Андрей Белянин - Меч Без Имени

– Далеко ли до Вошнахауза?

– Нет, уже завтра вечером будем на месте, милорд.

– А что это за стены, прямо по курсу?

– Монастырь Святого Ефроима Приблудного, – пояснил Жан.

– Это он и есть? – уточнила Лия. – Мне многое рассказывали об этом месте, но вижу его впервые.

– А я вообще гость в вашей стране, так что поведай мне, красавица, историю этих башен. По-видимому, и здесь не обошлось без какой-нибудь нечисти. Ведьмы, драконы, мертвецы-зомби, а отчаянный монах Ефроим разогнал их святым именем?

– О нет, милорд. – Лия смущенно хихикнула. – Я, конечно, могу рассказать о том, что слышала, но пристало ли невинной девушке говорить на эту тему со своим господином?

– Так, это уже интересно… – Я заерзал в седле. – Во-первых, мне далеко за шестнадцать, и не думайте, что вашими байками вы вгоните меня в краску. Во-вторых, Лия, – на время пути ты не невинная девушка, а расторопный паж. Так что смело шпарь своему господину все, что знаешь.

– Ну, между нами, девочками, – начала наша спутница, – дело было так. Много лет назад здесь на побережье стояла харчевня. Местный залив очень удобен для подхода судов, и многие моряки, торговцы и даже разбойники охотно останавливались здесь выпить кружку вина или кувшинчик эля. Хозяин харчевни сдавал комнаты для ночлега, и поговаривали, что в этих комнатах красивые служанки не только заправляли постель…

– Ого, что-то вроде публичного дома? – уточнил я.

– Да, да, целый дом служанок, готовых на все. Хозяин богател, а харчевня стала пользоваться дурной славой. Но вот в эти края пришел странствующий монах. Имя ему было Ефроим. Он поселился на краю мыса, выстроил хижину и дал обет разрушить это гнездо разврата. Год и три месяца он приходил к харчевне, читая гневные проповеди погрязшим в распутстве душам. Год и три месяца он подвергался побоям, оскорблениям и унижениям. Постепенно вокруг него собралась группа монахов-единомышленников. Они так усердно молились, что однажды в грозовую, страшную ночь дом запылал! Он сгорел дотла, и жившие там разбрелись, как овцы без пастуха. В великой радости Ефроим возблагодарил Господа Бога за проявленную справедливость и основал на месте харчевни монастырь.

– А после его смерти монастырь стали называть именем Ефроима Приблудного, что значит «при блуде» – в смысле, что он жил и боролся при этом безобразии, – встрял Жан.

– А монахи этого монастыря, – вновь перехватила инициативу Лия, – слывут самыми добропорядочными и целомудренными.

– Да, история поучительная. Ты напомни мне, чтобы я записал, когда время будет. Но сейчас мы торопимся, и архитектурный памятник придется обойти.

Однако у пристани (слишком громкое название для двух полуразвалившихся мостков) нас встретила целая делегация монахов-приблудцев. Они с улыбками взяли под уздцы наших лошадей и, не слушая возражений, с почетом повели нас в монастырь. Я пробовал брыкаться, но одно из вежливых объяснений этих божьих слуг заставило меня заткнуться: «Отец настоятель давно ждет благородного лорда Скиминока, его оруженосца и пажа…» Выходит, нас здесь ждали?

– Еще бы, лорд Скиминок! Слава о ваших подвигах долетела и до наших мест…

Настоятель монастыря оказался толстым свинообразным мужчиной лет пятидесяти с неестественной, словно наклеенной, улыбкой. Знаете, перерисовав не один десяток портретов, привыкаешь разбираться в человеческих лицах. Мы сидели в трапезной за обильным обедом, и чувствовалось, что все лишения и искусы монахи компенсируют хорошим питанием. Худых не было вообще – все братья как на подбор: розовые, упитанные, откормленные. Лию пока принимали за мальчика-пажа, и она благоразумно помалкивала, а мы с Бульдозером поддерживали разговор.

– Скажите, святой отец, вы слыхали о знаменитом маге и предсказателе Матвеиче?

– Об этом грязном чернокнижнике? Да какой он маг – ни одного приличного чуда! Ну, вылечит корову иногда или овечку какую. А так – пустой человек. Удивляюсь, как у достопочтенного кардинала руки не доходят сжечь этого негодяя во славу истинной веры!

Мне вспомнилась Вероника.

– А как вы узнали о подвигах лорда Скиминока? – поинтересовался Жан.

– Слухи летят быстро, сын мой. Мы знаем, как господин ландграф сразил тебя на поединке, как он же устроил настоящее сражение на пиру у короля, как победил Волчьего Когтя – отпетый был мерзавец и получил по заслугам!

– Да, да… – облегченно выдохнул я, – было дело. Больше ничего не рассказывали?

