Александра Лосева - Две недели и дальше. Плохая вода. [Книга вторая]

– Ма… ма… мамочки… – пробормотала Иефа, ошалело глядя на обрезанные ветки.

– Да, это могли быть твои руки, – удовлетворенно пробасил Стив. – Я надеюсь, всем все ясно?

Партия ответила гробовым молчанием. О чем думал каждый, догадаться было не трудно: все дружно пытались сообразить, как и куда дальше двигаться, чтобы никто больше не провалился.

– И много еще тут таких… сюрпризов? – поинтересовалась Иефа.

– Именно таких? – уточнил Стив.

– Именно таких.

– Именно таких – скорей всего, больше нет. Зато других должно быть еще штук двадцать.

– Какая нелепая архитектура, – пробормотал Зулин, с опаской пробуя на прочность каменные плиты. – Послушай, друг мой, мне кажется, внутри башни тебе стоит взять командование на себя.

– Сейчас он скажет: "Ну, вот еще, я – что? Я – мясо, боец бессловесный…" – не выдержала Иефа.

– Сейчас я кому-то как дам по заднице! – рассвирепел Стив.

– Руки коротки.

– Иефа!!!! – в три голоса гаркнули Стив, Зулин и Ааронн, и полуэльфка скромно потупила глазки.

По башне двигались в напряженном молчании, по одному, готовые в любую минуту подпрыгнуть, метнуться в сторону, пригнуться, отклониться – в общем, любыми способами спасти свою жизнь. За полчаса обнаружили еще с десяток ловушек, а Иефа во всеуслышание поклялась, что если доживет лет до восьмидесяти, обязательно поселится в маленьком домике, вдоль стен которого непременно посадит плющ, а в огороде горох, виноград и вообще как можно больше всяких ползучих растений. Еще через пятнадцать минут полуэльфка печально отказалась от своей клятвы, объяснив, что такими темпами до восьмидесяти она точно не доживет. У Стива от напряжения болели глаза, Ааронн напоминал натянутую тетиву, а Зулин мысленно зачитывал Зверю, оставшемуся снаружи, свою последнюю волю.

Пол башни больше не наводил на мысли о покое и запустении. Прежде ровный ковер из листьев и веточек теперь там и сям был разорван черными пустотами провалов, кое-где топорщились железные пики, у южной стены, разметав листья, валялась изъеденная ржавчиной решетка, которая с лязгом и грохотом обрушилась вниз в ответ на робкий шажок полуэльфки.

– Боже мой, ну должны же они когда-нибудь кончиться, – тоскливо прошептала Иефа, едва увернувшись от здоровой шипастой булавы. – Это не дварфы, это параноики какие-то… Понастроили, еханый карась, ни пройти, ни проползти…

– Я нашел люк! – закричал Зулин и стал неистово разгребать листья в центре башни.

– Ты похож на енота-полоскуна, – невозмутимо заметил Ааронн. – будь осторожней, пожалуйста.

– Да иди ты! – пропыхтел планар и с натугой потянул за тяжелое железное кольцо, впаянное в квадратную каменную плиту. – Лучше бы спасибо сказал! Мы бы его так и не нашли, если бы я об это кольцо ногу не ушиб!

– Вернемся в Бристоль, получишь орден за производственную травму, – не удержалась Иефа. – Тебе, случайно, не тяжело?

– Случайно тяжело. А ты мне случайно не поможешь?

– Случайно не помогу. Откуда я знаю, какие возле этого люка случайно окажутся ловушки. А что, если, когда я буду тебе случайно помогать, случайно откроется какой-нибудь колодец, и я в него случайно провалюсь? А здесь, в середине, если ты вдруг случайно не заметил, плющ не растет.

– Не хочешь помогать, так хотя бы не мешай, – проворчал дварф и довольно бесцеремонно отодвинул полуэльфку в сторону. Иефа пошатнулась, наступила на еще не опробованную плиту, и вся партия дружно упала плашмя, спасаясь от толстенного, утыканного железными штырями бревна, которое со свистом пролетело у них над головами, врезалось в западную стену и от старости осыпалось черной трухой, оставив болтаться и лязгать ржавые скобы на цепях.

– Двадцать четвертая, – констатировал эльф.

– Уже даже не страшно, – стуча зубами, проговорила Иефа.

– Думаю, это все, – пропыхтел Стив, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

– Да? – ехидным голосом спросила полуэльфка. – А что – у дварфов двадцать четыре – любимое число? Сакральное, так сказать?

– Иефочка, миленькая, – простонал планар. – Ты когда-нибудь будешь относиться к ситуации серьезно?

– Нет, Зулин, не буду, – очень серьезно ответила Иефа. – Потому что если я буду относиться к ситуации серьезно, я умру от страха. Ну, скажи на милость, к чему вам дохлый бард?

Зулин с безнадежным видом махнул рукой и снова взялся за кольцо. К нему присоединился Стив, и после десятиминутного пыхтения и переругивания, они приподняли и сдвинули в сторону каменную крышку люка толщиной с дварфскую ладонь.

