Сергей Арсеньев - Если бы юность умела…

— Хорошо. На моей памяти это уже четвёртый случай.

— Вот как? И все четверо были магами?

— Нет, только один из них был магом. Остальные — простые крестьяне.

— Любопытно. Можно мне пообщаться с этим магом?

— Нельзя. Он погиб. Случайно. Не нужно делать такое лицо, Алиса. Это действительно была случайная смерть. Попал под поезд. Дурачок сбежал от собственного охранника.

— Откровенно говоря, слабо верится.

— Алиса, ну подумайте, если бы я хотел, я мог бы вообще не упоминать в разговоре этого человека. Ведь я сам рассказал Вам о нём! Честное слово, это была случайность!

— Ладно, допустим, я Вам верю. Что дальше?

— Этот человек, который маг, говорил, что в нашем мире нет магии потому, что здесь невозможно пополнять ману. Когда у него закончился бывший при нём в момент переноса запас маны, он перестал быть магом и стал обычным человеком. Однако Ваш пример показывает, что это не так. Вы-то как-то ухитряетесь применять магию.

— Я архимаг. И этим всё сказано.

— А можно чуть подробнее?

— Мне не обязательно черпать ману из эфира. Могу делать её из любой энергии.

— Любопытно. То есть, магия в нашем мире всё же возможна. Хотите ещё чаю?

— Не хочу. Кислицын, мне надоел этот замаскированный допрос. Говорите прямо, что Вы хотите от меня и что предлагаете взамен.

— Алиса, я уже говорил Вам, мне ничего не нужно. Я ничего у Вас не прошу.

— Кислицын, боюсь, Вы всё ещё не поняли. Я не четырнадцатилетняя девчонка. Я старше Вас. Намного старше. Я был главой гильдии магов. И сейчас я Вам не верю. Я не верю, что Вам от меня ничего не нужно. Перестаньте юлить! Чего Вы хотите?..

Скоро лето. Снега уже почти нет. Мы с Леной гуляем по сосновому лесу вокруг нашего «лесного домика». Это Кислицын так его обзывает. А вообще же это трёхэтажный каменный особняк. Вернее, пятиэтажный, но два этажа у него подземные. Мы тут уже неделю живём. А до этого ещё две недели сидели в подземном убежище, куда Кислицын нас привёз из больницы.

Домик у нас богатый, вполне сошёл бы за летний дворец императора. А живём тут пока только мы с Леной, вдвоём. Прислуга ещё есть, но они тут не живут, а только работают. Да мы их и не видим почти. Только пара-тройка неразговорчивых неприметных женщин-уборщиц иногда встречаются. Впрочем, они тоже стараются как можно реже попадаться нам на глаза. Даже еду нам не приносят, а доставляют с минус первого этажа прямо в столовую на маленьком лифте.

Кислицын очень обрадовался, когда узнал, что нам не нужна охрана. Если нападёт что-то такое, с чем не сможет справиться архимаг, то уж обычные люди-охранники тем более смогут лишь героически погибнуть. Конечно, не из жадности обрадовался. Выделить нам охрану ему не трудно. Только чем меньше народу будет знать о том, кто мы такие и чем занимаемся, тем проще сохранять секретность. Нет, вообще-то охрана есть. Но они далеко, охраняют стену. К самому домику не суются, и мы их не видим. А стена от нашего домика находится довольно далеко, чуть ли не в километре. Это такой неслабый кусочек леса отгородили.

Мой разговор с Кислицыным по поводу нашего с Леной будущего завершился тогда к обоюдному удовольствию. Мы достаточно быстро пришли к согласию. Собственно, ничего грандиозного Кислицын от меня и не хотел. Всего лишь попросил открыть что-то вроде школы магии и взять в обучение нескольких человек. Взамен — роскошные условия проживания и исполнение любых наших с Леной пожеланий. В разумных пределах.

Правда, моё первое пожелание Кислицын исполнить не смог. Вернее, смог, но мне его исполнение не понравилось. Ведь во время взрыва в детдоме погиб весь мой запас драгоценной мухоморовки. А достать новые мухоморы в апреле месяце в средней полосе России не так-то просто. Кислицын мухоморы мне достал, но это были какие-то неправильные мухоморы. Их ему аж из Аргентины привезли, но они мне не подошли. Процесс брожения не пошёл. Сейчас, по словам Кислицына, какие-то ботаники в срочном порядке выращивают для меня в парниках наши местные мухоморы. А мы с Леной вновь начали стареть. Первую партию правильных мухоморов Кислицын обещает не раньше, чем через две недели.

Во вновь образованную школу много учеников пока решили не брать. В конце концов, я совершенно не имею опыта обучения групп людей магии. Будучи Исидором, я за всю жизнь обучил всего четверых человек, причём никогда у меня не было более одного ученика сразу. Посовещавшись, начать решили с трёх человек. Если я почувствую, что смогу обучать больше народу — группу всегда можно увеличить. К тому же, у меня уже есть один ученик — Лена.

