Ольга Мяхар - Новая жизнь

Подхожу к его решетке и берусь за нее руками.

— Хочешь выйти?

— А выпустишь? — мягко.

И на миг мне показалось, что в камере сидит не просто парень, а древнее и довольно жуткое существо, которое ни в коем случае нельзя выпускать на волю.

— Да.

— Э-э… Илечка. — Сзади растерянно. — Я, конечно, понимаю твой порыв. Но этот мальчик опасен.

— Выпускай! — Иревиль. Радостно.

— Иля, — напряженно, — ты даже не знаешь, что он будет делать на свободе. Он может начать убивать всех подряд. Тебе придется взять полную ответственность за все его поступки!

Киваю и с силой разгибаю прутья, проскальзывая внутрь. Он встает и смотрит. Не дыша. Не реагируя. Будто замерший перед последней атакой зверь.

Протягиваю руку к его запястью. Осторожно касаюсь его. Почему мне так неуютно? Все рецепторы просто воют об опасности.

— Иля! — Феофан, взлетая на плечо и беспомощно заламывая руки.

Иревиль остался стоять на полу, сунув руки в карманы и усмехаясь.

Я же рывком сдираю с запястья парня серебристый браслет.

— Спасибо, — Шепот. Ветер.

Мимо меня промелькнул силуэт, скользнул сквозь решетку и вырвался на волю… почти.

Успеваю схватить его за куртку, и он резко останавливается, не спеша расставаться с частью, видимо, ценного предмета.

— Что-то еще? — насмешливо.

Не оборачиваясь, киваю.

— Я победила тебя, забыл?

Молчание.

— Ты теперь мой слуга, не так ли?

— Какой слуга, — на правое ухо, шепотом, — что ты несешь?

Я просто жду. Ударила наугад и почти уверена, что меня вместе с моим наглым заявлением сейчас пошлют куда подальше.

— Хм… не знал, что ты знакома с законами моего племени.

— ?!

— Что ж, — Шаг назад.

Я осторожно разжимаю пальцы, а он поворачивается ко мне, рывком раздвигая прутья так, что в щель теперь пролезет и слон.

— Ладно. Я побуду с тобой. Но только пока не смогу победить в честном поединке.

Осторожно киваю.

— Рабство плохо, — обреченно. Справа.

— Фефа, ты отстал от времени. Рабство — круто! Особенно если в рабах мощная зверюга, мочащая всех подряд, — с улыбкой — с пола.

— А это кто?

Ошарашенно смотрим с Феофаном на парня, тыкающего пальцем в застывшего на полу Иревиля.

— Он меня видит? — уточнил гэйл, разглядывая палец.

— Тебя трудно не заметить, — пожал плечами мой новый раб и сел на корточки. Из его руки выскользнул жгут, обвился вокруг черной фигурки и поднял ее в воздух. — Симпатичный, — с улыбкой.

— А еще сволочь редкая, — улыбнулись ему в ответ и шарахнули током так, что жгут разжался, а парень с шипением схватился за обвисшую конечность.

Иревиль гордо взлетел ко мне на плечо, показал язык парню и довольно усмехнулся.

Я только хмыкнула и тихо сказала:

— Тронешь их, и я за себя не отвечаю. Понял?

Он смотрит на гэйла, не отвлекаясь на меня.

— Понял?! — повышая интонацию.

— А где ты их взяла? Отдашь одного? — с любопытством.

Я только вздохнула, мотнув головой и угрюмо выходя наружу. И что мне с ним делать?

Парня, кстати, звали Гриф. Не знаю, настоящее это имя или нет. Да и мне все равно, если честно.

Из подземелий прорывались с боем. Причем бился только он. Ускорялся, избивал тюремщиков и стражу, вновь замедлялся и шел рядом, не выказывая никаких эмоций. Еле убедила его никого не убивать. Долго не понимал: почему?

Зато кучу эмоций у него вызывали мои половинки души. Он постоянно тырил с плеча анрелочка и радостно его разглядывал, сжимая в руке. Иревиль страшно злился и жестко мстил. Но парня ничего не учило, и он только отмахивался от гэйла, восхищаясь анрелом, как ребенок новой красивой игрушкой.

Феофан переносил все стоически, рассказывал о милосердии, заповедях и пытался учить парня слову Божьему. Не уверена, что Гриф понял хоть что-то, но, когда Феофан садился на его плечо и вещал целыми строками Священного Писания, — явно был счастлив и готов выслушать не только Новый, но и Старый Завет от корки до корки.

Нечистик же сидел у меня на макушке, ревновал и бросал на них гневные взгляды. Идея о том, что раб — это круто, уже не занимала его так, как раньше.

Свобода! Я даже и не заметила, как быстро мы поднялись на поверхность. Дождь лил как из ведра, небо вновь заволокли тучи, а у выхода стояла одинокая фигурка человека с серой кожей и глазами цвета стали.

— Вот мы и встретились снова, Бура-тино. Я ведь правильно произнес твое имя?

