Эльфарран - Как меня опять надули

– Давай помогу, – бочком сползя с повозки, я незаметно облизнулась, и, стараясь скрыть свою радость, наклонилась над раной.

– Элфа. А ты уверенна, что именно так надо? – Сомневающийся гоблин, присел рядом на корточки, когда я уже была готова вонзить зубы в кровавую мякоть.

– Оттащи меня, пожалуйста, – слабо попросила я, – подальше за повозку.

Оставшись одна, я несколько раз с силой ударилась лбом о край телеги.

– Опомнись!!!

Рассеченная бровь тотчас заныла и немного отвлекла, по телу прошла дрожь.

"Кровь!!! Я так давно не пробовала крови, только капельку, никто и не узнает."

ЛИШЬ ЧИСТЫЙ СЕРДЦЕМ ОДОЛЕЕТ ПУТЬ.

– Вот, я тут… – и, не зная как продолжить, протянула троллю пучок трав. – Эти листья остановят кровь, а эти зарубцуют разрез… Да нет, не так.

Вздохнув, покорно положила в рот стебли кровохлебки и, морщась от её кислого привкуса, энергично заработала челюстями. Всхлипывая, тролль уставился на меня, его глаза с непонятным беспокойством неотрывно следили за моим лицом.

– Не бойся, если немного пощиплет.

Опустившись на колени, я приложила измельченную лекарственную массу к ноге, и завернула её в широкий лист,

– Пару дней поболит и пройдет, а пока полный покой.

Тот только кивал.

– Двигаемся дальше?

– Никогда не думал, что буду ездовым гоблином, этот Кошмарик весит как медведь, – увы, но мы все еще были очень далеко от цели.

Лиловый кузнечик, усевшись на тонкий стебелек сизой овсяницы, проводил нас взглядом.

– Остановись, Эльфи, – выпевала его скрипочка. Гибкими стеблями опутывал ноги полевой вьюнок, словно стремясь остановить меня зелеными объятьями. Отполированное годами тягловое ярмо давило на плечи, но с каждым шагом я становилась ближе к источнику своих несчастий, и теперь, не замечая усталости, упрямо ставила кривые ноги на песок дороги. Кошмарик, столько дней возивший повозку, теперь наслаждался покоем и почти все время спал. Гоблин молчал. Я тоже.

Усталый распорядитель, безразлично скользнув по нашим лицам невидящим взглядом, только указал свободный от постояльцев угол. Фиолетовый оттенок здесь властвовал безраздельно, он пробирался даже в малейшие трещинки между камнями, красил спинки шныряющих под ногами мышек, проливался родниковой водой. За время путешествия мы уже успели привыкнуть к его навязчивости, и без излишнего раздражения воспринимали лиловые стены домов, заросшие ежевикой, на тонких ветвях которой сверкали темные но тоже темно-синие ягоды. Мы набирали их гроздьями и ели, от чего наши губы тоже приобрели странный синюшный оттенок, а языки становились чернильного цвета.

Сразу по приезду, нас скрыли под гигантским шатром, на окраине города, сквозь его матерчатые стены сюда иногда долетал журчащий говорок фей. Изредка кто-то невидимый касался тоненькими пальчиками тента, словно проверяя, все ли мы на месте. Везде, сколько хватало взгляда, сидели, лежали, ругались и смеялись подобные нам оборванцы. Кто-то вполголоса бубнил стихотворные строки. Но большинство ходило молча понурив головы.

– Вы же говорили: праздник, типа, фестиваль! – я непонимающе пытала спутников. – Желания исполняют, и все такое. Но здесь, как в тюрьме, все будто ждут чего-то ужасного?

– Или боятся, – угрюмо подтвердили друзья, – ты не дергайся, и до нас очередь дойдет. Схватив правой рукой гоблина а левой тролля я их слегка встряхнула.

– Или вы все рассказываете, или я за себя не отвечаю.

– Тогда тебе надо это, – гоблин, бросился к нашим вещам и притащил что-то завернутое в свою рубашку.

– Нет,– загородив его широкой спиной, затряс башкой бакен, – еще не время.

Похоже, все всё знали и молчали, только подальше отодвигаясь в глубь шатра.

– Проходите, – только я собралась устроить небольшой перекрестный допрос, как была довольно грубо вытолкнута на сцену, точнее, на помост обитый синим бархатом. Вдали в кресле застыла зрительница – высокая женщина в темном кресле.

– Не густо, – только и успела подумать я.

