Михаил Зайцев - Жаба из нержавеющей стали

Понурая торговка пошла обратно, к Центральному холлу, немного быстрее, чем семенила раньше, и как бы в результате неловкой спешки споткнулась, проходя мимо двери № 2130449, выронила сумочку и, разумеется, нагнулась, чтобы ее подобрать. Нагнувшись, я приблизила кулак с пронырой вплотную к зазору между дверью и полом, разжала пальцы и мысленно поблагодарила дизайнеров яруса за верность стилю «земноретро», предполагающему наличие всяческих щелей да зазоров.

Жучок-проныра исчез под дверью. Несколько десятков стандартсекунд динамик-клипса говорил и одновременно шуршал. Почти в течение стандартминуты шуршание глушило голоса, но вот наконец насекомое забилось куда-то, разумеется, я не знаю, куда, но мне известно, что проныра в первую очередь прячет брюшко, а усы обязательно оставляет снаружи.

Я снова пошла, как и прежде, неторопливо семеня, в обратный путь мимо картин в рамках, мимо дверей, вдоль инкрустированных простенков, кланяясь всем встречным-поперечным и молча выставляя напоказ продаваемую книгу. Я шла, кланялась поминутно, а в моем ухе звучала разноголосица.

— … вашу мать! — ругался моложавый мужской баритон. — Вы серьезно, в натуре?! Не прикалываетесь? Без балды, а?

— Если вы не поняли, я повторю пророчество еще раз, — мягко настаивал голос женский. — Если вы пожелаете, я еще раз объясню вам, кем в действительности является «котопес». Я догадываюсь, как вам трудно поверить в Демиурга, которому снится наш мир, и я…

— Ха! — оборвал журчание женской речи прежний баритон. — Я однажды поверил накануне Большой Игры, что просто нравлюсь тебе, красивая, и в результате остался практически без штанов. А насчет Демиурга… ха! Подруга, ты что, за лоха дремучего меня держишь? Знаем, читали: снится ли Лаоцзы бабочка, или, наоборот, даосы, и Мир заодно, приснились капустнице, хрен поймешь, и все такое. Я-то тут при чем? То есть почему именно я, ха, типа, бог, если, допустим, мы все и вы тоже приснились «котопсу»?

— Вы прошли испытание, о котором сказано в пророчестве, — терпеливо проворковала женщина. — У вас есть частица…

— Жаба, прости меня, засранца! — перебил женщину мужской басок с хрипотцой. — Едять меня мухи, я-то, засранец, сразу-то, это самое, не поверил в тебя, каюсь! Когда нас это, на «Титаник», сюда, значит, телепортировали, мне наши сказали, кто ты такой, значит, есть, а я, едять мя мухи, все одно, это самое, не до конца, значит, уверовал, а как тебя, Жаба, здесь увидал… Жаба, слышь, я реально вижу над твоей башкой этот… как бишь его… нимб! Ага! Нимб, едять его мухи, видно, коли прищуриться хорошенько, блин буду!

— Злобный, черт, ты же пьяный, да?

— Маленько да, забодай меня комар, принял на грудь для храбрости, допреж к те в каюту стучаться. Мне ж сказали, кто ты, шутка ли — с самим богом, оказывается это, это самое, корешился. Слышь, я раньше-то, прости меня, засранца, не разглядел этот… как его… нимб, во! А ведь и раньше, это, щурился…

— Блин горелый, ребята! Ну, ладно! Ну, допустим! Допустим, я, ха, реально, типа… нет! Нет, не сын, конечно… Друг! Друг Создателя снов о Мире. В смысле — Демиургу приснился друг, этим другом, допустим, являюсь я и… И фиг ли с того? В смысле чего теперь?

— Все, чего пожелаете, — ответил вкрадчивый женский голос. — Вы…

— Стоп! Подруга, кончай выкать. Мы ведь, кажется, ха, были на «ты», да?

— Как пожелаете… простите, прости… Извини меня, Железная Жаба, зная, кто ты, я теряюсь, я…

— Хорош мямлить! Отвечай конкретно на вопросы: Фиг ли с того и чего теперь?

— Все, что пожелаешь. Тебе, Жаба, решать, чего и как теперь будет. Мы, рядящиеся под вульгарную мафию масоны, мы уверовали в твою богоизбранность. Мы двое и вся наша организация, мы рабы твои покорные, готовые исполнить любую волю твою, о Жаба!

— Угу, врубился… М-да… ха!.. Значится, товарищи жабомасоны, ежели моя божественная милость прикажет вам обоим, жабомасонским делегатам, сваливать отсюда, из моей каюты, вообще с «Титаника», вы сейчас же, тихо и мирно, в натуре, свалите к чертям собачьим, да?

— Все, что ты скажешь, любые твои приказы бу…

— ТРЕВОГА!!! — это заорал отнюдь не микродинамик, вмонтированный в украшение моего левого уха, это орали макродинамики, спрятанные за холстами картин в золоченых рамах. — ЛАЙНЕР АТАКОВАН! ПРОИЗОШЛО ВТОРЖЕНИЕ! АДМИНИСТРАЦИЕЙ ЗАБЛОКИРОВАНЫ ВСЕ ПОРТАЛЫ И ВСЕ СПАСАТЕЛЬНЫЕ ШЛЮПЫ! ВСЕМ ПАССАЖИРАМ НА ПАЛУБАХ, ВСЕМ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫМ ЧЛЕНАМ КОМАНДЫ, ВСЕМ ЯВИТЬСЯ НЕМЕДЛЕННО НА ЯРУСА ПРОПИСКИ, В КАЮТЫ ПРОЖИВАНИЯ! ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ В КАЮТАХ! ТРЕВОГА НЕ УЧЕБНАЯ! ПОВТОРЯЮ: НЕ УЧЕБНАЯ! ВСЕМ ОФИЦЕРАМ ДЕЙСТВОВАТЬ СОГЛАСНО ПЛАНУ «ВТОРЖЕНИЕ»! ПОВТОРЯЮ: «ВТОРЖЕНИЕ»!

