Джек Вэнс - Вечная жизнь

Кугель согласился без особого энтузиазма.

— Да, Фрикс действительно был моим другом. Неиссякаемый источник одобрения в моих долгих скитаниях.

— Великолепно! Заходи же! Я должен угостить тебя вином. Что ты предпочитаешь — сз-юз или сак-зыс?

Кугель искоса посмотрел на Никоню. Его поведение было более чем странным.

— Я незнаком с теми марками вин, о которых ты говоришь, и поэтому вынужден отклонить твое приглашение с благодарностью. Но смотри: вот он — волшебный касп!

И Кугель вытащил стеклянную подделку, которую приобрел всего несколькими часами раньше.

— Великолепно! — заявил Никоню. — Ты хорошо сделал, и твои прегрешения — а теперь в все вспомнил — можно считать аннулированными. Но дай мне касп! Я должен немедленно проверить его!

— Конечно, — сказал Кугель. — Я только хочу предложить, чтобы ты принес сюда свой касп и посмотрел одновременно сквозь оба, чтобы увидеть Чужой Мир в полном его великолепии. По-моему, это единственный приличествующий способ.

— Верно, о, как это верно! Мой касп… Куда же этот упрямый негодяй дел мой касп?

— Упрямый негодяй? — спросил Кугель. — Неужели кто-то рылся в твоих вещах?

— В определенном смысле.

Никоню дико захохотал и брыкнул в воздухе сразу двумя ногами, тяжело свалившись на пол, откуда он обратился к потрясенному Кугелю:

— Все это слилось в одном и том же и, следовательно, не имеет никакого значения, так как все уложилось в схему. Да, скоро я посоветуюсь по этому поводу с Фриксом.

— В прошлый раз, — терпеливо сказал Кугель, — ты достал свой касп из столика вон в той комнате.

— Молчать! — во внезапном раздражении выкрикнул Никоню.

Он поднялся на ноги.

— Саса. Я прекрасно осведомлен, где находится мой касп. Все находится в полном соответствии! Следуй за мной. Мы немедленно выясним сущность Чужого Мира!

И он расхохотался лающим смехом, не глядя на еще более пораженного Кугеля.

Неконю прошмыгнул в соседнюю комнату и почти сразу же вернулся с ящиком, в котором лежал его волшебный касп. Он сделал повелительный жест рукой и сказал Кугелю:

— Стой точно на этом месте. Никуда не сходи я не двигайся, если не хочешь неприятностей от Фрикса!

Кугель послушно поклонился. Никоню вытащил свой касп.

— А теперь — давай сюда новый!

Кугель протянул ему стеклянную подделку.

— А теперь поднеси к глазам оба сразу, чтобы ты мог полностью насладиться всей красотой Чужого мира!

— Да! Пусть будет так!

Никоню взял в руки оба каспа и поднес их к глазам. Кугель, ожидая, что он тут же свалится от дисгармонии впечатлений, сунул руку в карман за приготовленным шнурком, чтобы связать волшебника, но по Никоню не было заметно, что он хоть в малейшей степени стал беспомощным.

Он наклонял голову то направо, то налево, глядя то туда, то сюда и бормоча себе под нос что-то странное.

— Великолепно! Прекрасно! Изумительно! Превосходно! Истинное удовольствие!

Он отнял каспы от глаз и аккуратно положил их в ящичек. Кугель хмуро наблюдал за его действиями.

— Я очень доволен, — сказал Никоню, как-то странно дергая руками и ногами, отчего Кугель приходил во все большее и большее удивление. — Да, — продолжал Никоню, — ты хорошо выполнил мое поручение, и то ужасное оскорбление, которое ты мне нанес, можно считать забытым. Теперь все, что остается сделать, это достать из твоего тела моего незаменимого Фрикса, а для этого мне придется погрузить тебя в кювету. Ты будешь погружен в надлежащую жидкость на период примерно в двадцать шесть часов, которых может оказаться достаточно, чтобы побудить Фрикса покинуть тебя.

Кугель сморщился.

Как можно было надеяться договориться с волшебником не только странным и мстительным, но еще и с сумасшедшим?

— Такое погружение может плохо отразиться на мне самом, — с осторожностью сказал он. — По-моему, разумнее будет пока оставить Фрикса, чтобы он пробыл со мной еще какое-то время.

Казалось, Никоню очень по душе пришлось это предложение, потому что он весь засиял и выразил свое восхищение таким визгливым верещанием и дикими прыжками, каких никак нельзя было ожидать от человека его комплекции. Окончил он выражение своей бурной радости огромным прыжком, после которого рухнул на пол, дергая при этом плечами, руками, ногами, как перевернутый жук. Кугель восхищенно наблюдал за этим представлением, и когда Никоню замер, даже задумался, жив остался Смеющийся Маг или нет.

