Студент(ка) в Академии льда (СИ) - Осборн Линда

Густые черные волосы коротко подстрижены, и на висках и концах будто чуть выгорели на солнце, что пирата необыкновенно украшает. Но самое главное — глаза. Холодные сапфировые глаза, в глубине зрачков которых тлеют адские уголья. Насмешливые и равнодушные глаза демона, которому погубить бессмертную душу Кэндис Стар раз плюнуть. А аромат? Я втянула, зажмурившись, запах этого молодого человека. Боже, как прекрасно пахнут эти красавцы — заклинатели льда! Немного морозом, чуть-чуть бергамотом, сандалом и дубом, и совсем капельку — апельсином. Будоражащая смесь!

Дьявол усмехается, поправляет расстегнутый на груди бомбер, который начал скатываться с огромных плеч под весом тяжелого рюкзака за спиной, и говорит своим прекрасным, тягучим, как патока, мягким, как мед, шелковистым, как крылья бабочки голосом:

— Эй, мелюзга! Чего встал на дороге?

Что? Мелюзга? От удивления у меня перехватило дыхание в горле, запершило, забулькало негодованием. Да, у меня невысокий рост, но и не самый низкий на потоке!

— Вообще-то я теперь живу здесь, — гордо вскинула подбородок вверх.

— Дэээн? — вопросительно тянет этот повелитель всех драконов, глядя поверх моей головы, обращаясь к качку в комнате за помощью.

— Да, это наш новенький! — откликается Дэн, которого я уже мысленно окрестила белкой за любовь к орешкам.

— Окей, новенький, — с сомнением оглядывает мою сжавшуюся фигуру современный Аполлон. Отходит в сторону. — Ну, иди, проходи.

Я тут же делаю шаг вперед, ругая себя всеми словами, какие только знаю, за эту глупую авантюру, в которую по доброй воле ввязалась.

— Стой! — его оклик звучит как призыв иерихонской трубы, звуковой волной ударив меня в съежившуюся спину. — Не удивляйся моему вопросу…Но…

Медленно поворачиваюсь вокруг своей оси, зажмурившись, испугавшись того, что может сказать этот молодой человек. В глазах его я прочитала интеллекта побольше, чем у безалаберного Дэна, и потому ожидаю сейчас всего, чего угодно. Особенно того, что он-то сейчас и рассекретит мое представление, поняв, что перед ним совсем не парень.

«Кэн…вы — женщина?!!!!» — пронеслось в моем воспаленном мозгу.

— Но…это твой чемодан стоит на дороге? — он показал взглядом на мой розовый Кваттро Смарт. Сглотнув, киваю утвердительно.

Ну ты, Кэндис, и дура! Так проколоться после целого собеседования, которое с честью и достоинством выдержала! Моя внутренняя девочка закатывает глаза, поняв, что перед посещением квартиры парней я продумала все до мельчайших деталей, кроме одной: средства передвижения! Ну какой парень по доброй воле сядет за руль розовой малолитражки?!

Он хохочет гулко, раскатисто, а потом качает головой:

— Ну, если твои яйца не жмет эта игрушка, то почему бы нет!

— Хам! — не выдерживаю я. Обзываться и обижать мою розовую маленькую машинку-то за что? Да, она не выглядит покорителем прерий, да, она может заглохнуть на светофоре, да, не все подъемы ей по плечу, но все же она — яркое и розовое воплощение дерзости. Мофь, фила, ярофть! Спросите у любой девчонки с моего потока, кто самый дерзкий на дороге, и все покажут на эту надежную, как кувалда, малышку. Сотрудники автослужб вообще не обращают внимание на нее, потому что думают, скорее всего, что это едет продуктовая тележка из супермаркета.

— ЧТО? — от удивления моим выпадом он округляет глаза. Видимо, этому красавчику никто и никогда не говорил таких слов в лицо. Моя внутренняя девочка буквально припечатывает ладонь ко лбу, оставив там приличный отпечаток руки, демонстрируя «фейспалм» — если этот качок решит мне сейчас надавать за обзывательства, то мне еще не скоро понадобится комната в этом прекрасном доме, и скорее всего, я просто пролежу в больнице, в отдельной палате, всю свою жизнь.

— «Хаммер» в ре-ре-ремонте! — нахожусь я, благодаря подсознание за своевременную подсказку.

«Хаммер!» «В ремонте!». Вот я, конечно, выдала!