Для сохранения секретности, набирать учеников Кислицын будет лично и исключительно среди дочерей сотрудников своей службы, которых он сам считает надёжными. Естественно, девушки тоже будут всесторонне проверены перед тем, как их введут в курс дела.

Наивный Кислицын отчего-то уверен, что он сохранит своё влияние на этих девушек даже после того, как они обучатся магии. Ну-ну. Я не стал его в этом разубеждать. Интересно, как он собирается контролировать их? Разве что, через родителей.

Школа у нас будет чисто женская. Для Кислицына я сочинил красивую легенду о том, что ману можно передавать только человеку своего пола, причём отличие по возрасту приёмника и передатчика не должно быть более двух-трёх лет. По-моему, Кислицын в такое откровенное враньё поверил не до конца, но спорить со мной не стал.

На самом деле, мне просто гораздо приятнее и комфортнее находиться в обществе девушек, чем юношей. С тех пор, как я стал Алисой, общение с мужским полом, за редкими исключениями, мне неприятно. Такое впечатление, что парни постоянно думают только об одном. С ними совершенно невозможно нормально говорить. Я всё время чувствую на себе сальные взгляды.

И какое тут может быть с ними учение? С девчонками проще. Они хоть не станут во время занятий постоянно коситься на мои колени. Впрочем, даже если и станут… Кто сказал, что мне это будет неприятно?

Единственное, Лена. Когда она узнала, кто именно будет учиться у меня вместе с ней, то как-то совсем-совсем не обрадовалась этому. По-моему, она не хочет, чтобы я учил кого-то ещё, кроме неё.

Чего говоришь, Лен? Я задумалась. Чего? Руки замёрзли? Так щит повесь, ты ведь умеешь. Что за бред, зачем ты её экономишь? Я всегда тебе маны накачаю, сколько хочешь. Об меня? Дурость какая. Ладно, ладно, не обижайся! Иди, грейся об меня, раз так хочешь. Суй под куртку, там тепло. Ну… можно и под кофту. Вправду руки холодные. И… ох… Лена… куда ты лезешь? Охх… Знаешь, Лена, я вспомнила. У меня тоже руки замёрзли. Пусти погреться, а…

— Так вот, Алиса. Возвращаясь к нашей школе. Я отобрал шесть кандидатур и принёс Вам их фотографии, чтобы Вы сделали окончательный выбор.

— Зачем? Анатолий Геннадьевич, Вы что, не можете выбрать самостоятельно? Ведь я никого из них не знаю, и мне придётся выбирать случайно.

— Ну, я думал, у Вас есть какие-то пожелания по их внешнему виду.

— По внешнему виду? Мы отбираем учениц по внешнему виду?

— Эээ…

— Анатолий Геннадьевич, напомните мне, пожалуйста, кого Вы искали? Будущих магов или новых сотрудниц борделя, а?

— Но, я думал, что Вы эээ…

— Ну, договаривайте, договаривайте. Что Вы думали? Что я сразу потащу их в свою постель? Причём всех троих одновременно? И ещё Лену заодно, да?

— Эээ… Как бы Вам сказать… Словом, я не исключал и такой возможности.

— Анатолий Геннадьевич, всё совсем не так. Позвольте, я Вам объясню свою позицию.

— Если это Вас не затруднит.

— Дело в том, что с тех пор, как я попал в это тело, мне неприятно мужское общество. Я чувствую себя неуютно, находясь в одном помещении с мужчиной или юношей. Вы — редкое исключение. С Вами я могу нормально общаться. Но подавляющее большинство других… это какой-то кошмар.

— Можно подробнее?

— Про себя я ведь по-прежнему считаю себя мужчиной. Представьте себе, Вы идёте по улице и разговариваете с мужчиной, Вашим ровесником. Ну, допустим, обсуждаете футбольный матч. И во время разговора этот мужчина постоянно бросает похотливые взгляды на Ваши колени и, простите, задницу. Незаметно, как ему кажется, заглядывается на расстёгнутую верхнюю пуговицу Вашей рубашки. И при этом всё время ищет возможности мимолётом, будто бы случайно, коснуться Вас своей рукой. Да ещё и принюхивается к Вашему запаху. Как Вам картинка?

— Маловероятно, что с таким человеком я стал бы обсуждать футбольный матч. Или что-либо иное. Скорее, я набил бы ему морду.

— Вот. А мне Вы что предлагаете? Мне тоже бить морду своим ученикам? Так ведь они даже не поймут, за что их бьют. С их точки зрения, они не делают ничего предосудительного.

— Кажется, понял. С этой позиции я ситуацию ещё не рассматривал.

— В таком случае, выбирайте моих учениц и везите их сюда. На внешность не обращайте внимания.