Алла Дымовская - Доктор Самты Клаус

А еще шпионы-близнецы от неожиданности выронили пластид со вставленным детонатором и еле-еле успели унести ноги, чтобы не остаться без оных. Зато в воздухе теперь парили с десяток порций жареной дикой утки с начинкой из крысиных потрохов. Толстяк Пит сначала подавился кровяной колбасой при виде Вонючки, а затем ударной волной от взрыва колбаса спасительно была выброшена наружу вместе с остальным содержимым его желудка. Только Чак с пейсами и Джин Икарус остались невозмутимы, потому как все еще продолжали обниматься по-дружески и не видели привидения. Д.И. Блок висел камнем на шее у Чака с пейсами, а Кац-Бруевич дышал в пупок Джину Икарусу.

Само собой, невозмутимым остался также ирландский террорист Муд, потому как давно уже не страшился Вонючки, а вот у Вонючки наоборот имелось немало поводов опасаться Муда, особенно его китобойного гарпуна. Недаром его белая простыня-одеяние была вся в многозначительных прорехах. К тому же, в отличие от терпеливого ПД, Сэнд Муд не понимал шуток. Поэтому, когда Вонючка, забавы ради, засыпал в вентиляционную трубу станции мешок нюхательного табаку вперемешку с кладбищенским прахом, расправа следовала скорая и безжалостная. Смотритель Муд брался за гарпун, и Вонючку либо заключали в ведро на пятнадцать суток, или, что еще хуже, посылали с вышеозначенным ведром на реку, и так раз сто. Но странное дело, хотя Вонючка до призрачной дрожи боялся ирландского террориста, зато и уважал его куда больше, чем ПД. Что было ярким примером для любого уложения о наказаниях: «Гуманность в отношении преступника ведет только к тому, что преступник рано или поздно воспользуется вашей добротой». Отчего? Оттого, что вас и в грош не ставит. Напротив, излишняя строгость приводит если не к исправлению, то, по крайней мере, к росту вашего авторитета.

Когда доктора Клауса выловили из болота, а Робина из лесистых джунглей, до Джина Икаруса, наконец, дошло, что все его мытарства по кочкам, чащобам и болотам были всего лишь проделками злобного привидения, валявшего дурака. Д.И. Блок чуть не расплакался от обиды, чуть не зашвырнул в гадюк пальмовым посохом вместе с долгами, чуть было не сошел с пути истины на стезю порока, и чуть было не пожалел об отсутствии поблизости автомата с «одноруким бандитом». Но благоразумие удержало его и заставило прежде уточнить:

— Так значит, я вовсе не Избранный? — в конце Джин Икарус все же разочарованно всхлипнул.

Вонючка и Сэнд Муд, не вступая в предварительный сговор, переглянулись со значением. И поняли друг дружку без слов.

— Избранный, избранный! Еще какой! Из всех избранных самый наиизбраннейший! — подвыл не без театральщины хитрый Вонючка.

— Избранный! Клянусь своим гарпуном и дюжиной товарищей, томящихся в застенках «Интеллиджент Сервис», — подтвердил Сэнд Муд и для достоверности перекрестился, попросив предварительно у Христа прощения за наглое лжесвидетельство.

Потому как, никаким Избранным лысый странствующий отшельник Джин Икарус, конечно же, не был. Он вообще не имел отношения к Таинственному острову, и попал сюда исключительно по недоразумению, оттого что смотритель Муд в свое время неаккуратно воспользовался туалетом. Но Д.И. Блок ничего об этом не знал, и поверил двум случайно встреченным незнакомцам на слово. Впрочем, такая участь постигла многих его предшественников в период раннего христианства — их тоже никто не заставлял, они сами этого хотели. Так что не спрашивайте, откуда берутся святые мученики и угодники, а так же проповедники, несущие перед толпой околесицу.

Куда интересней была причина, по которой ирландский террорист Сэнд Муд совершил оголтелое предательство по отношению к своему непосредственному начальству, то есть к ПД. Дело заключалось в том, что станции, обслуживавшей четвертый энергоблок, к несчастью, больше не существовало. То есть, она-то, конечно, существовала, но вот на ней существовать смотрителю Муду не было никакой возможности. Ибо станция эта пребывала теперь на дне лечебного источника с сероводородным запахом. (Кто читал, тот знает).

Теперь впереди у ирландского террориста вырисовывалась одна единственная безрадостная перспектива. А именно — насыщенная, трудовая жизнь в поселке. Уж какое сильное отвращение ирландские террористы, впрочем, как и всякие иные террористы, испытывают ко всякого рода полезному труду, не мне вам объяснять! Им куда проще предать себя мучительной публичной казни посредством самовзрывания, чем вспахать хоть одну десятину земли или помыть за собой посуду.