— Я спасу тебя, Жаба! — а это снова кричит женским голосом моя клипса. — Наши предупреждали, что на «Титаник» могут напасть ниндзя! Им нужен Артефакт Артефактов, чтобы клонировать Демиурга! Друг Создателя — их враг! Ты в опасности! — слушая пасквиль мерзкой масонки, я стиснула зубы, я почувствовала, как в точке дан-тянь разгорается пламя ярости. — Они охотятся за тобой, о Жаба! Они экстремисты, способные на все!

— Блин, бред какой-то…

— Едять тебя мухи! Линяем, кореш!

— Как? Куда?

— Я смогу разблокировать спасательный шлюп! — в женской скороговорке появились истеричные нотки столь свойственные фанатикам. — Я бывала на «Титанике» и раньше. Однажды, во время учебной тревоги, я спускалась на лифте эвакуатора в нулевой ярус с первого! Я тебя выведу, я смогу!

— Забодай меня комар! Че сидим? Хиляем до холла, сливаемся на первый и оттуда в ноль! Вздрогнули?

— Хм-м… Странно…

— Почему ты медлишь, о Жаба? Мы готовы умереть на пороге твоей каюты, но лучше бы ты согласился бежать! Ты не доверяешь нам, Жаба?

— Едять тя черви! Да мы! Да за тебя! Сдохнем за тебя, кореш, влегкую! Хошь, останемся тута помирать, хошь? Прогонишь, дык за порогом помрем в мочиловке с этими… как их… с ниндзями, чтоб их всех опарыши съели! Без тебя нам жизнь без мазы!

— М-да… трудно быть богом…

— О Жаба! Верь нам, как мы верим в тебя!

— Хм-м… Странно, однако я почему-то и правда верю, что вы, ребята, искренне желаете мне добра. Шестое чувство подсказывает — вы, в натуре, перепутали меня с богом, — по барабанной перепонке в моем левом ухе глухо ударила тяжелая дробь торопливых шагов. — Что ж, давайте сваливать вместе, раз уж… — в левом ухе хрустнуло, и я догадалась, что сей звук означает гибель проныры. Несчастный жучок выбрал не ту щелку в половицах, и его раздавила нога человека, спешащего к выходу из каюты. Прекратилось течение биотоков по усикам, и обесточенные микрофоны сдохли.

А в коридоре творилось нечто хаотическое и шумное, слабо поддающееся внятному описанию.

Прописанные на ярусе «Все оплачено» господа и дамы бежали, толкаясь и громогласно требуя уступить им дорогу к пафосным дверям своих кают. По направлению к Центральному холлу совершали массовый забег пассажиры без бриллиантовых медальонов. Общему хаосу мешали упорядочиться роботы-рикши, которые шарахались из стороны в сторону, свято следуя заложенной в них приоритетпрограмме «Не раздави».

Я была уже далеко от каюты с номером 2130449, когда погиб жук-проныра. Я замедлила шаг, чтобы дать возможность масонам и брату меня нагнать, и вот спустя некоторое время я услышала за спиной:

— Едять тя мухи, че под ноги лезешь, мурло?! В морду дам, дама! Мужик, осади! Ща, как врежу, забодай тебя комар…

Я обернулась и увидела ИХ.

Курносый простофиля пер утюгом, поминая всуе то мух-каннибалов, то комара с рогами. Ему помогала толкаться пикантная девица с золотыми волосами и молодцеватый симпатяга, мой брат.

Я сразу, с первого взгляда, идентифицировала молодцеватого с голографическим портретом, показанным мне Отравленной Хризантемой, и в моем сердце вспыхнула искра должного почтения к богоизбранному индивидууму и еще какое-то новое чувство, доселе мне неведомое.

Увидав воочию Железную Жабу, моего тезку и моего родного брата, запомнив внешность преданных ему масонов, я отвернулась и сменила шаг на бег. Сумочку я выбросила, чтоб не мешала, книжку в целлофане пока оставила. Я мчалась, держась поближе к простенкам, в Центральный холл и думала о подозрительном совпадении — как только брат, шутя, но однозначно, собрался выставить вон делегатов масонской ложи, так сразу и разразилась тревога. И в то же время я совершенно согласна с подсказкой шестого чувства брата — златовласка и простофиля искренне в него влюблены. Я хорошо знакома с методами оценки голосовых интонаций и убеждена — масонские делегаты стали жертвой своих хитрых начальников. Тревогу подстроили масононачальники без ведома разнополой пары переговорщиков, намеренных, спасая моего брата, доставить богоизбранного к коварным начальникам. Должна признать — блестящая задумка!..

На арене Центрального холла человеческий хаос достигал апогея. Лифты с легкостью сглотнули бы всех страждущих за ничтожно малое время, если б не паническая неразбериха. Кто-то бриллиантовый с ревом протискивался из лифта на арену наперекор рвущимся в кабину. Кто-то держал створки дверей лифта и драл горло, звал кого-то. Одна чудачка зачем-то пыталась заехать в лифт на рикше. Громче всех кричал в мегафон какой-то офицер из команды «Титаника». Стоя посреди арены, он старался изо всех сил организовать толпу, и, к несчастью, некоторые к нему прислушивались, в результате офицерский командный голос провоцировал все новые и новые человеческие завихрения.