Елена Лобанова - За Пределом

Доводы Ларгис оценил. Действительно, Повелитель не давал никаких указаний по утаскиванию дев, по мнению Таильмэ, несовершеннолетних, за Предел. Если верить Ар Тамгиль, ситуация сложилась просто катастрофическая. Она таких ужасов нарассказывала, что хоть объявляй тревогу и отправляй Аэрлиса обратно на выработки. Но у Разведчика все-таки были не одни только эмоции, но и здравый смысл. Прежде чем оскорблять брата Повелителя подозрениями, следовало рассмотреть и расспросить саму девицу.

— А может она — человек?

— Так пусть Нэрнис Аль Арвиль разберется. — Таильмэ уже не знала, чего она больше хочет — отправить девицу куда подальше или посмотреть на неё поближе. Сначала, наверное, все-таки посмотреть.

Но Светлый, которого собирались привлечь к спасению девичьей чести и укрощению Аэрлиса, сидел в седле такой же стеклянный, каким был недавно Ларгис у штурвала. Таильмэ даже собралась испугаться и стала озираться в поисках неведомой опасности. Они только что въехали на раскисшую лесную дорогу. Сразу же вспомнились зубы птицееда и прочие лесные опасности, но никаких тварей нигде не было видно. Из всей живности — только мелкая пичуга пролетела и слегка испортила плащ Аль Арвиля.

Нэрнис долго переваривал Весть. Таких потрясающих вестей он уже давно не получал. Идея мышиного лаза показалась ему потрясающе нетипичной. По крайней мере, это была точно не идея Амалироса. Но раз Правители так хотят, то они с Даэросом, конечно, исполнят эту маленькую прихоть. Мол, подумаешь — нам с братом и не такое делать приходилось. Властелины мы или кто? А вот разрешение для младшего сына Озерного Владыки отправляться с ними за Предел чуть не выбило из седла. Нэрнис сразу догадался, где искать Веиласа Ат Каэледрэ. Он уже не раз присматривался к сапогу, который виднелся из-под мокрого плаща. Еще когда «девица» торчала ногами из шалаша, Аль Арвиль обратил внимание на тисненые подошвы, характерный фасон и выделку кожи. Подозрения, что Дева никакая ни Темная были основаны именно на этом предмете одеяния. Все остальное, включая плащ, было в меру потрепанным и абсолютно человеческим. А теперь оказывалось, что она не только не Темная, но и не Дева. Хорошо, что Ларгис и Таильмэ хотели о чем-то поговорить, но так и не решились приставать с расспросами. Они ехали сзади и переговаривались, обсуждая его внешний вид. Им бы Весть получить, посмотрел бы он на их вид.

Погода была отвратительная, Жры стонал о брошенной еде, Темные воины проявляли молчаливый героизм и хоронили себя заранее. В общем и целом — скучно, грустно, противно. Отчаянно хотелось себя хоть чем-нибудь согреть. До костра было еще далеко. А до некоторых важных персон — одна занудная, другая орков нехорошим словам учит — близко.

— Аэрлис! — Нэрнис догнал Темного и поехал вровень. — Я вот о чем подумал… Там, за Пределом, как мы оба с Вами понимаем, мне более, чем Вам пристало иметь… служанку. Может, уступите?

Брат Амалироса даже рот открыл от удивления. Таильмэ, пользуясь случаем, подъехала поближе. Ларгис тоже ненавязчиво присоединился.

— Да зачем она Вам, такая… — Аэрлис явно не знал, что сказать.

— Какая такая? Мокрая? Высушим. Кстати, откуда Вы знаете, какая она? А давайте посмотрим? — Нэрнис ждал на самом деле, не столько реакции Темного, сколько действий Веиласа. О его способности принимать самые удивительные решения он был наслышан еще в Озерном Краю. — Заодно надо проверить, может наш Жры её поцарапал? Или… укусил? К тому же у меня есть претензии к Вашей, пока еще, служанке.

— Какие? — Аэрлис почувствовал, как Веилас напрягся, готовясь отстаивать свою неприкосновенность. Светлый не собирался давать себя рассматривать. Они договорились, что до самого Предела и даже чуть дальше, он будет играть роль слегка замученной орком девицы. А дальше Нэрнису деваться будет некуда.

— Во-первых, она научила моего приличного орка неприличным Светлым выражениям. Пожелание «чтоб тебе пиявка через уши насквозь проползла», это наше Светлое, можно сказать, народное достояние. Кстати, иногда сбывается, особенно, если в сердцах пожелать.

— Да что Вы? — Темный был действительно удивлен.

— А как Вы думали? Светлые мы, конечно — Светлые. Но Светлые и добрые — это не одно и то же. А во-вторых, я бы хотел поинтересоваться, как этой Деве вместе с выражениями достались сапоги нашей выделки. Мужские. Я, конечно, понимаю, что обстоятельства могли быть какими угодно, даже страшно подумать какими. Поэтому предпочел бы, чтобы моя драгоценная сестра Пеллиэ… Пелли, подъезжай к нам поближе, не стесняйся, поговорила с несчастной. Сестра прекрасно разбирается в различных девических страданиях. А то как-то, знаете, мне не спокойно. Неизвестно кого с собой везем… Может она заразная?

