Дочь жреца (СИ) - Малышкина Яна

Думать о требовании или смерти не хотелось.

И мысли плавно сместились на то, что насторожило с первых минут.

Мы никогда раньше не слышали об этом храме. Древнем, большом, спрятанным среди острых скал.

«И сколько еще мы о них не знаем?» — подумал с раздражением.

Жрецы — это было то зло, с которым нам приходилось мириться.

И тем досаднее было, что я обязан жизнью одному из… них. Впрочем, дураком я не был. И почему тогда главный жрец решил мне помочь, тоже осознавал. И готовился.

Забавно жить зная, что каждый твой день может быть последним… И я жил, наслаждаясь каждым днем. Проживая его со всей полнотой и отдачей.

Обеспечил безопасность империи. Позаботился обо всем, что нужно. Подготовил преемника на свое место.

Все было готово.

И все равно появление жреца было неожиданностью.

Но я принял его с ледяной решимостью и непоколебимым спокойствием. Он озвучил требование. И… шокировал.

При всей своей выдержке я не смог скрыть потрясения от слов жреца. Это шутка?

Оказалось нет.

Жрец знал, кто я. Знал, что могу и что мне доступно. И мы справедливо полагали, что жрец потребует что-то, что связано с… проблемами для империи.

Жрецы хотели власти. Император эту им власть давать отказывался.

И я готовился к смерти. Предавать друга и империю я не собирался.

А тут требование…

Пока я от изумления пытался найти слова, жрец назвал дату и время. И оставив путеводный амулет, ушел.

Впервые тогда наплевал на дела и пошел к другу выпить. Надо было все обдумать. И принять решение.

Смерть или требование?

Требование удивило не только меня. Но подумав, друг посоветовал согласиться. После чего удостоился от меня мрачного взгляда.

Требование…

Жрец потребовал невероятное: жениться на его дочери.

Мысль о том, чтобы отказаться и умереть, не казалась лишенной смысла.

Друг насилу вправил мозги. И то… сомнения не покидали меня.

Друг убеждал, что ничего страшного. Кто мешает мне жениться и отослать жену в дальнее поместье? Разве что придется иногда навещать жену.

Однако… Дело не в этом…

Жениться?

Да без проблем! Но…

На дочери жреца?

Стоило об этом подумать, как вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок. Связать себя узами брака я не боялся. Но…

С такой…

Жрец выглядел оригинально. Сухопарый старик. С руками больше похожими на птичью лапу. А лицо словно искореженная гравюра. Впалые щеки и нос. Мелкие, близко посаженные глаза-бусинки. Безгубый рот. Сухая желтоватая кожа, похожая на пергамент.

Главный жрец выглядел отвратительно.

И вот какая у него может быть дочь?

Но и отказать я не могу.

Поэтому сцепив зубы, я стою, ожидая церемонии.

Справа колыхнулось пламя, зашипев, как рассерженная змея. И откуда-то из темноты появились две фигуры. Сразу узнал жреца. Он вел под руку вторую фигуру, закутанную в темный бесформенный плащ.

Сжав зубы сильнее, медленно выдохнул сквозь них.

Долг.

Долг жизни.

Когда фигуры приблизились, жрец произнес глухим, скрипучим голосом:

— Моя дочь. Иалия.

Я перевел взгляд на темную фигуру. Как ни старался, но даже очертаний фигуры разглядеть не смог. Совершенно непонятно, кто прячется за темным плащом.

И зачем все это?

Отказываться я не собираюсь. Как бы мне не было противно. Брак — это меньшее из зол. Даже когда будущая жена… как жрец.

Я нужен империи.

Я нужен живым.

И если цена этого брак с дочерью жреца. Я готов ее заплатить. Мне вообще можно сказать повезло. Если это, конечно, везение…

Ко мне подводят фигуру, закутанную в темный плащ. Лицо скрывает глубокий капюшон. И честно… я не стремлюсь посмотреть на свою невесту. Может и к лучшему, что плащ…

Девушка, надеюсь, что там действительно девушка, стоит рядом. Жрец начинает церемонию.

Отрешенно наблюдая за всем, думаю: как сделать так, чтобы рука не дрогнула, когда придется взять ее за руку. Про исполнение супружеского долга стараюсь не думать. Боюсь, перед этим я напьюсь. Хотя до этого никогда не злоупотреблял. Но один взгляд на жреца и…

Наконец заключительная часть.

