Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 1. Мы вместе!

Новый батюшка, мягко ступая, зашел внутрь церкви и еле заметно выдохнул. Его нервировало слишком долгое пребывание на открытом пространстве. Кое-кто посчитал бы привычку подпирать спиной стены фобией, но святой отец, с первой чеченской ненавидевший снайперов, думал иначе. Только с Божьей помощью от них, тварей, спасался. Поэтому с некоторых пор он полюбил маленькие, уютные помещения с узкими оконцами, желательно забранными пуленепробиваемым стеклом. Кстати сказать, не забыть бы и здесь вставить такие.

— Ты уверен, что эта штука держится именно так? — поинтересовался дьякон, недоверчиво рассматривавший перепутавшиеся цепочки кадила.

— Уверен, — отец Николай принялся приводить предмет культа в порядок. — Привыкай, брат Елпидифор, тебе им частенько размахивать придется.

До недавнего времени оба святых воина в службах участвовали исключительно в роли наблюдателей. По дарованной аж патриархом Иовом грамоте братия, вступавшая в прямое боестолкновение с бесовскими слугами, жила и действовала по особому уставу. Поэтому и священник, и диакон не просто забыли — они банально не знали многого, общеизвестного с точки зрения даже обычного воцерковленного человека. Прежде они занимались совсем другими вещами.

Елпидифор словно бы случайно стрельнул глазами по сторонам, убедился, что посторонних нет, но на всякий случай наклонился к напарнику поближе.

— Мозг. Ко мне пристала какая-то странная бабка, точно ненормальная. Она утверждает, что я должен стрескать все просфоры, оставшиеся после сегодняшнего.

— Не стрескать, — поправил опытный товарищ, — а съесть. Она правду сказала. Кагор и просфоры есть кровь и плоть Христова, их в мусор не выбрасывают.

— Мне столько не выпить, — прикинул диакон.

— Пить никто и не заставляет, лишь бы не испортилось, — успокоил его Николай, и тут же добил: — А вот если капелька кагора упадет на пол, то твоя прямая обязанность заключается в том, чтобы встать на коленки и с пола ее языком слизнуть. Это не шутка, говорю сразу.

— Финиш…

Назначение наблюдателями для обоих являлось почетной ссылкой. До недавнего времени отец Николай — кстати сказать, с легкостью откликавшийся на кличку «Мозг» — и его помощник состояли в иной ветви организации, занимавшейся не налаживанием контактов с магами, а вовсе даже наоборот. Иными словами, являлись карающим мечом церкви в исконном смысле этого понятия. Ловили колдунов, охотились за ведьмами, исторгали призванных недоучками духов и упокаивали воскрешенную злокозненными некромантами нежить. Вместе с самими воскресителями упокаивали. Однажды, о чем очень не любили вспоминать, схватились с дханном. Но недавно проштрафились, и теперь вынужденно обживали новое место службы и привыкали к непривычным обязанностям.

У напарника, Елпидифора, тоже имелась кличка. Которую в силу причин очевидных близкие использовали чаще, чем имя. И раз отца Николая еще со времен учебы в Рязанском воздушно-десантном называли Мозгом, за склонность к аналитической работе, то вполне естественно, что его лучшего друга и помощника начали называть Боди. То есть «тело», в переводе с языка аглицких схизматиков.

— Может, все-таки не надо? — мысли диакона крутились вокруг услышанных откровений.

— Надо, Боди, надо. Православная церковь издревле сильна традициями и подвижничеством.

Вообще-то говоря, диаконом Елпидифор являлся исключительно на словах. Он даже постриг не принял, если честно. Постоянные обитатели Заволочьского скита — и других подобных ему убежищ — четко делились на две группы, обладавшие собственными правами и обязанностями. Во главе иерархии стояли священники, причем монахи, соблюдавшие все общепринятые обеты. Отец Николай не мог жениться, не мог владеть собственным имуществом, за исключением минимально необходимого, и не имел права прикасаться к оружию. Последнее требование служило основанием для особого недовольства данного конкретно взятого пастыря. В отличие от католиков, утверждавших, что священнослужитель не должен проливать кровь и потому гвоздивших еретиков булавой или сжигавших ведьм на кострах, православная церковь в этом вопросе придерживалась более жесткой позиции. Либо ты служишь Богу — либо берешь в руки меч.