Учебный семестр в этом году обещает стать одним из самых напряженных — игру с Чикаго Блэкхоугс из Йелля поставили буквально в первый месяц учебы. Держу пари, это сделано для того, чтобы мы поняли: во время летних каникул нельзя расслабляться, а только работать, работать и еще раз работать.

Но мне этого говорить не нужно.

И без того каждый мой день, каждый час моей жизни насыщен хоккеем. Эта игра в моей крови. В моих мыслях и в моем сердце.

Если маменькины сынки в академии магии из Лиги Хмеля молятся о том, чтобы стать заклинателями льда и воздуха, и владеть силами, управлять стихией, то я думаю только о том, что хочу попасть в НХЛ.

Этот год — последний в обучении магии, и весь год за нами будут наблюдать агенты из фирмы национальной хоккейной лиги. Сюда приезжают только самые-самые проверенные люди или маги, потому что не каждому человеку дана возможность оказаться в академии магии. Не потому, что это противоречит каким-то договоренностям, а только потому, что не все студенты могут держать свои руки в узде и не попытаться поколдовать. Не всегда это безопасно.

Стучу клюшкой по льду и слушаю, как отзывается лед. Заклинатели льда хорошо чувствуют воду, и именно поэтому у нас такая сильная хоккейная команда. Ну и потому, что тренер — Пэт Бриссон — готов содрать с нас по десять шкур ради победы, конечно.

Лэндон проезжает мимо и показывает глазами вперед. Думаю, что знаю, на что он указывает. Этот жеребец готов продать собственную почку ради очередной возможности потусоваться с девчонками. И пропустить только что поступивших в академию первокурсниц он явно не сможет.

Видимо, их как раз ведут с экскурсией к ледовой арене, где мы тренируемся. Только этим можно объяснить то, почему Дэн вдруг начинает яростно выписывать круги на льду, демонстрируя свои умения держаться на коньках. В огромной форме нашей команды это выглядит устрашающе…и немного нелепо.

Поправляю на голове шлем. В нем немного жарко, пот струится по лбу и готов покрыть глаза, но я не снимаю его. Хоть тренировка и длится уже сто пятьдесят минут, не думаю, что тренер сжалится над нами и отпустит раньше.

Кричу Лэндону, чтобы он прекратил изображать из себя балерину на льду и вставал на ворота. Ему нужно отработать реакцию, за лето наверняка расслабился и все забыл. Друг показывает мне средний палец. Ожидаемая реакция. Хоть за такое я, как капитан команды, могу сейчас заставить его провести на тренировке еще один час. Но делать этого, конечно же, не буду. Пока не буду.

Пэт Бриссон свистит и хоккеисты приходят в движение. Уже вижу наши недочеты — взамен ушедшего в конце года Ларса нам нужен новый нападающий. Надеюсь, что из новичков будут подходящие кандидатуры, а если нет, придется брать Бобби Орра.

Лэндон проезжает мимо и вдруг замирает у бортика. Пока тренер не замечает его телодвижений, в два счета оказываюсь рядом.

Так и есть, он пялится на первокурсниц. В такие минуты Лэндон больше похож на щенка, которого поманили мягкой игрушкой.

— Подними свою задницу и тащи ее на лед, — шиплю ему.

— Окей, бро, — говорит этот осел и совсем не двигается с места. Так и продолжает таращиться на группку девушек, которые идут мимо борта с той стороны.

Ударяю клюшкой по его конькам.

— Минута промедления, и это будет твоя голова. Ясно?

Лэндон что-то протестующе мычит, но отлипает от дерева и катится назад, к воротам.

Я бросаю взгляд за пределы ледовой коробки и на секунду-другую замираю.

У меня никогда не было недостатка в девушках. Поймите меня правильно, я — капитан хоккейной команды. У нас этих заек — пруд пруди. Девчонки готовы на все, что угодно, только бы оказаться рядом в нужное время.

Даже готовы идти на уступки с совестью. Например, как Брэнда. Ее выгнали из факультета заклинателей льда за плохую успеваемость, и с этого года она будет учиться на факультете дизайна магической одежды — туда идут обычно те, кто облажался, или не обладает волшебными талантами. Она всегда говорила, что будет иметь только серьезные, долговременные отношения с парнем, но никак не такие, которые могу предложить ей я — короткие встречи, когда мне удобно, между играми или тренировками. Ну и периодические встречи с другими людьми. Если вы понимаете, о чем я.