Но Никоню, моргая глазами, с трудом принял вертикальное положение.

— Я должен отработать до совершенства положения и прыжки, — задумчиво пробормотал он, — иначе получается импингемация. А элюктанация здесь получается немного другого порядка, чем созпента.

Он изо всех сил откинулся назад, запрокинув голову, и глядя в его открытый рот, Кугель увидел не язык, а белый коготь. В ту же секунду он понял причину странного поведения Никоню. Каким-то образом создание, такое же, как и Фрикс, поселилось в теле Никоню и завладело его мозгом.

Кугель заинтересованно посмотрел на Мага и потер подбородок. Это была ситуация, над которой следовало как следует поразмыслить! Он нахмурился и принялся напряженно думать. Самым главным было выяснить, повлияло ли это существо на возможности Никоню-волшебника.

Кугель обратился к нему:

— Твоя мудрость поражает меня! Я полон восхищения! Не прибавилось ли диковин в твоей коллекции?

— Нет, мне хватает всего, что есть у меня под рукой, — объявило существо губами Никоню. — Но сейчас я чувствую необходимость расслабиться и отдохнуть. После тех упражнений, которые я продемонстрировал тебе только что, я должен погрузиться в полный покой.

— Это очень просто, — сказал Кугель. — Чтобы добиться этого наиболее эффективным способом, надо со всей силой сконцентрироваться на Мозговой Доле Прямой Силы Воли.

— Вот как? — вопросительно ответствовало существо. — Я сейчас попытаюсь это сделать… подожди. Вот Доля Анитозиса, а вот — Увлечения Сублимальной Конфигурацией… Сэм. Больше всего удивляет меня то, что так никогда и нигде не бывает на Акарнаре…

Тут существо замолчало и быстро искоса поглядело на Кугеля, чтобы убедиться, что эта оговорка прошла незамеченной. Но Кугель выразил на своем лице такое равнодушие и такую рассеянность, что существо успокоилось и принялось продолжать поиски в мозгу бедного Никоню.

— Ах да, вот она — Доля Прямой Силы Воли. А теперь — неожиданная и сильная концентрация!

Лицо Никоню стало напряженным, мускулы расслабились, и внезапно обмякшее тело рухнуло на пол. Кугель прыгнул вперед и в ту же секунду крепко связал ему руки и ноги, а на рот наклеил кусок липкой ленты.

Теперь уже Кугель исполнил свой собственный радостный танец. Все было прекрасно! Никоню, его дом, его огромная коллекция редкостей и волшебных предметов — все это было в его полном распоряжении! Кугель посмотрел на беспомощное тело и потащил было его за ноги на улицу, чтобы разбить этот желтый мягкий череп, но вспомнив о бесчисленных неудобствах, издевательствах и оскорблениях, которым он подвергался благодаря Никоню, остановился. Неужели же Никоню должен просто умереть, ничего не осознавая и не испытывая угрызений совести? Нет!

Кугель закатил неподвижное тело в зал и уселся на скамье, чтобы подумать.

Через некоторое время тело зашевелилось, открыло глаза, сделало усилие, чтобы подняться, и, увидев, что это невозможно, повернуло голову, глядя на Кугеля сначала в изумлении, потом — в ярости. Из заклеенного рта донеслись звуки, но Кугель только отмахнулся.

Через некоторое время он поднялся со скамьи, осмотрел связанное тело и пластырь, закрывающий рот, затянул веревки еще туже, а затем отправился с осторожностью осматривать весь дом, опасаясь всевозможных ловушек, которые Никоню мог устроить, чтобы защититься от грабителей и воров. Особенно осторожно он осматривал лабораторию Никоню, повсюду тыкая железным прутом, но если Никоню и устроил какие-то ловушки, то он не нашел ни одной.

Осматривая полки Смеющегося Мага, Кугель обнаружил серу, аквастель, смесь зайха и травы, из которых он приготовил тягучий желтый эликсир. Потом он втащил туго связанное неподвижное тело в лабораторию, влил ему в рот настойку и наконец после долгих приказов и угроз, когда волшебник совсем пожелтел от принятой им серы и аквастеля, а Кугель весь покрылся потом и тяжело дышал от собственных усилий — существо с Акарнара неохотно выползло из неподвижного обмякшего тела. Кугель подставил под него большую каменную ступу, раздробил до пастообразного состояния железным пестиком, растворил в спирте и витроле, добавил ароматических эссенций и вылил дурно пахнущую жидкость в раковину.

Никоню, со временем пришедший в себя, уставился на Кугеля горящим пронзительным взглядом. Кугель дал ему вдохнуть ронтогона — газа, который он нашел все в той же лаборатории — и Смеющийся Маг, глаза которого закатились в ту же секунду, опять погрузился в бессознательное состояние.