– Нет. Хотя постойте. Вы ведь догнали того язычника, что украл ведьму прямо с места казни?

– Увы, мерзавцу удалось скрыться. И он, и ведьма рванули в Тихое Пристанище, по-видимому, там и найдя свой конец.

– Аминь, – кивнул отец настоятель.

Уф! Люблю себя, когда вот так легко и возвышенно вру. Состояние такое романтическое, мысли в голову приходят светлые, праздничные, и язык мелет… Ничего выдумывать не приходится, все как-то само собой, слово за слово. В общем, сплошное удовольствие! Хотя почему-то казалось, что он мне не совсем верит…

– Ну, святой отец, я должен поблагодарить вас за роскошный обед. Нам пора ехать. Экскурсия по стране, знакомлюсь с достопримечательностями, так сказать. Эй, Жан, приготовь лошадей и скажи дяде до свидания!

Мы чокнулись на прощанье, и вернувшийся Бульдозер тревожно прошептал мне на ухо:

– Лошади раскованы.

– Ну и что? – не понял я.

– Но мы не можем ехать, они собьют себе копыта.

– Святой отец, кто это там додумался расковать наших лошадей? Мы торопимся!

– О, не волнуйся, сын мой. – Настоятель, казалось, светился добротой и терпимостью. – Мы просто решили поменять подковы вашим скакунам перед дальней дорогой. Не пройдет и получаса, как они будут готовы. А пока не угодно ли отдохнуть в комнате для гостей? Мы проводим вас, не правда ли, братья?

Наиболее рослые тут же встали из-за столов и направились к нам с подозрительно мрачными лицами. Я почувствовал, как начала теплеть рукоять Меча Без Имени. Однако массовый мордобой пока не входил в наши планы. Какой же дурак дерется с набитым желудком…

– Благодарю за любезное предложение. За мной, ребята. Где тут гостевая комната?

Нас отконвоировали в какую-то отдаленную башню и по длинному коридору завели в обширное круглое помещение с двумя окнами, забранными кованой решеткой. Сквозняк там гулял страшный! Монахи откланялись и закрыли за собой тяжелую дверь. Мягко стукнул смазанный засов.

– Влипли! – констатировала Лия.

– Да уж! – поддержал Жан. – Как они могут надеяться с такими рожами хоть кого-то обмануть?

Я решил сразу пресечь возможные пораженческие настроения:

– Что, собственно, произошло? Ну, заперли нас здесь, но ведь не навечно! И потом, пока они не проявили никакой явной враждебности…

– А лошади?

– Сами расковали, сами и подкуют!

– Лорд Скиминок… – Бульдозер подошел к окну. – Взгляните, что происходит вон там – на соседней башне!

Из окна отлично просматривалась часть монастырской стены и высокая крыша, над которой парили голуби. Голуби! Я сразу понял, о чем подумал Жан, – голубиная почта! Вот как настоятель узнавал все новости, вот почему нас заманили сюда. Наверняка кардинал Калл дал соответствующие указания всем монастырям, церквам, скитам и епархиям. Прямо на наших глазах из голубятни вышел отец настоятель, и двое монахов запустили в небо пару голубей, быстро исчезнувших из виду. Что ж, и средневековая система связи заслуживает должного уважения…

– Он посылает доклад о том, что сумел пленить непобедимого лорда Скиминока – ландграфа Меча Без Имени… Придурок! – высокомерно хмыкнула Лия. – Милорд, вы ведь им покажете? Покажете, да?

К тому времени, когда раздался вежливый стук, попасть к нам было уже не просто. Мы забаррикадировали дверь мебелью, а ее в комнате было немало: широкая низкая кровать, два высоких кресла с резными спинками, табурет, грубый стол.

– Лорд Скиминок, ваши лошади готовы! Соблаговолите выйти.

– Нет, милорд! – Лия высунула нос из окна. – Там у входа в башню толпа монахов, все с дубинами, вилами и топорами.

– Да, – подтвердил Бульдозер, – нам явно готовят встречу. Вы будете драться?

– Мы – да! – вспыхнула Лия и уперла руки в бока, пристально глядя на Жана. – А вот ты? Ты, трус несчастный, будешь драться? Или опять чуть что – сразу в слезы…

– Прекратить базар! – быстро заткнув рты обоим, я громко проорал: – Я изволю вкушать послеобеденный сон! Требую уважения к законам гостеприимства, и подите вы к черту часа на полтора…

Меж тем за дверью пошептались и ушли, мы так и не дождались от них ответа. Лия вернулась на свой пост к окну, а мы с оруженосцем начали аккуратно разбирать баррикаду. Я был уверен, что, пока они решают, как им быть, у нас тоже есть около получаса на риторический вопрос – что делать? Весь коридор оказался свободен, но на выходе нас наверняка поджидала эта банда. Мы тихонечко вернулись назад и приступили к спокойному обсуждению положения.