Андрей Аливердиев - Легионер против Синаджу

Нужно было привести себя в порядок. К моему счастью, дождь перестал так же быстро, как и начался. Так что я даже не успел промокнуть, и это дополнительно меня обрадовало.

Итак, я стоял на столбовом шоссе, и где-то поблизости по идее должна была бы находиться автозаправка.

Автоматически я глянул на руку. Часов там уже не было. Но по звездам я определил, что, должно быть, было где-то около одиннадцати. Время детское. Установив пропажу часов, я пошарил по карманам. С пропажей пушки я смерился давно, ножа не было тоже. Отсутствовал и бумажник, а с ним права и кредитки. Но, не очень доверяя Фортуне, я всегда носил в рукаве джокера. В данном случае он заключался в наличных, припрятанных по разным потайным местам. С того времени, как почти четыре года назад я начал свою одиссею, я всегда старался иметь при себе, по возможности, все самое необходимое. И, как вы уже знаете, всегда держаться начеку.

Наконец я добрел до автозаправки, и по возможности незаметно проскочил в, извиняюсь, туалет. Собственно говоря, автозаправка мне и нужна была именно из-за туалета. (А из-за чего, собственно, она мне еще могла быть нужна в отсутствии машины?)

Помимо своего прямого назначения, которое и само по себе было немаловажно, там были вода, зеркало и немного уединения.

Тот, кто смотрел на меня из зеркала, мне не очень понравился. И, что самое главное, он явно не имел основания внушать доверия работникам правопорядка. Судите сами: опухшее успевшее ощетинится лицо, дополненное синяком под глазом и разбитой скулой, и костюм со следами чьих-то ботинок. Но выбирать не приходилось. Я умылся, почистился, и вытащил из туфель спрятанные там четыре сотни. Деньги, припрятанные во внутренних карманах брюк и костюма, я решил приберечь напоследок.

Далее я вновь попробовал левитацию. И к своему удовольствию вспарил над унитазом. Все было как в детском сне.

В детстве я часто летал во сне, и обычно этому я вдруг неожиданно, как это правильно сказать, научивался как раз накануне или в разгаре каких-либо крупных потасовок (обычно связанных с демонами, живыми мертвецами и прочей чертовщиной). И с умением летать приходило осознание, что это только сон, в котором я всегда выиграю. Я очень любил эти сны. И в тайне надеялся, что когда-нибудь смогу полететь наяву. И вот оно свершилось. Сбылась мечта идиота. Но что дальше?..

Из туалета я направился в ближайшую лавку, которая, к моему счастью, была еще открыта. Это была одна из тех лавок, где можно купить всякую всячину. В данный момент меня интересовали темные очки, чтобы хоть как-то скрасить свою физиономию, а также бритва и нож, как вещи весьма необходимые для поддержания себя в порядке.

— Вам повезло, я уже закрывалась, — встретила меня продавщица.

— Я счастлив, — ответил я ей. — У вас не найдется темных очков?

— Конечно. Тут выбирайте. Да у вас разбито лицо!

— Какая жалость! Спасибо, что сказали.

— Пожалуйста. Может вызвать полицию? — Я так и не понял, уловила ли она мою иронию, или просто решила ее не заметить.

Я внимательно посмотрел на продавщицу.

Молодая. Лет двадцати, не больше. Симпатичная. Даже можно сказать весьма симпатичная, и не только на фоне героев сериала 911. Судя по темным волосам и характерным чертам лица — вероятно, латинос. А может и нет. Впрочем, какое мне дело?

— Нет, полицию вызывать не надо. Сам справлюсь. Потом. — Я говорил медленно, и по мере того, как говорил, все больше уяснял для себя, что говорю лишнее.

— Вы не местный? — вопрос явно выходил за пределы ее работы, но, как я уже отмечал, что она была достаточно симпатичной, чтобы не казаться излишне навязчивой. — У вас странный акцент. Вы — иностранец?

— Я полжизни провел в Африке, — я продолжал говорить медленно, тщательно взвешивая слова, стараясь по возможности не врать (но и не говорить правды) — Мои родители были миссионерами. Практически я вырос в Африке.

Кажется, я ее убедил. Да нет, кажется, я сам себя убедил. А год, проведенный на Черном Континенте, давал мне шанс выкрутиться из любых потенциальных расспросов.

— А здесь давно?

Памятуя небольшой опыт продавца, полученный когда-то в прошлой жизни, это было уже явное затягивание разговора с приятным клиентом. Однако в ситуации, когда по моему следу шла какая-то еще не до конца понятая мафия, принимающая меня за какого-то Артура, любая зацепка была на руку.

— Около года.

