Елена Чарышкина - Корабль неудачников

По странному капризу природы рост человека на этой планете пропорционален его возрасту. Объясняется это тем, что люди здесь растут не только с рождения и до зрелости, как в большинстве миров, а также и в короткие периоды сверхнизкой гравитации — всю оставшуюся жизнь постепенно увеличиваясь в размерах. Следовательно, чем дольше они живут, тем они выше и крупнее. Большой Путник становится взрослым, когда достигает примерно моего роста, поэтому здесь я уже могу считаться совершеннолетним, а вот Вьюга по местным законам пока ещё подросток. Сам же вождь, как и полагается мудрому правителю — старец преклонных лет, накопивший необходимую для своей должности мудрость.

Жизнь у местных аборигенов всего одна, процедура первой и, тем более, второй регенерации физического тела в здешних условиях невозможна, но это компенсируется тем, что, даже по меркам нашей цивилизации, длится эта единственная жизнь очень долго благодаря специальным методикам сбережения здоровья, которые строго соблюдаются, и если в каком-то семействе родич умирает, не достигнув стандартных возраста-роста, то позор ложится на всю родню и даже на ближайших соседей, ведь население планеты находится в постоянно борьбе за сохранение критического минимума своей численности.

Притом надо учитывать, что на планете нет доступа к Памяти, и основная информация (а что может быть дороже информации?) сохраняется, главным образом, в мозгу человека, и, чем больше ему лет, тем, следовательно, он ценнее, тем выше его способность к анализу и синтезу знаний — в соответствии с известным законом «Перехода количества в качество».

Основной обязанностью жителей «Большого Пути» является постоянное обучение, а также накопление и преобразование научных сведений в практические методики, в чём, как я в последствии убедился, Путники достигли поразительных успехов.

Конечно, в этом мире, как и во всех остальных, вследствие несовершенства человеческой природы случаются иногда и преступления закона отдельными жителями, но я счёл неуместным расспрашивать об этом вождя, надеюсь, что позже Арсений сможет удовлетворить моё любопытство.

Итак, мы с рабыней приступили к плановым проверкам магнитной, электромагнитной и темпоральной составляющих гравитационного центра планеты, сделали мы это очень быстро, так как никакого гравитационного центра здесь отродясь не было, и при нашем появлении он тоже не возник чудесным образом. Когда расчёты были закончены, вождь любезно пригласил нас осмотреть столичный посёлок, каким осмотром мы и занимались во всё отведённое на высадку время, но об этом позже, так как глаза мои уже слипаются, руки всё ещё дрожат после непривычных перегрузок, а желудок ведёт себя так, как будто я не ел целую Вечность.

Дорогие соратники! Вот и наступил самый трудный период похода! Я знаю, как это утомительно — бродить, подобно кочевникам, по бесконечным просторам Вселенных! Но мы должны быть крепки телами и тверды духом и не допускать никаких колебаний в сторону гнуснейшего язычества, которое может встретиться на последнем отрезке нашего маршрута! Предыдущие высадки показали, что тела ваши достаточно устойчивы, так как удержались вы от соблазна несанкционированного Генетической комиссией обмена с кем кому приспичит, предками, но вот ваша духовность пока ещё остаётся под вопросом!

Как больно видеть, что, посещая критические миры, некоторые мои агнцы заблудшие слишком много внимания уделяют сбору совершенно ненужной и даже вредной информации, вместо того, чтобы больше времени посвящать служению Великому И — созидателю всей мировой информационной системы! Наш И лучше знает, когда, где, кому и какие сведения могут понадобиться. Поэтому грешно же с таким непозволительным и суетным любопытством слишком глубоко вдаваться в мерзкие подробности опасных ересей отсталых племен, населяющих окраину Галактики!

Почему это вдруг я коснулся такой деликатной темы, как основы веровоззрения? А потому лишь, что в экипаже витают опасные критические настроения, могущие повлиять на оценку Управлением всей нашей и так достаточно неблагодарной работы!

Предостерегаю: не поддайтесь соблазну поклонения собственно информации, пренебрегая служением её творцу! Кое-кто скажет, что И и информация — это почти одно и то же, и будет ох как неправ! А кое-кто может утверждать, что И и информация существуют отдельно одно от другого, и просто Великий И умеет ею пользоваться лучше, чем мы, его несовершенные подобия, и что каждый индивидуум тоже имеет полное право овладевать всеми теми знаниями, которые на его жизненном пути встречаются.

