Предложение руки и перца (СИ) - Юраш Кристина

Я выдохнула, глядя на себя в зеркало, по которому неспешно полз паук. Паук на мгновенье застыл, посмотрел на меня и пополз в два раза быстрее, прячась за раму. Это раньше я их боялась до смерти. Теперь их очередь!

— Настоящая «пенисионерка»! — вздохнула я, протирая старенькие дедушкины очки «Стрекозел» и надевая их на нос.

Гардероб покойной бабушки намекал на то, что сначала я в девках сначала засижусь, а потом «залежусь».

Одернув юбку, напоминающую расцветкой половой коврик, я посмотрела на пустующее место коврика для ног. Мне казалось, что если долго смотреть на эту юбку, то можно постичь тайны мирозданья. Я пробовала. Почти получилось.

«Надеть только в случае острой финансовой необходимости», — вздохнула я, рассматривая пушистый серый свитер с волками. Когда-то он был последним писком моды, но потом эту моду зверски задушили. И было за что. Под свитером, надетым на голое тело, все чесалось и зудело так, словно блохи у нас с волками были общими.

Принюхавшись к себе, я поняла, что пахну магическим нафталином, что должно произвести очень благоприятное впечатление на работодателей. Духовно богатая дева, с неустроенной личной жизнью и мечтами о принце — чем не идеальный кандидат на пыльную и унылую работу?

Ноги натирали туфли — «гребублики», украшенные парусами потрепанных древних бантов. Я смотрела на мир с высоты старых каблуков, в которых можно ходить только на полусогнутых походкой беременной утки.

Старый ключ закрыл мрачноватые двери в квартиру, доставшуюся мне по наследству. В подъезде отчетливо пахло мачо. Какой-то мачо наведывается к нам по зову внутренних органов, не в силах противиться могучей силе инстинктов.

Я осторожно спускалась по шаткой лестнице, видя, как со мной здороваются мутные блинчики соседей. «Опять газету из ящика стащили!», — высказали мне всю несправедливость этого мира. «Сволочи!», — посокрушалась я, негодуя изо всех сил. Совесть хотела посмотреть на открытый ящик, чтобы убедиться в том, что в подъезде есть только один газетный воришка, у которого нет денег на свежую прессу, но передумала. Она решила оставить меня на ужин.

В чужих очках мир расплывался. Слепая уточка миновала дворик и взяла курс на портал.

— Я очень люблю книги, — шепотом проговаривала я, выходя на оживленную улицу. — У меня дома огромная библиотека!

Ага! Сорок два дамских романа! «Девственница для …». А дальше можете смело подставлять любой титул и расу. Бабушка знала толк в чтиве. Дедушка знал толк в растопке камина.

— Люблю, когда все по полочкам! — прошептала я, глядя на мутную очередь возле портала и готовя последние деньги. — Мухи отдельно, трупы отдельно! Как говорили знакомые некроманты!

Очередь продвигалась медленно, как толпа восставших на работу зомби, поэтому у меня было время, как следует подготовиться к возможному собеседованию. Столица гудела, расписывая будущую свадьбу принцессы, которую обещали отпраздновать с воистину королевским размахом и грандиозным шиком! Обещали даже лишний выходной трудящимся в честь такого знаменательного события!

— А если спросят, какую последнюю книгу я прочитала? — нервничала я, пытаясь привыкнуть к очкам.

Я понимала, что девственница, может, и сошла для герцога вампиров, но в качестве аргумента не сойдет. Память услужливо подбрасывала книги из Академической библиотеки. Солидные и большие. С названиями, от которых ломались даже самые стойкие языки.

Рядом со мной стоял симпатичный мужчина и целовал рыжего котенка. Есть же что-то умилительное в этом мире! Сердце наполнилось нежностью, настроение поползло вверх при виде такой любви к животным! Я очень люблю животных, но позволить себе могу только пауков.

— Молодой человек, а можно я поглажу? — не выдержала я, подойдя поближе. Мужик подавился, а я не поняла в чем дело. Немного приспустив очки, я увидела изумленного мужика и недоеденный румяный пирожок вместо котенка. Ой, как стыдно!

