Компенсация. Часть четвёртая (СИ) - Шалдин Валерий

- Так ты добыл самогон, Олежек? - заулыбались друзья. - Молоток, мужик.

- Как вам сказать, - замялся Олег. - Не всё там было однозначно. Но наслушался я всякой бурды от этой Святой предостаточно. Пургу бабушка гонит хлеще их парторга с его выходом на большую дорогу.

- Не понял, - уточнил Эмиль. - У нас самогон есть, или его у нас таки нету?

- Да, говорю же вам, всё здесь неоднозначно и мутно, - стал рассказывать Олег. Он достал из кармана штанов маленький пузырёк тёмного стекла, миллилитров на 150.

- Вот, - продемонстрировал он друзьям свою добычу.

- Что, вот? - хором воскликнули ошалевшие Федя и Эмиль, с ужасом уставившись на невеликую тару. - Это что за непотребство такое?

- Вот всё, что смог добыть, причём по конской цене, потратил все наши деньги. Так что теперь у нас денег нихт, но вы держитесь. Изящный экономический этюд, вы не находите, камрады?

Не надо ребята, не благодарите меня. Сам в шоке. Беда здесь у них с самогоном, беда. Как поведала мне эта бабушка, ну, Святая которая, это потому что местное население тут совсем озверело на овощах. Запретило гнать "нечто" совершенно. Да и менты здесь лютуют. Оказывается, менты, защитнички наши, накрыли где-то здесь поблизости целый огромный подпольный завод по производству спирта. Пол страны этот завод снабжал качественным "нечто", миллионами рубликов бырыги ворочали. А теперь всё, наступило здесь тёмное царство пошлой трезвости. Самогонку даже в районе не купишь, ни за какие деньги. Только казённую в Воронеже можно купить в магазине.

- А вот это, - Олег погладил пузырёк. - Это не совсем самогон, это, братцы, доложу я вам, бальзам на памирских травах, заряжённый лично самой Святой матушкой Анастасией. Лечит эта гадость все натюрлих болезни, даже плоскостопие с заиканием и прочие интимные болезни, ага. Это вам не хухры-мухры, и даже не мухры-хухры. Так что после отбоя дядя Олег будет вас братцы лечить от всех болезней, разрешаю уже впечатляться.

Судя по виду друзей, впечатляться они уже начали, да и заикание у них внезапно появилось, и глаза квадратными стали. Договорились друзья, что после отбоя тихо прошмыгнут за ворота, и там, на брёвнах, культурно в темноте будут лечиться памирскими травами, раз ничего другого не остаётся делать. На безрыбье, как говориться и рак на горе свистит. Заговорщики не знали, что эти их примитивные планы узнал коварный Василёк, который хмыкнул только себе под нос и решил, что раз ребята хотят острых ощущений, то они их получат. А то тут, некоторые, взяли в моду самогонку пьянствовать, безобразия нарушать, девок зубной пастой мазать и уже сговариваются студенток привидением пугать. Что это за игры такие в стиле мрачного средневековья и дикого тоталитаризма? И это происходит, когда космические корабли своими боронами бороздят просторы Космоса. А они тут друг друга зубной пастой, ужас.

Пока до отбоя время ещё было, поэтому трое заговорщиков пошли к красавицам студенткам с самыми гнусными намерениями. Они договорились, что сначала, как бы невзначай, перед сном расскажут впечатлительному девичьему коллективу несколько страшных рассказов о неугомонных покойниках, синих утопленников, жутких привидениях, упырей, которых в этих деревнях видимо-невидимо, как грязи.

- Точно тебе, Оля, говорю, - страшным шёпотом говорил Олег. - Здесь, поговаривают, куда не плюнь, в упыря попадёшь. Особенно упыри любят кровь молодых комсомолок. Можешь вот хоть у дяди Эмиля спросить, он знает.

Оля Шацкая недоверчиво косилась на дядю Эмиля, а тот глубокомысленно уверенно кивал своей лохматой головой и закатывал глаза. Можно было подумать, что Эмиль чуть ли не каждый день встречался с местными упырями.