Гриф замер за плечом. Его глаза сузились, а из плеч и пальцев выскользнули черные жгуты, обвиваясь вокруг рук наподобие рукавов.

— Ты нас пропустишь?

— Хм… а почему бы и нет? Я сегодня добрый, — приглашающе делая шаг в сторону.

— Ловушка, — мрачно сообщили с макушки.

Я медленно и осторожно двинулась вперед. Тело восстановлено далеко не полностью, и сейчас меня поймать гораздо проще, чем раньше. Но рядом идет Гриф. И вот с ним-то придется повозиться.

— Скажи, — замираю.

Так и знала — просто так пройти не даст. Дождь скользит по длинным прядям волос того же цвета, что и его глаза. И только теперь заметно, что уши Тени чуть заострены, а глаза слегка раскосые, с приподнятыми уголками.

— Ты ведь не из этого мира?

— Нет, — Зачем врать.

— Тогда почему ты здесь? — Голос все еще спокоен, но в нем чувствуется напряжение.

— Не волнуйся. Свергать никого не хочу, — он усмехнулся, оценив шутку, — просто мне нужно найти свое место в мире и жить. Знаешь…

Задумался.

Покорно стою и мокну под дождем. Гриф отошел в сторону и настороженно оглядывается. Босые ноги будто скользят, а не ступают по камню. Кого-то ищет? Зря… из-за облачности вокруг одна сплошная тень: где-то гуще, где-то светлее, но появиться подкрепление может сразу и отовсюду.

— …пока ты была без сознания, мы узнали, что тебя невозможно убить. Ни магией, ни оружием, ни даже сдавить прессом. Было перепробовано все. Но ты продолжала дышать.

Снимаю с макушки гэйла. Держу на ладони. Смущенно отводит глаза.

Ну и ну… Так эти двое меня все эти дни вытаскивали с того света? А я-то гадала, откуда у меня столько повреждений после… долгого "сна".

— Спасибо, — тихим шепотом.

Иревиль сконфуженно чешет затылок.

— Это все Феф, — буркнул он и, спрыгнув с моей ладони, полетел к анрелу, сидевшему на плече Грифа.

— За что? — Тень смотрит удивленно.

Ах да, он же их не видит.

— За то, что отпускаете, — пожала я плечами.

— Хм, — Он вздохнул и отвернулся. — Только помни, — уже растворяясь в тени здания, — если ты снова пересечешь дорогу Совету… он не остановится ни перед чем.

Угу. Я так и поняла, что Тени не струсили от того, что не смогли сломать и удержать, а просто изъявили высшую милость и отпустили сами. Ну-ну.

Отвернувшись, я махнула рукой Грифу и пошла вперед, чувствуя, как по голове бьют косые струи дождя, и зябко ежась в тонкой, местами рваной рубашке.

Ребята мне та-ак обрадовались: застыли, открыли рты, а маг меня еще и перекрестил.

— Ты ж погибла, — Крут. Ошарашенно.

— Я воскресла, — мрачно разглядывая гору снеди на накрытом в зале столе.

— А-а… ну, проходи, — неуверенно. Отхлебывая вино из бокала.

Но тут следом за мной в комнату вошел Гриф, и вином подавились, кашляя, сжимая в руке бокал и пытаясь что-то сказать.

— Знакомьтесь. Гриф. Он будет здесь жить. Кто против — говорите с ним, он явно готов всех выслушать.

После чего я прошла к столу, оставляя на ковре влажные следы, одернув прилипшую к телу рубашку, села в свободное кресло и потянулась к ближайшему блюду с исходящей паром какой-то поджаристой птичкой.

Мне явно понравится. Тем более что желудок уже снова в норме.

Гриф, нимало не смущаясь, сел на подлокотник моего же кресла и тоже потянулся к блюду. Успел схватить дичь раньше меня и довольно вонзил в нее зубы.

— Эй! А я?! — обиженно.

Мне презентовали крылышко, на которое я угрюмо воззрилась.

— Гхм, — кашлянул Сим.

Маг растерянно смотрел то на одну, то на другого.

— Короче, хорошо, что ты жива. Верхний этаж — твой и Грифа. Там две двери, так же, как и на третьем. Половина этажа тебе, половина — Грифу.

Киваю, пододвигая к себе салат и ни на кого не глядя.

— От налогов нас освободили и премию выплатили. Спасибо, — тихо.

Все-таки смотрю на вампира. Он же смотрит в окно, на лице проступают желваки. Злится?

— Мне очень жаль… что мы тебя бросили. Отдыхай, сколько понадобится. Ты спасла контору, и… мы все тут у тебя в долгу.

Осторожно киваю. Мне почему-то хочется, чтобы смотрели на меня, а не в окно и не в тарелку или на Грифа. Но все просто молча продолжают есть.

Н-да-а. Не так я представляла себе триумфальное возвращение после победы. Не та…

— Мяу. — На колени вспрыгивает что-то мелкое, тощее, со свалявшейся шерстью. Котенок?