Краб Таун (ЛП) - Меллик-третий Карлтон

Но Джонни не теряет оптимизма. Он, как может, пытается быть счастливым. Несмотря на то, что его в прямом смысле слова надула медицинская индустрия, он пытается думать позитивно и считать, что все, что не делается, все к лучшему. Вот такой парень Джонни Воздушарик. Он не плачет (хотя по факту, будучи надувным, лить слезы он не может чисто физически) из-за того, что больше не может позволить себе оплачивать гравитацию. Наоборот, он активно пытается придумать способ избавиться от этой кабалы.

Вместо того, чтобы потратить свои последние 2000 долларов на еще один месяц гравитации, он громко заявил: «Да в жопу гравитацию!» Затем он сам избавился от гравитационного устройства с ног, а остаток денег отложил себе на развлечения.

- Кому вообще это нужно? - сказал он, привязывая веревкой свое надувное тело к шлакоблоку, дабы придать себе веса. Теперь он постоянно носит бетонный кирпич с собой, куда бы он ни пошел.

Сейчас Джонни Воздушарик направляется в банк, но думает еще сходить в кино сегодня вечером. Джонни любит ходить в кино. Это одна из немногих вещей, которыми могут наслаждаться надувные люди. Вот только, к сожалению, надувных людей обычно не жалуют в кинотеатрах. Обычные зрители считают, что скрипучие звуки воздушных шаров во время сеанса дико раздражают и портят впечатление от просмотра фильма. По этой причине Джонни старается смотреть фильмы днем, когда кинотеатр практически пуст.

Он идет, держа подмышкой завернутый в газету шлакоблок, на ходу читая расписание городского кинотеатра. Он открывает свой рюкзак и вытаскивает часы. Все еще рано. У него еще много времени, при условии, что все пройдет гладко. Он кладет часы обратно в сумку, стараясь не порезаться чем-нибудь острым внутри.

Поскольку у надувных людей одежда на теле перманентно нарисована, то и карманов у них нет. Им приходится постоянно носить какие-то сумки для вещей. Надувные люди могут носить часы, но Джонни не из их числа. Он считает, что на его надувном запястье это будет смотреться странно.

Вдруг Джонни останавливается как вкопанный. Он смотрит на землю. Увлекшись чтением он не смотрел под ноги. Он практически вступил в битое стекло на тротуаре. Как и обычный воздушный шарик, Джонни Воздушарик может легко лопнуть. Всего один маленький укол - и его надувное тело громко взорвется.

Осматривая землю, он видит кучу разбитых пивных бутылок. Стеклянные сколки сплошь покрывают тротуар и улицу с обеих сторон. Джонни складывает газету и убирает ее в сумку, а затем осторожно пятится назад. Он предпочел бы перестраховаться и пройти к берегу более длинным обходным путем, чем пытаться пройти на цыпочках по битому стеклу.

Но, когда он пытается идти назад, то слышит хруст битого стекла под правой стопой. Он оборачивается и понимает, что позади него есть еще несколько разбитых бутылок. Он задается вопросом, как же он прошел так далеко, не лопнув. Он, должно быть, лишь по счастливой случайности прошел по осколкам без фатальных последствий.

- Должно быть, сегодня мой счастливый день, - говорит он.

Но потом он понимает, что оказался в осколочном кругу. Он со скрипом потирает лоб, обдумывая, как лучше поступить.

От гравитационных устройств на его ногах, помимо силы притяжения, была дополнительная польза в том, что они также служили защитной обувью. С ними на ногах он мог бы спокойно пройти по этому стеклу без каких-либо проблем. Но вот теперь это сделать будет не так-то просто.

Приглядевшись повнимательнее, он понимает, что выход только один - ему придется прыгать. Безопасный тротуар всего в пяти футах. Джонни уверен, что у него все получится, даже при слабом старте.

Он сгибает колени и резиновые ноги издают режущий слух скрип.

- Ну давай же, Джонни Воздушарик, - говорит он себе. - Ты можешь это сделать.

Затем он прыгает, но под тяжестью шлакоблока в руках прыгнуть далеко у него не выходит.

- Ты не сможешь этого сделать! - кричит он, будучи уже в воздухе.