Я отошла подальше, кусая губы за столь досадное недоразумение и переминаясь на уродливых каблуках. Что-то мне подсказывало, что будущий библиотекарь королевской библиотеки должен выглядеть именно так, словно его откопали с полки, обдули и посадили за столик.

— А если спросят, есть ли у меня магическое образование? И поинтересуются, а есть ли у меня магическая сила? — переживала я, искренне надеясь, что этого вопроса на собеседовании не будет. Неподалеку целовалась влюбленная пара. А нервная женщина с ребенком скандалила с какой-то старухой, периодически замахиваясь на нее ребенком. На всякий случай я приспустила очки. Влюбленные тут же превратились в друзей-алкашей. Женщина с ребенком в тетку с сумкой, а старуха в старика.

Очередь продвинулась настолько, что я вошла в портал, положив деньги в специальный ящик и приспустив очки. «Королевский дворец!», — торжественно произнесла я. Очертания улицы стали меняться, а перед моими глазами выросло огромное белоснежное здание, похожее на торт. Аккуратные башенки цепляли облака, роскошные золотые ворота были гостеприимно открыты. Негостеприимно смотрела только стража, выстроившаяся в рядок.

— Вы куда? — буркнул на меня усатый страж. Он смотрел на меня так, словно у меня под юбкой запрещенные зелья, а под свитером целый арсенал. Видимо, в его понимании все преступники носили свитер с волками и юбку — коврик.

— Я по поводу работы! — уверенным голосом ответила я, понимая, что стесняться мне кроме очков и свитера нечего.

— Пр-р-роходи, — раскатисто прорычал страж. Подслеповатый кротик сощурился на него, на всякий случай, проверив, с кем разговариваю.

Роскошная аллея, вымощенная белоснежной брусчаткой, вела в сторону парадного входа. Высокие окна бликовали солнцем, вокруг все цвело и пахло роскошью. Я поднялась по лестнице, входя в роскошный холл. Я немного растерялась по картинам, красивой лепнине, золотым подсвечникам с магическими огнями, но потом собралась со словами: «Нам так не жить!».

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, когда ко мне навстречу вышел пожилой мужчина с пушистыми седыми бакенбардами. — Я по поводу работы! С кем я могу поговорить?

— Вы из какого заведения? — чинно спросил он, ненавидя весь мир холодной аристократичной ненавистью. От такой ненависти в радиусе километра от дворца должны замерзнуть все лужи.

— Из очень солидного, — авторитетно солгала я, на всякий случай приспуская очки. Ответа не последовало, зато меня проводили к огромной двери, которую я дергала изо всех сил, не переставая мило улыбаться вслепую.

— От себя, — сухо произнес старикан, начищая блестящие пуговицы о рукав синего пиджака. Я закивала, заулыбалась, толкнула дверь и робко вошла в комнату, битком набитую народом. Приспустив очки под предлогом «протирания», я уселась на свободный стульчик. Рядом со мной развалилась красноволосая девица возраста неопределяемого, но явно потраченного на мужчин. Фривольная юбка обнажала очень толстенькие и дырявые чулки. Чуть дальше сидела белокурая мадам с гипсовым слепком макияжа вместо лица. Она доставала зеркальце и заклинанием поправляя слипшиеся ресницы, потом сворачивала губы трубочкой, словно сейчас ей предстоит целоваться. Дальше выглядывали чьи-то ноги в сетчатых чулках, а еще через пару ничем не примечательных соискательниц кусок розового платья и чей-то внушительный бюст в кружевной рамочке декольте.

— Вы на работу? — спросила я, пытаясь понять, с каких пор младший помощник младшего помощника архивариуса- библиотекаря стало такой популярной вакансией.

— Угу, — басом выдала соседка, надменно разглядывая свои алые ногти.

— Ой, а вы не знаете, тут очередь? Или вызывают? — снова спросила я, глядя на хищный маникюр. С такими ногтями хорошо ходить за зарплатой, сгребая ее в мешочек.

— Угу, — снова равнодушным басом выдала соседка, брезгливо отодвинувшись от меня подальше.

— Уважаемые дамы! — скривился тот самый старикан с бакенбардами, брезгливо протирая кружевным платочком ручку двери. — Сейчас вам раздадут вопросы. Перед тем, как вы попадете на собеседование, вам нужно на них ответить!