Властный медленный голос с сомнением произнес:

– И вы утверждаете, что она эльфийка!

Я спиной почувствовала, как тролль, бакен и гоблин энергично закивали головами.

– Помоги ей повелительница, еще немного и цель будет достигнута. Мы выполнили твое задание, королева фей.

– Вы не понимаете, о чем просите, впрочем, подойди ко мне, милая.

Поднявшись, она поманила меня рукой. Я где-то уже видела эти бездонно-черные глаза, они пугали меня даже в полной безопасности во дворце эльфийского короля. Ноги сами двинулись навстречу.

– Королева Солеа, ты хотела меня видеть, я здесь.

– Вот и славно, дорогая, а теперь займемся твоей прической.

Все вмиг погрузилось в прозрачную блестящую дымку, и фея повлекла меня куда-то вниз, по крутым ступенькам.

В какой то момент, я потеряла её из вида, очутившись вдруг в богато убранных покоях. Комната была необычайно просторна, вся пронизана солнечным светом и заставлена зеркалами, в которых я разбивалась на сотни отражений и мелькала со всех сторон. Вдохнув наполненный благоуханием свежий воздух, я прошла мимо необъятных диванов, придерживая лохмотья поношенного платья, словно боясь запачкать дорогую парчу обивки, обошла крутые бархатные спинки. В глубине, на широком ложе восседала хозяйка всего этого великолепия. Откинув волны густых смоляных волос, она делала вид, что слегка устала, но маленькие темные искорки в уголках глаз, то и дело вспыхивали неподдельным интересом.

"Она изучает меня", – я остановилась в гордом молчании.

– Вот мы и встретились маленькая эльфийка, – её руки, выдавая волнение, судорожно сжались. Кажется, она хотела произвести впечатление полного безразличия, но она была всего лишь женщиной. – Как ты сейчас себя чувствуешь, потеряв все: родину, друзей, имя, честь и титул? Ты теперь как и я – никто, но хватит ли тебе сил подняться, как хватило мне моей ненависти, что бы выжить и отомстить?

– Превосходно, – ответила я на первый вопрос и, подумав, добавила, – а если кто-то страдает комплексами, рекомендую вышивание, очень успокаивает.

Но все мои слова она пропустила мимо ушей, и вдруг широко улыбнулась. Вот именно от этой улыбки мне и поплохело окончательно. Неправда, что мы, эльфы, лишены человеческих переживаний. Потому что внутри, где-то в районе сердца, вдруг стало так холодно и мерзко, что я закусила губу, чтобы сейчас же не разреветься.

– Я знаю твою последнюю соломинку: ты все еще веришь в преданность мужа? – Она показала мне глазами на стоящую около неё шкатулку. – Открой, это прислали к твоему приходу.

Внутри, на алом бархате, лежала простая эльфийская булавка для закалывания ворота рубашки. По двум крапинкам изумрудов, я опознала её хозяина и почувствовала, как качнулся пол у меня под ногами, и чтобы не упасть, схватилась рукой за стоящий рядом столик. Он зашатался и жалобно заскрипел, затылком я почувствовала немое торжество соперницы.

Теперь я действительно потеряла все и, обернувшись, кивнула – хорошо, ты выиграла!

В осколках разбитого сердца, мелькнули наши счастливые вечера, когда я сама вытаскивала подобные штучки из воротника супруга, я, и никто более.

– Так и будем стоять? – Как бы невзначай она влезла в мои воспоминания. – Где рыдания, обвинения неверного, может надо распустить волосы, или как это у вас выражается.

– Да никак, разве что пойду, утоплюсь, пожалуй.

– Куда? – не веря своим ушам, она даже привстала с шелка подушек.

– Утоплюсь! Надо же что-то делать в подобном случае! Хотя… У тебя нет альтернативного варианта?

– Может просто поговорим, а если что, море рядом. Всегда успеешь.

Я подумала: вода холодная, дно илистое, глубина на протяжении нескольких лиг по колено, и русалки будут смеяться, глядя как я пускаю пузыри на мелководье. Сопоставив все за и против, согласилась на разговор.

– Валяй, отложим самоубийство на завтра.

Но разговор не складывался: усевшись рядом, мы полчаса молчали, разглядывали камешки пола и качали головами.

– А ну их, этих мужиков! – Вдруг предложила она. – Право они не стоят того, чтобы мы так переживали, давай объединимся. Твоя удача и моя настойчивость проложат прямую дорогу к успеху. Ведь мы почти равны, только цвет волос у нас разный. Взгляни.