Наблюдая, как его ноги все ближе приближаются к острым осколкам, Джонни роняет шлакоблок. С потерей утяжелителя его тело улетает от земли в направлении неба. Когда он взлетает на уровень третьего этажа, веревка от шлакоблока натягивается и подъем останавливается. Он переворачивается в воздухе и смотрит на проходящих внизу людей. Кажется, никто из них не замечает, что он парит над их головами. И никто из них не предлагает ему помощь.

- Нет проблем, - говорит он. - Я и к этому подготовился…

Он хватает веревку под собой и начинает осторожно подтягивать тело к земле. Благо он уже несколько раз практиковал это в своей квартире.

- Мне всего лишь нужно опуститься вниз, это плевое дело…

Проворно переставляя руки он тянет себя вниз, словно по натянутой струне.

- Это очень просто…

Но как только он оказывается в семи футах от земли, он понимает, что не знает, что делать дальше. Асфальт под ним все еще усыпан битым стеклом. Он пытается окликнуть проходящих мимо людей, но они его просто игнорируют, молча обходя шлакоблок, недовольными лицами показывая, что это их тротуар.

- Хорошо, не нужна мне ваша помощь. Уверен, что я и сам смогу разобраться с этим...

Он пытается дергать веревку, чтобы сместить шлакоблок на чистый тротуар. Кирпич перемещается от силы на дюйм.

- Вот так, Джонни Воздушарик, - говорит он. - Все будет хорошо...

Он тянет его снова, вложив все свои силы, и на этот раз переместив шлакоблок на целый фут по земле.

- Ты самый умный воздушный шар в этом городе, - хихикает он.

Он снова дергает за веревку. И та с треском рвется.

- Ой... - пищит Джонни, увидев, что конец веревки удаляется от шлакоблока.

Он начинает взлетать все выше, отчаянно взывая о помощи, барахтаясь в попытке ухватиться за фонарный столб, находящийся от него всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Никто из прохожих даже не посмотрел в его сторону. Его газообразный мозг просто кипит внутри его полой головы, покуда он поднимается все выше и выше к бескрайней голубой бездне.

О Великой Депрессии Джонни узнал еще будучи ребенком в начальной школе на уроке истории.

И тогда он спросил учителя: - А в чем разница между Великой Депрессией и нашим временем?

Учитель посмотрел в окно на разрушенный войной город и сказал: - Наши времена намного хуже.

Джонни не понимал определение слова «депрессия» даже после того, как его школа закрылась из-за отсутствия финансирования. Он регулярно слышал, как люди называют нынешнюю эпоху Новой Великой Депрессией, но его отец сказал, что термин Бесконечная Депрессия в данном случае гораздо точнее...

- Потому что нет никакой надежды когда-нибудь выбраться из этого...

Когда Джонни повзрослел, депрессия стала только хуже. Он потерял работу на консервном заводе и был вынужден переехать в Краб Таун, район Города Свободы, где жили все остальные безработные. В эпоху Великой Депрессии были Гувервилли^[1]. Ну а в наши дни есть Краб Тауны.

- И вообще, почему он называется «Краб Таун»? Причем тут крабы? - спросил Джонни у соседки.

Ею оказалась пожилая женщина, страдающая лучевой болезнью. Она отхаркнула сгусток крови в ладонь и вытерла ее о затвердевшую от грязи коричневую футболку, прежде чем ответить: - Потому что все в этом районе города живут в КРАБах.

Аббревиатура КРАБ расшифровывалась как Квартирантом Ремонтируемый Аварийный Барак. После окончания войны, когда уже ни одна из сторон не могла позволить себе восстанавливать последствия массированных бомбардировок противника, правительство предложило идею создания Краб Таунов.

«Если сможешь отремонтировать дом - то можешь забирать его себе». Под таким девизом правительство выдало эту идею.

Поскольку многие люди остались без работы и жили на улицах, а большинство подвергшихся бомбардировкам районов города были заброшены, то это казалось хорошей идеей в плане восстановления городов и в то же время давало возможность получить жилье менее удачливым горожанам. Вот только, к сожалению, у тех, кто остро нуждался в жилье, зачастую просто не было средств для ремонта зданий, частично разрушенных атомными бомбами.