— Дааа. — Раздался тихий шепот из-под капюшона. — У меня лишай. Вашей сестре не стоит ко мне приближаться. А по ночам меня треплет лихорадка. — Шелест голоса сливался с шумом дождя. Получалось трагично.

— Да. Она очень больна. — Аэрлис уловил основную мысль. — Поэтому я буду заботиться о ней и лечить. Я еще ни о ком никогда не заботился. У меня не было даже домашнего… в общем, никого кроме старшего Выползя не было. Вы не понимаете, Нэрнис, как это тяжело, когда о тебе все заботятся, а ты ни о ком не имеешь возможности даже поволноваться. На выработках… — Темного понесло в нужном, как он полагал направлении. — На выработках я даже готов был завести себе слизняка, чтобы хоть одна живая душа была рядом. Но однажды вечером мне подали его на ужин…

Таильмэ поперхнулась, Пелли зарыдала, уткнувшись в гриву коня. Нэрнис никак не ожидал, что невинное развлечение кончится слезами.

— Пелли, ну перестань, Аэрлис шутит. Никто в своем уме не станет заводить себе слязняка!

— Да-а! — Сестра заливалась слезами. — Там… в страшных подземельях… — Пелли представляла себе жуткую картину: единственный друг и тот на блюде. — Бессердечные!

— Действительно, бессердечные! — Аль Арвиль решил заканчивать балаган. — Вот, посмотри на них: один рассказывает тебе жуткие сказки и не краснеет, а второй вырядился девицей, причем лишайной и тоже нисколько не смущен твоими слезами. Оба при этом думают, что цель оправдывает все! Веилас Ат Каэледрэ… да снимите Вы уже этот капюшон! Я получил Весть. Ваш Отец, Озерный Владыка Тиалас не только дает Вам разрешение, но и приказывает отправляться за Предел, как представителю Правящего Дома Озерных Владык.

Веилас откинул капюшон и сполз с коня. Вся кавалькада остановилась. Даже Темные воины временно забыли умирать.

— Приношу свои извинения… — Сын Озерных Владык был раздосадован, но очень старался выглядеть гордо. В платье это плохо получалось. — Пеллиэ, не хотел Вас расстроить. Аэрлис, про слизняка мне понравилось. Сильно. Я сам чуть не заплакал. Дай мне что-нибудь сухое, а то у меня кроме этих мокрых тряпок больше ничего нет. Нэрнис… Ну, можно же было сразу сказать про Весть, тогда и плакать никому бы не пришлось. Я, кстати, не просто так в лесу отсиживался… Хотя, Вы вряд ли меня поймете. И… я пошел переодеваться. — С этими словами Веилас исчез в чахлом подлеске и уже оттуда продолжал. — Но, согласитесь, если бы не сапоги, то мне удалось бы попасть за Предел и без разрешения.

— Ну… возможно. — Нэрнис не стал настаивать на том, что «если» — совершенно неприемлемая позиция, особенно когда «уже». Надо было заняться делом и снять часть поклажи с одной из заводных лошадей, перегрузив сумки на лошадь Жры.

Осмотрев возможных помощников в этом не самом трудном деле, Аль Арвиль пришел к выводу, что в отряде остался только один здравомыслящий — Аэрлис, слегка смущенный, но вполне в себе. Воинов можно было смело сбрасывать со счетов. Темные застыли в седлах. По лицам всех шестерых можно было читать как по книге: дела совсем плохи, Озерный Владыка даже сына не пожалел и отпустил добровольцем, единение Темных и Светлых состоится при героической смерти всех поголовно. Даже жаль будет их разочаровывать. Расти счел представление забавным и тихо закатывался, уткнувшись в гриву своего мерина. Пелли утирала слезы пополам с дождем и недобро смотрела на Аэрлиса. Сестра готовилась отомстить — зря Темный расслабился. Она замечательно умела сострадать и поэтому не могла простить такой страшной, но ненастоящей истории про друга-слизняка.

Ларгис пытался закрыть собой обзор на редкие кусты, а Таильмэ старалась его объехать — эти двое были слишком увлечены, и их лошади месили грязь на дороге. Темная Дева гневно сверкала глазами и шипела на Ларгиса, совершенно не задумываясь, как её поведение выглядит со стороны. Разведчик не просто злился. Нэрнис даже удивился — Ларгис ревновал. А Жры плакал. Плачущий орк стал последней каплей в чаше его терпения. Сосна на дальнем пригорке разлетелась на куски, обозначив место будущей стоянки. Аль Арвиль прорычал всем присутствующим, что до дров следует доехать раньше, чем они вымокнут, а то костра не будет.