Ответ: а зачем каждому это нужно? Вы понимаете, какой тогда неуправляемый беспорядок возникнет? Неограниченный доступ к информации любому и каждому пока что противопоказан! Недаром же еретики эти изолированы от всех других миров специально созданными на их планете природными условиями. Как вы понимаете, такие жестокие условия сами собою возникнуть не могли, так что же это, как не чей-то заботливый промысел? Не будем же тешить свою гордыню, а продолжим трудиться под руководством бережно контролирующей нас с вами Совокупной Системы на благо этой Системы, а значит, и каждого отдельного её полноправного члена.

Если сравнить жизнь этих измученных ползунов, извивающихся на своём Крючке и норовящих упасть во прах каждую свободную минуту, и нас — в мгновение ока пронизывающих необъятную Вселенную, то ясно становится, кому дан больший выбор. Посмотрите на них, лишённых всех, доступных нам с вами, соратники, благ! На них, не имеющих возможности ещё два дополнительных раза начинать свою бренную жизнь заново в отреставрированном теле с очередным запасом полагающихся от рождения и согласно сословию кредитов! Разве не доказывает это правильность нашего с вами вероучения?

И последнее: В нашем с нами направлении, как выяснилось, грядёт Автономное тело: не подведите, не подведите и ещё раз — не подведите!

Если бы раньше кто-нибудь сказал, что лиловый и оранжевый цвета хорошо сочетаются, я бы плюнул тому в лицо! Но Пенелопа, в лиловом бархатном комбинезоне и надетом поверх него оранжевом жилете, подчёркивающем её неподдающуюся даже здешней силе тяжести грудь, поразила даже меня! А что же тогда почувствовали большие, средние и мелкие Путники, привыкшие из-за царящей повсюду серости различать самые незначительные нюансы цвета, когда хозяйка почти из самого зенита медленно спустилась на главную площадь?

На площади в это время как раз проходило вече по подготовке к сезону тяжёлой гравитации. Приземлившись и сойдя с седла, Пенелопа очень тщательно исполнила сложнейший реверанс, после чего замерла в скромной позе, опустив глаза и сложив руки за спиной.

При виде такого буйства красок и форм мужская часть собрания сползла с каменных лежаков и приняла вертикальное положение, а женщины (между прочим, все, как одна, в моём вкусе — писаные красавицы в лучших стандартах классики культуры тела) разинули свои правильного рисунка рты и вытаращили и без того большие глаза, стараясь разглядеть все подробности наряда нашей хозяйки. Только две престарелые дамы (на голову выше самого Юпитера) под ручку поковыляли с площади, сообразив, что вече на этом заканчивается.

Мне не оставалось ничего другого, как представить стюарда уважаемому собранию. Пенелопа здесь по своему росту как раз соответствовала юным девицам, только что вступившим в брачный возраст, поэтому интерес, проявленный к ней мужской частью посёлка, был вполне объясним.

Нельзя сказать, что нравы Больших Путников слишком свободны, наоборот, в местных условиях сдержанность в личной жизни просто необходима, но на каждый обычай и на каждое правило случаются свои исключения, а так как законы Большого Пути терпимы к ошибкам неопытной молодёжи, стало ясно, что именно сейчас и могут произойти отступления от строгого морального кодекса Путников.

Оставив стюарда любезничать с толпою поклонников и пожалев про себя несчастного Улисса, мы с рабыней отправились побродить по посёлку и его окрестностям. Времени оставалось достаточно, чтобы осмотреть устроенную в небольшом, сложенном из необработанных хрустальных плит замке лабораторию, наполненную старинными телескопами, микроскопами, астролябиями, счётчиками радиации и другими примитивными приборами, при помощи которых Путники вели наблюдения за местной уникальной природой.

Ещё мы были допущены в просторную, вырубленную в скале пещеру, где накопленные и полученные в обмен на эксперименты знания содержались в аккуратных фолиантах из минеральной паутины, расставленных в строгом порядке на стеллажах с развешанными между ними поглотителями пыли и влаги. Я даже обнаружил целый отсек, посвящённый древней философской прозе с очень интересными подробными иллюстрациями, доступ к которой в Нашей Памяти почему-то требует специального разрешения Управления Нравов.