Поэтому монахи скитов при столкновениях с магами полагались не на сталь или свинец, а на Слово и на дарованные Господом способности. Которые, между прочим, многого стоят. Силовую же поддержку осуществляли церковнослужители-миряне, такие, как Боди. Они далеко не всегда являлись носителями магической силы, зато могли похвастаться бурной судьбой и умением метко стрелять, работать со взрывчаткой, драться голыми руками и делать прочие вещи, малосовместимые с духовным саном. Но постольку, поскольку служили они Богу все-таки активнее прочих, то при необходимости могли крестить, входить в алтарь и совершать некоторые иные таинства. Внутренние уложения позволяли им в особых случаях даже исполнять роль диакона, что вообще-то является церковным бесчинством. Прошлое у друга и напарника Мозга было бурным, вспоминать он о нем не любил, после святого крещения отказываясь называться старым именем — несмотря на некоторую неблагозвучность нового.

— Там, вроде, пришли данные по нашему подопечному, — решил не думать о грустном Боди. — Смотреть будешь?

— Пошли, — согласился Мозг. — Познакомимся с объектом.

В маленькой каморке священник уселся за стол, открыл крышку ноутбука, скачал из почты нужный файл и принялся вслух читать. Пристроившийся на жестком стуле Боди слушал и комментировал.

— Ассомбаэль дар Велус дар Тха, сын Дарвала дар Велус и Тиннары дар Морикат дар Табит из Дома Феникса.

— Оба сильные стихийники. Интересно, сынок в кого удался?

— Про детство ничего не написано, в поле нашего зрения попал два года назад.

— Молодой, значит. Только-только первую инициацию перепрыгнул.

— Много путешествовал, — священник подвигал мышкой, недоверчиво хмыкнул. — Объездил половину мира. У парня просто какая-то тяга к неприятностям. Четыре столкновения с католиками, в США его местные колдуны чуть не зарезали… подозревается в убийстве мастера ложи Истинного Света. Помнишь недавнюю драку над Атлантикой? Тоже каким-то боком причастен.

— Шустрый малый.

— По картотекам Интерпола проходит как специалист в области сложных органических наркотиков и ядов, но это понятно. Периодически выпадает из поля зрения, слежка не дает результатов, в том числе и наша… Ты почитай потом подробнее, здесь интересные вещи написаны.

— Успею, — помотал головой Боди. — Мне еще связи с окрестными бабками устанавливать и наблюдателей вербовать. Еще есть что полезное?

— Склонность к алхимии и оборотничеству.

— Бред, — категорически заявил друг. — Демоны алхимиков презирают.

— Здесь так написано. И кое-что непонятно: если есть тяга к трансформе тела, то зачем такой облик? Глянь, как он выглядит!

Боди изумленно оглядел изображение на услужливо развернутом экране монитора, непроизвольно поскреб картинку пальцем:

— Нифига себе. Может, ему нужно для чего-то?

— Наверное, нужно, — согласился Мозг, — раз на нормальный не сменит.

Он пощелкал мышкой, просматривая приложенные фотографии, и недоверчиво покачал головой. Шпион застал демоненка во время испытаний разных форм, и монах искренне восхищался мужеством человека, оставшимся на месте и, несмотря на жуткое зрелище, исполнившим свой долг. Фантазия Ассомбаэля ужасала. Созданные им облики даже у видавших виды святых воинов вызывали испуг пополам с омерзением, обычного же человека прямо на месте вывернуло на изнанку. Штаны бы точно пришлось менять.

— Кошмар. Нормальной головой такое не придумать.

— Да уж, — завороженно согласился Боди. — Эти фотки в «Спокойной ночи, малыши» не покажешь. Убери подальше, а лучше — сотри.

— Собственно, больше насчет демона ничего нет, — пролистал файл Мозг. — Тут много всякого насчет его принятой, но про нее нужно смотреть отдельно. Подожди, здесь еще приписка от отца-настоятеля.

Он довольно долго читал с экрана, потом быстро, словно исподтишка резанул взглядом товарища и снова прилип к короткой фразе. Боди напрягся, ожидая неприятностей. Когда молчание стало совсем невыносимым, он спросил:

— Ну, что там?

— Да понимаешь, — отец Николай неловко кашлянул в кулак, — о местных чаровниках немного известно, слабенькие они. Кроме двоих. Короче, здесь живет колдун.

Боевик ощутил сильнейшее желание в полный голос выругаться. Плевать, что в храме! Как будто мало им подопечного демона, судя по увлечениям, настоящего психопата и чудовища, так еще и слуга Тьмы под боком ошиваться будет. С недавних пор у Боди к колдунам имелся особый интерес, можно сказать, из-за одного из них они в этой дыре и оказались.