Протягиваю руку. Внешне я абсолютно спокоен. Но внутри все напрягается.

Девушка руку не протягивает. Поднимает. Ее скрывает длинный и широкий рукав. Кладет на мою. Нервы на пределе. Но я чувствую только теплую и мягкую кожу. Что ж… Хоть на ощупь она не неприятная. Может если с ней встречаться только в темноте… То не так все страшно.

И вот главный момент.

Я морально подготовился, внутренне ставя себе установку держать лицо. Но к тому, что увидел оказался все же не готов. Такого потрясения я никогда прежде не испытывал.

Распахнулись верхние окна. Солнечный свет резанул по глазам. И я зажмуриваюсь. Шорох ткани. И когда я распахиваю ресницы моя невеста, точнее уже жена, без плаща. Он бесформенной тряпкой валяется возле ее ног. А она… я не мог поверить своим глазам.

Легкое платье, едва держащиеся на плечах, плотно облегало грудь и сразу же свободно спадало вниз. Ткань серебрится в лучах солнца.

И пронзая ткань, лучи делали платье полупрозрачным, обрисовывающие идеальную фигуру.

Светлые, мягкие даже на вид волосы убраны наверх. И только несколько прядей спадает на плечи и спину.

Она была удивительно красива. Настолько, что могла соперничать со столичными признанными красавицами. И обойти их.

Завораживающе прекрасная, притягательно-соблазнительная, восхитительно безупречная.

Темно-голубые глаза в окружение длинных ресниц. Точеные черты лица, аккуратный носик и пухлые, манящие губы.

И это все… моя жена.

Сглотнул.

Девушка бросила на меня короткий взгляд и опустила глаза вниз.

Я же жадно всматривался в нее, пока жрец заканчивал церемонию.

«Почему так долго?», — подумал я раздраженно.

Все действия, слова жреца казались мне ужасно медленными. Будто нарочно. Еле сдерживался, чтобы не поторопить.

Думать получалось только о том, когда уже будет самая важная часть мероприятия. Когда брачная ночь?! То, что сейчас вообще день меня не смущало.

Когда последние напутственные слова были произнесены. Я подал руку девушке, чтобы проводить к карете, которая уже ждала нас во дворе.

Чуть прохладные нежные пальцы коснулись ладони. И я сжал их, испытывая какой-то внутренний трепет.

«Такая нежная»

Девушка без лишних вопросов последовала к выходу, даже не став задерживаться и прощаться с отцом.

«Послушная… — думал я. — Это ли не идеал?»

Мне нестерпимо хотелось схватить девушку в охапку и как можно скорее оказаться в карете, а там и дома. До-о-ома! Брачная ночь!

Неимоверными усилиями сдерживая себя, я неторопливо шел к выходу. Все-таки заставлять жену бежать это как-то… некрасиво.

Выйдя из храма, мы остановились. Около лестницы уже ждала карета. Тут тоже никого. Поразительная тишина и пустота. Видимо, главный жрец позаботился.

— Предлагаю сразу отправиться домой и… — сказал я, поворачиваясь к девушке.

Та посмотрела на меня. И тут вдруг закрыла глаза и начала оседать на пол. Моментально подхватил ее за талию, с беспокойством вглядываясь в лицо девушки.

Осторожно прижимая к себе одной рукой, как самое хрупкое создание на свете, чуть растормошил другой. Но девушка не приходила в себя.

Это… полный… абсолютный…

Резко выдохнул.

И мысленно ругаясь самыми последними словами, подхватил жену на руки. Чтобы стремительно спуститься к карете.

— Домой! Быстро! — рявкнул я.

Запрыгнув внутрь, не отказал себе в удовольствии усадить жену к себе на колени. Прижимая к себе девушку, аккуратно положил ее голову на свое плечо.

Так ведь ей будет удобнее… Да и мне приятно.

В дом ворвался с девушкой на руках и яростным рыком:

— Соль! Нашатырь! Перо! Срочно! Живо!

Перепуганные слуги с большими глазами разбежались кто куда за требуемым. Я же поспешил на третий этаж в подготовленную спальню. Положил девушку на большую кровать.