Пауза немного затянулась, и я продолжил:

— А что вы делаете сегодня вечером? — на этот раз обострение ситуации шло с моей стороны. Но, с другой стороны, я ничего не терял.

— Сегодня уже ночь, — ответила она улыбнувшись.

— А у вас в городе разве нет ночных ресторанов? — Я сделал самое невинное лицо.

— Конечно, есть. Но я так устала… — она сделала нерешительную паузу.

— Жаль, очень жаль. Но было приятно познакомиться.

Однако столь быстрое прощание уже явно не входило в ее планы.

— Но мы можем пойти ко мне. Я живу одна, — она смущенно опустила глаза.

— Если это приглашение, то я его принимаю.

Да и как я мог бы его не принять? Все складывалось как нельзя лучше. Я провожу ночь с этой дурой. За это время они не успеют меня выследить. По ходу дела выясняю, где все-таки я нахожусь. А утром, на свежую голову, рву когти.

— Ты на машине? — спросила она, накидывая плащ.

— Ее только что у меня угнали, — ответил я, не краснея.

— Ты уверен, что не хочешь обратиться в полицию? — она подошла ко мне вплотную, глядя глаза в глаза.

— Уверен. Если честно, место моего раздолбанного форда давно было на свалке. И будет лучше, если с полицией свяжется мой адвокат. Я не люблю личных контактов с системой… Предпочитаю оные с отдельными индивидуумами. Точнее, индивидуумами женского пола. — Кажется, я начинал уметь выкручиваться из любой ситуации.

— У меня тоже нет машины. Но я живу недалеко. Можем пройти пешком.

Когда мы прошли пару кварталов, я стал сомневаться в правильности своего решения. Излишне говорить, что мы свернули не на самую богатую улицу. Ночная тьма вокруг нас выглядела все зловещей и зловещей. И, наконец, реализовалась в трех латиносах самого нелицеприятного вида. Один из них держал в руке монтировку. Девушка отстранилась от меня, но не побежала, а лишь отошла в сторону.

— Ну что, фраер, закадрил бабу — надо платить, — произнес самый здоровый и, вероятно, главный. Говорил он, конечно на английском, а я здесь представил наиболее адекватный русский перевод.

Ну вот, я опять ошибся в людях. И что теперь было делать. Будь я действительно мастером Синанджу, я, может быть, просто переломал бы им кости, но я таковым не был (хотя и сам все больше в этом сомневался). Улететь? Я сильно сомневался в возможностях быстрого набора высоты. И, кроме того, я не был уверен в отсутствии у них пушек. Однако можно (и нужно) было попытаться напугать… И тут как-то само собой мне пришло в голову притвориться ягуаром. Хотя это может показаться похожим на бред, идея мне очень понравилась, и более того, я почему-то точно осознал, что именно это я как раз хорошо умею делать. Как-то неожиданно я вдруг постиг, что уже довольно давно вижу мир не в одном, а во многих наслаивающихся друг на друга планах, в части из которых я чувствовал себя хозяином.

Ведь именно это давало мне возможность летать, или, точнее, ходить по искривлениям пространства, проявленным аурами живых организмов, что действительно вернее, но запутаннее.

И я сделал это. Объяснить, как я это сделал, я не берусь. Это сложно, а самое главное — бесполезно. Но, перенеся сознание в его отражение и совместив это отражение с псевдореальностью отражений внешнего разума, я представил, что становлюсь ягуаром. Почему я выбрал ягуара? Не берусь сказать точно.

Видимо серый кугуар был бы слишком незаметен во мраке ночи, ягуар же среди сидящих в ближнем подсознании тварей как нельзя лучше подходил для этой цели. Или это была идея Того, кто идет по кронам деревьев?

Не знаю. Но как бы то ни было, я представил, что очертания моего тела становятся телом могучей пятнистой кошки, или, точнее, кота.

Грабители, на секунду остолбенев от ужаса, смело бросились наутек. И были правы. Меряться силой с человеком, превратившимся на твоих глазах в ягуара, не есть самое лучшее занятие.

Я повернулся. Девушка осела, как подкошенная. На секунду мне стало жалко ее. Как и мой мифический двойник — Артур, я всегда был таким сентиментальным. Но, быстро вспомнив, что жалко — это то, что есть у пчелки, я порычал что-то ей на ухо и зачем-то чмокнув в щеку, быстро пошел прочь, поспешно сбрасывая с себя образ ягуара, ибо выглядеть идущим на задних лапах ягуаром — не самый лучший способ остаться незамеченным.

Дорога Я вновь вышел на столбовое шоссе. Я был так же небрит и помят, но подбитый глаз был скрыт под темными очками. Хотя, смотря на себя со стороны, не думаю, что темные очки ночью способствовали осуществлению желания оставаться неприметным.