– Все-таки мы слегка идиоты, – задумчиво сказал Ааронн, созерцая то, что оказалось под крышкой люка.

– Слегка? – засомневалась Иефа.

Казалось, что открывшийся лаз не просто залит темнотой, а замазан, забит ею до верху, до самых-самых краешков. Ни Стив, ни Ааронн, ни Иефа – никто не смог бы различить в этом густом чернильном киселе даже собственных пальцев.

– Нужно спускаться, – зачем-то сказал Зулин. Партия дружно уставилась на мага. – Чего вы так на меня смотрите? Мы для чего люк искали – чтобы спуститься вниз и все выяснить.

– А никто не спорит, – ответила полуэльфка и посмотрела на спутников. Те согласно закивали: не спорим, мол. – Как только ты организуешь нам освещение в виде факелов, свечей, масляных ламп или чего-нибудь другого, мы дружными рядами двинемся в этот хренов подвал.

– Почему сразу я? – возмутился Зулин.

– Потому что ты – командир, с тебя и спрос. Стив магии не разумеет, я кроме болотных огней ничего наколдовать не смогу, а от них – сам знаешь – толку никакого. Ааронн все больше по части природных явлений… Но ведь шаровая молния нам не подойдет, верно?

– Да, но от меня-то вы чего хотите?

– Не знаю… – Иефа пожала плечами. – Можешь огнявкой своей туда запулить.

– Огневиком! – сердито поправил Зулин.

– Огневиком, – согласилась полуэльфка.

– Короче! – не выдержал Стив. – Или колдуй нам какой-никакой свет, или топай строгать факелы! А мы тебя тут подождем.

Зулин оглянулся и нервно осмотрел пространство от люка до пролома в стене.

– Вы что думаете, что я не в состоянии свет наколдовать? Да я вам сейчас вечный факел изображу! Зря я, что ли, пять лет в башне у самого Баламута горбатился?! – маг сердито сплюнул, засучил рукава и зажмурился, с трудом припоминая подходящее заклинание. Слова разбегались, магические формулы путались, Зулин смутно припомнил, что когда-то сильно разругался из-за этого заклинания с Учителем. Старик Мо плевался и шипел, как кипящий чайник, и кричал, что если Зулин хочет стать безмозглым тараном, а не магом, то пусть отправляется в Большой Совет, там его научат разрушать стены и насиловать женщин. А Зулин отвечал, что это не он однобокий, а кое-кто другой, и вообще, почему Мо не учит его боевой магии, а забивает ему голову всякой бытовой туфтой, вроде магически вытканного полотна или создания неприродного освещения, и тогда Мо крикнул, что повторяет формулу последний раз, что Зулин идиот, впрочем, в этом никто и не сомневался, что…

– Зулин…

– А? Что? – планар вздрогнул и открыл глаза. Партия смотрела на него с явным сомнением.

– Ты, часом, не заснул? – хмуро поинтересовался Стив.

– Я вспоминаю! – рявкнул маг. – И убедительно прошу мне не мешать!

Наступила почтительная тишина. Зулин снова закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Так-так, хрен с ним, с заклинанием, вспомнится как-нибудь, но вот формула, формула… Эх, демон Баатора…

Зулин вздохнул, повел руками и произнес заклинание, искренне надеясь, что оно правильное, и уже договаривая последнее слово, вспомнил, что формула направленная, и если не выбрать объект… Зулин в панике распахнул глаза и широким жестом направил заклинание на первое, что попалось ему на глаза. Иефа ойкнула.

– Ну? – угрожающе спросил Стив, которому все это очень не понравилось. – И где факел?

– А я не говорил, что будет обязательно факел, – смутился маг и с надеждой посмотрел на полуэльфку. – Иефа, ты как себя чувствуешь? Нигде не жжет?

– Нет! – яростно прошипела полуэльфка под сдавленное хихиканье дварфа. – Нигде не жжет! А вот руки – чешутся, причем очень сильно, причем чешутся исключительно от нестерпимого желания дать тебе по башке! Чего ты на меня уставился?!

– Видишь ли, Иефочка, – осторожно начал планар.

– Ну, ясный пень, напортачил!

– Да… То есть, нет… То есть… – Зулин поежился, пряча глаза: на Иефу было страшно смотреть, она то краснела, то бледнела и, кажется, была на грани припадка. – Видишь ли, Иефочка, ты только не волнуйся, я не сразу вспомнил, что формула направленная, а когда вспомнил, фокусировать было поздно, и я направил на тебя, и…

– И?… – выдавила полуэльфка, берясь за рукоять меча.

– И ты теперь должна в каком-то месте светиться, только я не знаю точно, в каком…

Стив, больше не в силах сдерживаться, согнулся пополам от хохота и повалился на плиты. Ааронн покраснел и отвернулся, кусая губу. Судя по всему, ему тоже было смешно.