К тому же Сэнд Муд знал — ПД не любит бездельников. Разумеется, он не гоняется за ними с гарпуном и не сажает в карцер, тем более не заставляет трудиться принудительно. Зато — прости-прощай рулетка и бильярд, крокодильи бифштексы и круассаны с патокой по утрам, шампанские вина в любое время дня, а также антикварная мебель, дорогая видеотехника и прочие удовольствия, столь ценимые террористами. Потому что в душе ПД скорее всего был закоренелым коммунистическим социалистом и исповедовал принцип «Кто не работает, тот вкусно не ест, сладко не пьет, и уж само собой не обеспечивается материально!». Ходили слухи, что во время редкого досуга ПД втайне изучал труды Геннадия Зюганова, особенно брошюру «О колхозном построении капиталистического общества».

И вот бывший станционный смотритель вместе с забытым отхожим промыслом вселенной «МММ-3», по прозвищу Вонючка, решили вместе досадить ПД, и посмотреть, нельзя ли в будущем извлечь из этого какую-нибудь выгоду. Одному страшно не желалось работать, а другому наоборот, сильно хотелось безобразничать, причем оба мечтали делать это безнаказанно. Новый же Избранный отшельник внушал им надежду. Вдруг своим появлением в поселке он так заморочит голову бедному ПД, что тому уже будет не до учета трудодней и не до проказ отбившегося от рук малютки-привидения?

Спустя несколько безобразных минут после Коварного Решения, все на том же Вездесущем Болоте.

Когда доктора Самты Клауса, не без усилий, выловили из камышей, отбили от крыс и отряхнули от налипшей заколдованной грязи, он взял в руки верную свою палку и подошел к заговорщикам. Первым делом Самты окинул презрительным взглядом особу отшельника, и особа отшельника ему решительно не понравилась. Во-первых, посох у Джина Икаруса был больше его верной палки, и, хотя не железный, но куда более суковатый. Во-вторых, претензии отшельника на роль лица куда-то и кого-то наставляющего вызвали у Самты болезненные укусы ревности. А как известно, укусы ревности вдобавок к крысиным укусам — удовольствие ниже среднего. К тому же Самты искренне считал, что его внушительная хромая фигура намного лучше подходит, чтобы занять место Избранного. Взамен совершенно невзрачной лысой гориллы, к тому же явно без высшего образования.

Кстати сказать, Вонючка и террорист Муд были в душе совершенно согласны с доктором Клаусом, и теперь оба жалели, что не ему выпало прикидываться Избранным. Впрочем, — решили про себя заговорщики, — этот хромой малый может доставить кучу неприятностей ПД и просто так. Поэтому маленькое привидение и Сэнд Муд приветливо заулыбались Самты. А вот Джин Икарус, напротив, нахмурился. Он уже почуял в докторе незваного конкурента, и вовсе не имел намерения сдаваться на милость какого-то самозванца, чей посох к тому же был меньше его. «Грядут разборки лидеров!» — это подумал про себя отшельник Д.И. Блок. «Вот козел!» — это подумал про отшельника Самты.

— Вы, кажется, собирались идти через север на северо-запад? — ехидно сделал первый смертоносный выпад Самты и указал на непроходимое Вездесущее Болото.

— Собственно, идти не обязательно. Болото можно переплыть, — отразил удар Джин Икарус. И действительно, болото хотя и было непроходимым, но отнюдь не являлось непроплываемым, за исключением трясины.

— Ну, для этого нужна лодка, лучше надувная. Или плот, лучше резиновый. Или какая-нибудь тара в виде ящика, лучше деревянная. И еще весло. Кстати, вы что-нибудь понимаете в таре? Например, в деревянной? — не без коварства спросил Самты.

— Еще как понимаю! — злорадно воскликнул Избранный отшельник и не соврал.

Кстати Д.И. Блок превосходно разбирался в таре, особенно в виде ящика, и особенно деревянной. Спросите, почему? Элементарно, ватсоны! В последние годы обычной доостровной жизни Джин Икарус ничего другого не делал, как только разбирался во всяческой деревянной таре. Он был гробовщиком! Заметьте, в собственной похоронной конторе, заложенной в банке под высокий процент. И гробы он стругал первый сорт. С кистями и с глазетом, семейные и одноместные, с совмещенными удобствами и с отдельным черным ходом для грабителей могил. Так-то!

Вообще-то Джин Икарус не помышлял прежде ни о каком ящике, и тем более не собирался переплывать болото. Иначе, зачем бы он сидел на бережку несколько дней, погруженный в раздумья на тему: что делать дальше? Зато теперь, назло кондуктору и доктору Клаусу, ему определенно захотелось пуститься вплавь по Вездесущему болоту и непременно в деревянном ящике, но прежде! Прежде Д.И. Блок собирался сделать ящик для самого доктора Самты Клауса, а еще прежде, из него же — хорошую отбивную! Он угрожающе поднял посох над головой. Самты не оставил угрозу безответной и взмахнул железной суковатой палкой. Секунда-другая, и на болоте произошло бы смертельное убийство. Или, по крайней мере, умышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Но вдруг…!