- Если не веришь, - продолжал вешать лапшу на ушки доверчивой барышне Олег. - Можешь у местных поспрошать. Тут к местным периодически даже черти являются. Но, лично я, девушки, в чертей не верю. В привидений верю, а в чертей увольте, не верю. Здаётся мне, девушки, что это никакие не черти, а обыкновенные покойники, которые мигрируют с одного кладбища до другого...

Девушки повизгивали от страха и старались прижаться поближе друг к дружке. А Олег и его помощники нагнетали обстановку так, что им самим уже было страшно.

Некоторые девушки и парни опрометчиво в привидений и мигрирующих туда-сюда покойников не верили, но, то, что в этой деревне большие странности верили все. И это напрягало. Коллектив из студентов и примкнувшим к ним медичкам стал делиться своими наблюдениями. И признаков необычности получалось что-то слишком много. И это напрягало, особенно на ночь глядя, особенно после кучи страшных рассказов Олега и его товарищей.

Медичка Галя Болотова, это у которой были большие ...глазки, задумчиво сообщила собранию о странной драке между местными подростками, произошедшей, когда весь коллектив корячился в поле, а Галя, как медик сидела в деревне. Драка сама по себе фигня, с кем не бывает, а вот причина драки напрягает. Народ начал уточнять и требовать пояснений.

- Дрались шесть подростков, три на три, всё честно, - стала пояснять Галя. - С одной стороны девчонка Каринка, лет пятнадцати и двое малолетних потсанов, а с другой стороны мальчишка лет четырнадцати и две малолетки. Так вот, подрались они после бурной перепалки по трактовке какого-то уравнения Шредингера, якобы противная сторона дерзко трактует значение волновой функции и оператора Гамильтона. Стороны начали отстаивать своё мнение с помощью кулаков и ногтей. Визг стоял на всю деревню. Они бы и дальше дрались, да взрослые подбежали и растащили малолеток в разные стороны. Кто-нибудь может сказать мне, что такое этот оператор Гамильтона, раз из-за него надо драться?

Народ был в недоумении. Многие уже успели забыть, что такое уравнение Шредингера, а большинство о нём и не слышало. Масла в огонь подлила Валя Соломон, которая из-за особенностей своей фигуры, пользовалась безоговорочным авторитетом среди парней. На неё, на Валю, даже задумчиво засматривался молодой преподаватель Васинов. Валя сообщила честной компании, что в этой деревне, оказывается, есть очень интересный литературный клуб. Она сама слушала рассказы местного деда Матвея и ей его рассказы очень понравились. Даже не то слово "очень". Понравилось офигенно! Удивительное дело, как это в какой-то деревне Гадюкино в Мухосранском районе народ пристрастился к серьёзной литературе. Не знаю, как вы граждане студенты, а я в свободное время буду бегать на эти чтения.

Вышедший на огонёк преподаватель Васинов горячо поддержал это начинание. Некоторые студенты, с восторгом пялясь на фигуру Вали, тоже изъявили желание послушать местную литературную мысль. Но это было ещё не всё, что хотела сообщить наблюдательная Валя. Оказывается, в этой деревне нет хронически больных жителей. От слова совсем. Да и состояние зубов у них тут у всех отменное. Что очень странно.

Ребята окружили Валю и восторженно внимали, некоторые так просто ели её глазами. Этому безобразию ревниво положил конец преподаватель Васинов. Он, посмотрев на часы, объявил, чтобы через 15 минут народ был уже на своих лежанках, а то завтра рано вставать для свершения славных трудовых подвигов.

- Расходимся, товарищи, расходимся, - поторопил он студентов. - Галочка, Валечка пошли тоже баиньки, завтра много работы.

Студенты уже давно слышали, что он Валю Соломон называл исключительно Валечкой или солнышком.

- Валечка, солнышко, ути-пути, пестики тычинки, - тихо передразнил преподавателя Олежек Греков. - Братва наш Николай Михайлович втюрился в медичку-то, рупь за сто. Гы-гы. Готов мужик. Спёкся.

- О жалкий жребий твой! - съехидничал Эмиль. - Ну, что, мужики! А не закончить ли нам этот день на дне стакана, а? Это будет смотреться очень символично, не находите, коллеги?

Мужики солидно подтвердили, что через полчаса технично выползают из палаток и двигаются к намеченному месту для совместного распития спиртных напитков и совершения злостного нарушения спортивного, мать его, режима. Ну-ну.