он стал невидим для Нолы, то дроиды постоянно спотыкались об него. И не только об него. Все, кто оказывался в радиусе десяти метров от академика, рисковали получить под дых от сновавших по кораблю дроидов, наводящих последний лоск на внутреннее убранство корабля после погрома, учиненного электрическими черепашками. В конце концов Блад просто объявил кают-компанию запретной для ремонтных киберов зоной, и они наконец смогли поговорить в относительно спокойной обстановке. Хотя, как понял Блад, Зека Громов и спокойствие понятия абсолютно несовместимые. Обрадованный встречей со старым другом шумный академик громко восхищался спортивными достижениями подросшей Алисы, сумевшей в один момент организовать ему на затылке шишку, вспоминал, как подбрасывал ее под потолок, когда она была еще совсем маленькая, и качал на всех своих шести руках. А когда Алиса честно призналась, что этого не помнит, страшно разобиделся, но быстро остыл и даже попытался сцапать девчонку, чтобы показать, как это было, и разбудить ее моторную память. Однако красная от смущения Алиса увернулась и спряталась за спину Блада. Чтобы он опять не надулся как мышь на крупу, Пит поспешил сунуть ему кружку с чифиром, которую они вместе с котелком взяли с собой на «Ара-Беллу».

— Так как вы здесь оказались, друг мой? — получил наконец-то возможность задать вопрос Лепестков. — После нашей последней встречи вы словно в воду канули. Я пытался навести справки, но в галактической Ассоциации Космической Археологии мне не смогли дать вразумительного ответа, а академик Ляпис, когда речь зашла о вас…

Зека Громов зарычал и замахал всеми шестью руками:

— Никогда не упоминайте при мне это имя!!! Может быть, когда-то он и был приличным ученым, способным воспринять новые веяния в науке и адекватно оценить свежие археологические находки, но теперь он за них расплатиться забывает, маразматик старый! Фуфло он, а не академик! И еще смеет называть себя коллекционером! Такой артефакт у меня заныкал! И ведь знал, что я после зоны на мели, а когда я у него в отместку спи… — Академик вовремя опомнился и успел заткнуть себе верхней парой рук зубастый рот, испуганно косясь на Лепесткову.

— Скоммуниздил, — нашел более деликатный синоним Блад.

— Во-во… это слово, — перевел дух академик.

— И что же ты у него скоммуниздил? — спросил капитан.

— Бомбанул его на артефакт, который доказывает мою теорию о происхождении хомо сапиенс в нашей Галактике. — Зека Громов плотоядно облизнулся, проведя розовым языком по своим треугольным, по виду акульим, зубам.

— Я чувствую, тебя в зоне многому научили, — понимающе кивнул головой Блад.

— Спрашиваешь! К концу срока я там уже был в авторитете. И вообще, брателло, хватит выкать. Ты же свой в доску, тоже на зоне чалился!

— Да нет базара, корефан!

Лепестковы с Фиолетовым дикими глазами посмотрели сначала на академика, потом на капитана.

— Академик, я вас не узнаю… — ахнул Лепестков.

— А вот не фиг было своего коллегу на бабки ставить! — рыкнул Зека. — С вами, профессор, я бы так никогда не поступил!

— Молоток, — одобрительно кивнул Пит. — Как аукнется, так и откликнется. И что было дальше?

— У меня после зоны в Федерации репутация подмоченной оказалась, а у Ляписа связи большие были, ну и мне пришлось срочно съё… э-э-э… срочно в экспедицию научную собираться. Я быстренько свой кораблик набил всем, чем можно, и сюда.

— А почему именно сюда? — спросила Алиса.

— Так я ж говорю: Ляпис тупой! — радостно завопил Зека. — Открытие у старого хрыча под носом лежало, сам же его на Цикаде своими руками добыл и ни хрена в нем не понял. Во ботан!

Стены кают-компании завибрировали от раскатов громового хохота академика. Все поспешили заткнуть пальцами уши, спасая барабанные перепонки от избытка децибел.

— И что это за открытие? — спросил Лепестков, когда академик отсмеялся.

— О! За такое открытие любой археолог душу Проклятому отдаст! Город первых хомо сапиенс, — понизив голос, прошептал Зека. — Именно отсюда, с этой тайной планеты, началась экспансия вашего забавного вида по Вселенной!

Как ни понижал голос академик, но его таинственный шепот прошелестел по всем закоулкам «Ара-Беллы».

— По Вселенной? — ахнула Алиса.

— Ну если не по всей Вселенной, то по нашей Галактике точно, — успокоил ее Зека Громов.

— А почему вы назвали планету тайной? — спросил Блад.

— Потому что Эдем под коконом. На высоте пятисот километров от поверхности начинается защитный слой. В оптическом диапазоне эту планету из космоса не видно, и, если точно не знаешь орбиту… Стоп, а как вы вообще нашли Эдем?

— Встречный вопрос: почему Эдем? — поинтересовался Блад.

— Потому что по праву первооткрывателя я ее так назвал. А как еще можно назвать планету, на которой появились первые хомо сапиенс? Только Эдем.

— Вообще-то ее уже открыли до вас, академик, — разочаровал археолога Лепестков, — и назвали Лимбо.

— Да ничего подобного! — возмутился академик. — Я здесь уже десять лет, а черные копатели всего семь. Они не имели права переименовывать мою планету! Так как все-таки вы вышли на Эдем?

— Элементарно, академик. Вынырнули из подпространства — бах! А тут планета, — пояснил Блад.

У Зеки отпала челюсть.

— Прямо внутри кокона вынырнули?

— Прямо внутри, — подтвердил Блад.

— И корабль не размазало?

— Как видишь.

— Ну вы даете!!! У меня два месяца ушло на поиски Эдема после того, как из подпространства вышел, хотя и знал ориентировочно параметры орбиты этой планеты. По гравиметру на нее вышел. А потом еще неделю место первого поселения искал.

— Нашли? — Глазки Алисы лучились любопытством.

— Десять лет уже ищу, — удрученно вздохнул академик. — Чифир, валерьянка кончается, а я все ищу.

— Так, может, не то место для раскопок выбрали? — спросил профессор.

— То! Уверен, то. Карта, конечно древняя, а потому чуток рябит и не в объеме, но я уверен, что это место здесь!

— Зека, дай артефактик посмотреть, — взмолилась Алиса, которая уже просто сгорала от любопытства.

— Для дочки моего лучшего друга ни в чем отказа нет! — напыщенно сказал Зека Громов, извлекая из кармана странную фигурку из серого камня, и передал ее Алисе.

— А где карта? — наморщила лоб девушка.

— Карта появится, если вон на те три выступа слегка нажать.

Алиса начала давить, но карта так и не появилась.

— По-моему, то, что для академика слегка, для тебя, дочка, перебор, — сообразил Лепестков.

— Ну почему же я об этом не подумал? — расстроился Зека. — Заставил мучиться любимую дочку моего лучшего друга!

Академик забрал у девушки фигурку и слегка надавил на выступы. Над артефактом развернулась плоская голограмма местного светила на фоне звезд, и призрачная, покрытая голубоватой дымкой одинокая планета, вращающаяся вокруг нее. Звезда ушла в сторону, планета приблизилась, заняла весь голографический объем изображения и начала медленно вращаться, демонстрируя проплывающие внизу континенты. Однако изображение было нечетким. Оно рябило и покрывалось волнами, смазывая картину. Вот на одном из континентов наметилась точка неподалеку от береговой линии океана, затем рванула вперед и развернулась в нечто напоминающее призрачный город. Картина в очередной раз покрылась рябью и потухла.